[ Передняя сторонка обложки ]

[ 1 ]

КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО

НАБОРНОМУ ДЕЛУ

СОСТАВИЛ ПЕТР КОЛОМНИН

«ПРИБОИ»
1929

[ 2 ]

Обложка работы
Н. В. Алексеева

[ 3 ]

ПРЕДИСЛОВИЕ.

„Краткие сведения по типографскому делу“ — так было названо первое издание этой книги самим автором, считавшим, что оно все-таки, несмотря на свой внушительный объем, далеко не охватывает предмета, которому посвящены его страницы. Это заявление П. Коломнина если справедливо, то только не по отношению к наборному делу, которое он дал почти исчерпывающим по тому времени и дал так ясно и разносторонне, как не давал никто до него и не дал до сих пор после него.

До него и после него мы питались и питаемся исключительно переводами с немецкого, считая, что не кто другой как немцы являются нашими присяжными учителями, совершенно забывая, что свое первоначальное обучение мы получили через Максима Грека от итальянцев.

П. Коломнин, задумав дать учебник, перечитал множество иностранкой литературы, извлекая из нее все, что, по его мнению, способствовало улучшению набора; его одинаково тянули к себе и французские, и итальянские, и английские книги, а не только одни немецкие; а поэтому-то на страницах его книги мы не видим неотступного следования какой-нибудь одной народности, а наоборот, — широкое использование различных иностранных материалов.

Все что появлялось у нас до сих пор не переводного, — это были переделки, удачные или неудачные, „Кратких сведений“; все шло от П. Коломнина, черпая из него, как из какого-то неиссякаемого источника, сведения и правила; но все-таки никто не дал такого ясного и обоснованного текста, какой дал он в своих „Кратких сведениях“, и поэтому его книга продолжает оставаться незаменимой; несмотря на продолжительный срок со дня ее первого выхода, она попрежнему — лучшая настольная книга для преподавателя, инструктора, метранпажа, наборщика и ученика наборного дела, она служит лучшим советником и руководителем в деле правильной постановки обучения и усвоения техники работы.

Давно уже признано, что только практика, основанная на твердом знании теории в полном смысле слова, быстро создает хорошего работника, как, конечно, и знание теории,

[ ПРЕДИСЛОВИЕ. 4 ]

применяемой в повседневной практической работе, достигает того же самого, и одно без другого бессильно сделать хорошо знающего дело работника, осмысленно относящегося к каждой мелочи поручаемой ему работы.

Правда, некоторым удается одной практикой достигнуть блестящих результатов, но это редкие одиночки, да и то приобретают они свое знание после долголетних трудов, к концу своей трудовой жизни, тогда как руководящее содержание книги, в связи с практикой, дает возможность быстрее сделаться таким работником и еще в расцвете своих сил применить знания на практике, способствуя этим подъему качества продукции, к чему в настоящее время направляются усилия всех сознательных рабочих.

П. Коломнин сослужит хорошую службу каждому, кто найдет время прочесть и изучить написанные им страницы, а время на это должно найтись, и через короткий промежуток времени каждый увидит удивительные результаты, извлеченные из этого издания.

Настоящее издание выходит отчасти сокращенным; из него исключено все, что не относится непосредственно к наборному делу, но зато наборное дело получило добавление из других источников, появившихся после выхода „Кратких сведений“ и подробно освещающих некоторые частности, и, между прочим, сюда же включена и его отдельно выпущенная брошюра „О наборе титулов“, вышедшая в 1914 г.*; таким образом П. Коломнин является наиболее полным, а главное, наиболее ясным по своему изложению изданием по наборному делу.

И. Галактионов.

[ 5 ]

ТИПОГРАФИЯ.

Типографией ¹ называется предприятие, в котором печатают книги, газеты, журналы, брошюры, разного рода таблицы, бланки, картины, чертежи и проч. Перечислить все типографские работы трудно: их много, и они разнообразны. Печатать — на типографском языке — значит получать на бумаге, коже или тканях (бархате, полотне, атласе и проч.) совершенно одинаковые и точные оттиски букв, рисунков или, вообще, каких-либо знаков механическим способом, т. е. при помощи машин или иных приспособлений. Можно определить печатание и так: печатать — значит механическим способом оттискивать краскою на бумаге, коже или тканях буквы, рисунки, узоры или картины. Слово „оттиск“ указывает, что печатание производится посредством давления, натиска или нажимания. Типографское печатание отличается от других способов печатания (литографического, металлографического и др.) тем, что для типографских оттисков необходимо, чтобы все части предмета, с ко-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 6 ]

торого делаются оттиски, находились в одной плоскости и были рельефны, иначе говоря: в типографиях печатают с плоских, но рельефных предметов. Если печатают с буквенного набора, то отдельные буквы должны быть не выше и не ниже одна другой; если же печатают рисунок, то на клише и штрихи и точки тоже должны лежать на одном уровне.

Устраиваются типографии очень разнообразно, но существенные части в них одни. Типографии состоят: 1) из конторы, где принимаются заказы, ведутся отчетные и всякого рода конторские (бухгалтерские) книги, производятся расчеты и проч.; 2) из наборных, т. е. помещений, в которых работают наборщики и метранпажи и производятся наборные работы; здесь же стоят ручные печатные станки для тискания корректурных оттисков; 3) из отделений печатных машин, где работы печатаются; 4) из брошюровочного отделения, где брошюруются напечатанные книги; 5) из отделения двигателей, приводящих в действие машины и вспомогательные станки, и 6) из складов бумаги.

Заведующего типографскими работами называли прежде фактором, а теперь почти везде принято называть — заведующим. Затем в типографиях работают: наборщики, метранпажи, печатники, накладчики, приемщики, тискальщики, фальцовщицы, брошюровщики, переплетчики, резальщики, кочегары и т. д. Наборщики — главная рабочая сила типографии; они-то и набирают книги, т. е. составляют из отдельных букв слоги, слова и целые периоды. Метранпажи руководят наборщиками и верстают набор, т. е. превращают набранные строки в правильные полосы (страницы) и подготовляют составленные из этих полос листы к печатанию. Тискальщики „тискают“ (печатают) на ручном станке оттиски, предназначаемые для просмотра корректора. Печатники следят за печатанием на машинах, производят „приправку“, делают для рисунков „вырезки“, наблюдают за накладчиками и приемщиками. Накладчики кладут во время работы печатной машины листы бумаги, на которых получаются печатные оттиски. Приемщики носят, заключают и обкладывают формы (листы набора), а также смывают с них краску после отпечатания. Фальцовщицы складывают (фальцуют) отпечатанные листы, швеи сшивают их, брошюровщики покрывают их обложкой. Обязанности кочегаров и машинистов общеизвестны.

Последовательный ход типографских работ обыкновенно следующий: при приеме заказа на печатание книги, заведующий вместе с заказчиком выбирают шрифты (по рисунку и кеглю), бумагу (по качеству, цене за стопу и размеру), назначают формат полосы или страницы, т. е. длину и число строк, и условливаются насчет некоторых подробностей издания (чтения корректур, количества экземпляров, доставления ори-

[ ТИПОГРАФИЯ. 7 ]

гинала, брошюровки и проч.). Затем заведующий призывает метранпажа и, передавая ему оригинал, т. е. рукопись, с которой должен производиться набор, назначает ему шрифт и формат полосы. С этих пор забота об издании переходит к метранпажу: он распределяет (раздает, делит на части) оригинал между наборщиками, верстает полосы, распоряжается тисканьем корректурных оттисков и отсылкою их, следит за исправлением корректур; он же ведет переговоры с автором или издателем. Когда лист приготовлен к печатанию, метранпаж передает корректурный оттиск с надписью „печатать“, сделанной автором или корректором, в техническую часть. Затем „спускают“ лист на машину, т. е. передают его в печатное отделение, располагая полосы в машине в известном порядке, и приступают к печатанию. Предварительно держится так называемая „сверка“ или „сводка“, т. е. сделанный на машине оттиск передается для просмотра с подписною к печати корректурою, чтобы удостовериться — все ли ошибки исправлены. Прежде чем приступить к печатанию, подают еще „чистый лист“, т. е. сделанный на машине оттиск, вполне приготовленный к печатанию. Чистый лист просматривается, на нем отмечаются (для мастера-печатника) технические погрешности и назначается число подлежащих отпечатанию экземпляров. Затем листы печатаются, складываются в кипы, пересчитываются, иногда прессуются для уничтожения натиска и придания им гладкой поверхности и передаются в переплетное отделение.

Между метранпажами, наборщиками и остальными типографскими рабочими почти не употребительны выражения: издание, сочинение, книга, работа и проч.; все определяется словом — „дело“: „поступило новое дело“, „дело такого-то кончилось“, „на машину спущено дело такого-то“ и т. д.

[ 8 ]

Приступая к краткому изложению теории и практики типографского дела, начну с описания предметов, без которых не может обойтись типография и с которыми приходится иметь дело наборщику. К таким принадлежностям относятся: касса, реал, литеры (буквы), материал (шпации, шпоны, квадраты, марзаны и проч.), верстатка, визорий, тенакль, шило и уголок. Некоторые принадлежности будут описаны в отделах, где о них идет речь.

КАССА.

Шрифт-кассою, наборною кассою или, просто, кассою называется ящик для хранения приготовленного для набора шрифта.

Ящик этот сверху открытый, т. е. без крышки, неглубокий, с отделениями различной величины. В каждом из отделений лежит одна какая-нибудь буква, одного рода пробел или какой-либо знак. Название „шрифт-касса“ вполне понятно: в кассе лежит шрифт. „Наборною“ она зовется потому, что наборщик составляет или соединяет буквы и знаки в одно целое (т. е. набирает), беря их из кассы. Ради удобства шрифт-кассу или наборную кассу называют просто кассою. Кассы делаются одной и той же высоты (иначе — глубины) и величины, но с неодинаковым числом отделений. Для каждого алфавита есть особая касса, с отделениями по числу букв и знаков. Так, русская, славянская, французская, немецкая, греческая кассы различаются между собою числом и величиною отделений. Для каждого знака или буквы в кассе особое отделение, и чем больше в алфавите букв и знаков, тем больше в кассе отделений. Русская касса имеет 110 отделений, французская —152 отделения, новогреческая — 214 отделений и т. д.

Отделения в кассах неодинаковой величины. В русской кассе три сорта отделений: большие — для букв, знаков и пробелов наиболее употребительных, каковы: а, е, и, о, у, в, д, м, н, р, с, т, полукруглые, квадраты; средние — для букв,

[ КАССА. 9 ]

знаков и пробелов менее употребительных: б, ж, з, й, к, л, п, ф, х, ц, ч, ш, щ, ь, ы, я, ю, круглые, тонкие и двойные шпации, точка, прописные буквы от А до У включительно; мелкие отделения — для букв, знаков и пробелов наименее необходимых: э, ѵ, тире, двоеточие, точка с запятою, кавычки или так называемые „лапки“, прописные от Ф до конца алфавита, капительные буквы и остальные типографские знаки (см. рис. на стр. 10, вверху).

Размеры русской кассы: длина 69 см, ширина 112 см, высота или глубина 5½ см. Толщина стенок (обвязки), равно как и двух перегородок — продольной (А, см. рис. на стр. 10, внизу) и поперечной (Б) — 2¼ см. Тонкие перегородки отделений делаются в 3 мм. Вес пустой кассы — 8—10 килограммов. Вес кассы, наполненной (вровень с краями перегородок) шрифтом, — около 50 килограммов.

Продольная (А) и поперечная (Б) перегородки, делящие кассу на четыре части, служат для укрепления кассового ящика и облегчают отыскивание необходимых отделений. Если бы все перегородки были одной толщины, то наборщик мог бы ошибиться, приняв соседнее отделение за то, которое ему нужно, особенно посредине кассы. Толстые перегородки оказывают ту же пользу, что и черные костяшки на счетах.

Буквы в отделениях разложены не в алфавитном порядке. Наиболее употребительные пробелы, буквы и знаки лежат в отделениях нижней половины кассы, около продольной перегородки, потому что эти отделения самые удобные для наборщика: за ними не приходится тянуться, они у него, как говорится, под рукою. Практика показала, что распределение букв в разбивку способствует быстроте набора и разбора шрифта.

На дне отделений кассы лежит обыкновенно толстая бумага или папка, назначение которой — не давать проваливаться литерам в щели, образующиеся от раскалывания дна, и одновременно предохранять пальцы наборщика от заноз и ударов о дерево, когда он берет литеры при наборе. Бумага предохраняет и. очко шрифта от порчи во время разбора кассы, т. е. во время распределения шрифта по отделениям кассы.

Нижняя стенка кассы имеет так называемый „борт“, т. е. попросту закраину (С), которая превышает высоту кассового ящика. Борт служит опорою для касс, когда они ставятся на реалы одна на другую. Без закраины от какого-нибудь толчка кассы могли бы соскользнуть вниз и если не упасть, то во всяком случае своими выдающимися частями (углами) стеснить стоящего перед реалом наборщика. Передняя стенка имеет скобки (ручки) для выдвигания кассы из кассы реала.

Помещаемые дальше рисунки дают понятие, в каких отделениях лежат знаки и буквы русского и других алфавитов.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 10 ]

[ КАССА. 11 ]

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 12 ]

[ КАССА. 13 ]

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 14 ]

Если при раскладке литер в русской, французской, немецкой и других кассах придерживаются принятого в России порядка (плана), то нельзя того же сказать о математических

кассах. В них знаки раскладываются но произволу наборщиков, которых и обвинять в этом нельзя, так как они не знают, какого плана придерживаться, а редкие типографии дают им указания избежать путаницы и смешения однород-

[ КАССА. 15 ]

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 16 ]

[ КАССА. 17 ]

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 18 ]

ных знаков. Математический набор отличается разнообразием, и типографии имеют в достаточном количестве только те знаки, которые им нужны. Не во всякой типографии найдутся знаки астрономические, геометрические и т. п., а если и найдутся, то не в полном комплекте; отсюда выходит, что в одних и тех же отделениях кассы в трех типографиях лежат различные знаки. Переходя из одной типографии в другую, наборщик встречает незнакомое ему расположение. Последствия такого беспорядка очевидны: при наборе какой-нибудь формулы, наборщик, хотя и с потерею времени, найдет необходимые знаки, но при разборе не станет задумываться и разбросает их, не справляясь, попали ли знаки в отделения, в которых они лежали. Еще чаще наборщики кидают математические знаки в отделения для капительных букв или в квадратный ящик, не давая себе труда разыскать математическую кассу, а из квадратного ящика они попадают уже в „гарт“ (негодный шрифт).

В редких типографиях эти кассы имеют и свое определенное место: их переносят с реала на реал, так как сегодня касса нужна одному наборщику, завтра — другому. Иной положил бы знаки на место, да не знает, где найти кассу, а терять время не всякий станет. Помочь беде нетрудно: каждая типография может раскладывать математические и другие знаки по своему плану, но должна вывесить в наборных изображение этого плана, с указанием расположения знаков, и тогда можно требовать от наборщиков, чтобы они не бросали знаков, а разбирали их в математические кассы. Для математических касс необходимо назначить определенное место: это сбережет время и избавит от разыскивания касс. Если нельзя отвести определенного места, то полезно отмечать редко употребляемые, математические и другие кассы, окрашивая их борты в разные цвета. Такого рода отличие касс заслуживает внимания типографов.

Специально-математические кассы, т. е. предназначаемые исключительно для набора математического, нужны сравнительно тем редким типографиям, которые постоянно или часто заняты печатанием математических сочинений. Бо́льшая же часть типографий могла бы обходиться „сборною“ кассою, с разложенными в ней в произвольном порядке знаками: математическими, календарными, аптекарскими, метеорологическими и т. д.

[ КАССА. 19 ]

Кроме обыкновенных алфавитных касс, в типографии имеются еще малые кассы, полукассы, четверть-кассы, кассы для дробей, материальные, вспомогательные кассы для набора мелких работ, кассы для линеек и проч. Малые кассы, ошибочно называемые полукассами, отличаются от обыкновенных только меньшими размерами; остальные же из перечисленных касс устраиваются иногда по указаниям самих заказчиков, сообразно необходимости.

Кассы необходимо содержать в порядке, чаще выдувать из них пыль, что следует производить осторожно, иначе от струи воздуха литеры вылетают из отделений и попадают в соседние. При разборе или распределении по кассам шрифта не должно переполнять отделений, иначе литеры, как и при неосторожном выдувании, могут попасть в соседние ящики, и набор из такой кассы выйдет с большим количеством ошибок. Не следует ставить на реал более двух касс, так как иначе легко отбить борт, тем более, что кассы обыкновенно изготовляются без железных уголков, которые, скрепляя борт кассы с ее стенками, не дают ему отрываться.

Я знаю отлично, что очень многие из русских типографов найдут постановку планов касс на стр. 16—17 неправильною. Нетрудно, однако, убедиться в том, что расположение обоих рисунков заголовками „в одну сторону“ гораздо практичнее и удобнее обычного, рутинного расположения, т. е. заголовками в разные стороны, когда книгу приходится поворачивать то вправо, то влево. Трудно не согласиться с тем, что постановка обоих планов заголовками в одну сторону удобнее для читателя, так как в данном случае, напр., этим значительно облегчается сличение расположения литер в обеих кассах, старого и нового образцов.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 20 ]

АЛФАВИТЫ.

Французская азбука.

ФОРМА		ПРОИЗНОШЕНИЕ	НАЗВАНИЕ
A	a	а	а
B	b	б	бе
C	c	с, к	се
D	d	д	де
E	e	е	е
F	f	ф	эф
G	g	г, ж	же
H	h	x, ш, а 1	аш
I	i	и	и
J	j	ж	жи
K	k	к	ка
L	l	ль	эль
M	m	м	эм
N	n	н	эн
O	o	о	о
P	p	п	пе
Q	q	к	кю
R	r	р	эр
S	s	с	эс
T	t	т	те
U	u	ю	ю
V	v	в	ве
W	w	в	дубль ве
X	x	кс, с, з 1	икс
Y	y	и	игрек
Z	z	з	зет

Немецкая азбука.

ФОРМА		ПРОИЗНОШЕНИЕ	НАЗВАНИЕ
A	a	а	а
B	b	б	бе
C	c	ц, к	це
D	d	д	де
E	e	е	е
F	f	ф	эф
G	g	г	ге
H	h	х 1	ха
I	i	и	и
J	j	и, ж	иот
K	k	к	ка
L	l	ль	эль
M	m	м	эм
N	n	н	эн
O	o	о	о
P	p	п	пе
Q	q	к	ку
R	r	р	эр
S	s	с, з, ш	эс
T	t	т	те
U	u	у	у
V	v	ф	фау
W	w	в	ве
X	x	кс	икс
Y	y	и	игрек
Z	z	ц	цет

¹ Или вовсе не выговариваются.

[ КАССА. 21 ]

Греческая азбука.

Славянская азбука.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 22 ]

РЕАЛ.

Помещенные рисунки дают понятие об устройстве реалов и делают подробные объяснения излишними. Назначение реалов — поддерживать (т. е. служить подставкою) и хранить кассы. Верхняя доска, на которой лежит касса, делается наклонною (под углом в 20—25 градусов), для того, чтобы наборщику было видна расположение литер в отделениях, что особенно важно при наборе. Кроме того, наклон кассы отчасти приближает отделения к наборщику, и руке его менее приходится тянуться за буквами, помещенными в верхних ящиках. Практика показала, что самое удобное положение наборщика перед реалом — когда локоть его опирается как раз на борт кассы. Если реал слишком высок (по росту наборщика), то наборщик подкладывает что-нибудь, напр. доску, под ноги; если реал низок — ставит кассу на кассу.

Нижний рисунок это страницы представляе кассу-реал, запирающийся на ключ. Когда боковые планки закрыты, кассы не могут быть выдвинуты. На рисунке одна планка заперта на ключ, а другая — открыта. Ящики вверху реала назначаются для хранения оригинала, корректурных оттисков и проч. Такие реалы употребляются для титульных шрифтов.

[ РЕАЛ. 23 ]

Верхний рисунок этой страницы представляет простой реал, иначе называемый этажеркою. Такие реалы предназначаются для постановки только одной кассы, необходимой для

набора, преимущественно в газетных наборных. Полки служат для помещения спускальных досок с гранками. Для наборщика этажерки удобнее обыкновенных касс-реалов, так как предоставляют ногам более свободы.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 24 ]

БУКВА ИЛИ ЛИТЕРА.

Собрание букв какого-нибудь языка в известном, принятом порядке называется азбукою или алфавитом; сама буква есть письменный или начертательный знак отдельного звука речи.

Типографская буква представляет собою четырехугольный металлический брусочек или столбик, на одном конце которого, на торцевой площадке, находится очко, т. е. выпуклое изображение письменного знака. Самый столбик называется ножкою буквы. Сторона или стенка литеры (стр. 25), к которой обращена верхняя часть (верх) очка, носит название верхней (А), а противоположная ей — нижней (ее не видно на рисунке). Остальные две стенки называются боковыми (одна из них, Б, видна на рисунке). Расстояние от нижней стенки до верхней (по линии кл) называется кеглем. Вероятно, прежде кеглем называлась ножка литеры. На это указывает, самое название „кегль“ (немецкое der Kegel — кегля, столбик; по-французски кегль — corps, буквально — тело; величина кегля — force de corps, крепость, величина тела). С течением времени понятие о кегле, очевидно, отожествилось с понятием о величине кегля, и теперь наборщики и словолитчики называют кеглем только расстояние от к до л. Части верхней (торцевой) площадки от основания очка до краев литеры (ф) называются заплечиками.

[ БУКВА ИЛИ ЛИТЕРА. 25 ]

Расстояние де от нижнего конца литеры до верхнего, включая сюда и очко, называется ростом литеры. Рост литер шрифтов почти во всех типографиях России всегда один и тот же и равняется 66 пунктам (немного более полувершка). В очень немногих типографиях рост шрифта, отступает от принятой величины, что должно представлять большие неудобства уже потому, что словолитчики изготовляют и держат на складах шрифты, линейки, украшения и проч. одной общепринятой меры, а, следовательно, шрифты на больший или меньший рост должны изготовляться по особым заказам и по возвышенным ценам. При наборе литеры ставятся так, чтобы к нижней стенке верстатки прилегали верхние стенки литер. Говоря простым языком, литеры на верстатке располагаются при наборе вверх ногами (очком).

Для того, чтобы наборщик не ошибся стенкою литеры и не принял верхней за нижнюю или наоборот, на одной из стенок делается полукруглый или прямоугольный рубчик. Рубчик этот (о), называемый „сигнатурою“, находится ближе к основанию брусочка, чем к очку, и дает возможность наборщику поставить литеру в верстатку правильно. Помимо главного рубчика, бывают еще добавочные рубчики (н, н). Они делаются бо́льшею частью на той же стенке литер и служат для отличия шрифтов одного и того же кегля, сходных по начертанию очка, но отличающихся какими-либо особенностями, не настолько резкими, однако, чтобы они бросались в глаза наборщику и позволяли ему без особых примет определить, к какому шрифту принадлежит та или другая литера.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 26 ]

Добавочные рубчики могут быть в неограниченном числе и различной формы, в зависимости от требования типографий.

Величина кегля определяется или измеряется на пункты, по прямому направлению от верхней стенки до нижней или наоборот, т. е. от л до к или от к до л. Величина

кегля для всех букв и знаков одного и того же шрифта одна и та же. Так, в петите величина кегля равняется 8 пунктам (), в корпусе — 10 пунктам (), в цицеро — 12 пунктам (), в миттеле — 14 пунктам () и т. д. Величина верхней и нижней стенок изменяется в зависимости от ширины очка: чем у́же очко, тем у́же эти стенки, и наоборот.

Очко типографской буквы имеет вывернутую форму, т. е. вырезано наоборот, чтобы в оттиске дать правильное изображение. Приводимый верхний рисунок показывает положение очка прописных и строчных букв на площадке литеры.

В бо́льшей части шрифтов очко, расположенное на верхней площадке ножки литеры, не выступает за ее края, но есть шрифты, очко которых значительно выдается за края этой площадки и, как говорят наборщики, „висит“. Такого рода очко мы видим в шрифтах славянском, рукописном,

[ БУКВА ИЛИ ЛИТЕРА. 27 ]

в шрифтах на полный кегль и проч. В шрифтах общеупотребительных зачастую отливаются с висячим очком буквы: й, д, щ, ц, запятые, скобки. Так как при печатании на ручном станке или на скоропечатной машине очко литер подвергается значительному давлению, то нередко висячие части отламываются, превращая, напр., й (краткое) в простое и (восьмеричное). В крупных шрифтах обламывание висячих частей очка устраняется тем, что выступающие концы поддерживаются небольшими откосами или расширениями верхней части ножки. Привожу примеры различного рода литер с выступающими, висячими, частями очка.

Рельеф очка, т. е. его выпуклость или возвышение над верхнею площадкою ножки, не одинаков в различных словолитнях, но всегда достаточен для получения хороших ти-

пографских оттисков. Для оттиска важно, чтобы все штрихи литеры были, по возможности, с отвесными стенками, рельеф же очка не имеет особого значения. Так как литеры не представляют собою сплошной поверхности, а просто ряд штрихов и пустых промежутков, то бумажный лист прижимается плотно лишь к поверхности штрихов, а в углубления немного вдавливается. Если стенки штрихов достаточно отвесны, то бумага не коснется этих стенок; если же стенки

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 28 ]

отлиты с большим наклоном, то бумага прикоснется к стенкам, и оттиск выйдет грязным, так как валик, накатывающий на литеру краску, всегда оставляет часть краски и на ее стенках. Чем мягче валик, тем более он вдавливается в промежутки, тем более пачкает боковые стенки штрихов.

К числу крупных и досадных промахов словолитчиков нужно отнести их обычай отливать шрифт с очком букв на свою линию. Так, шрифты бывш. словолитен Лемана и Франца Марка не выдерживали линии, т. е. основания их литер не представляли одной непрерывной линии, так как очко литер Лемана отстоит от верхней стенки ножки дальше, чем у Франца Марка. Понятно, что это не позволяло пользоваться в книге одновременно шрифтами обеих словолитен, постоянно заставляя придерживаться какой-нибудь одной фирмы, и стесняло в выборе шрифтов. Между тем, давно указывались способы такой отливки литер, которая давала бы возможность приобретать шрифты „на одну линию“ из различных словолитен.

Один из немецких типографов предложил, напр., делить кегль на семь частей. Три средних части (3, 4, 5) он предназначает для строчных литер без хвостов: а, о, н, п, с, в, к и т. д.

Части 2, 3, 4, 5 (считая сверху) — для прописных и строчных с хвостами вверху: б, ф и т. д.

Части 3, 4, 5, 6 — для строчных с хвостами внизу: р, у, ф и т. д.

Такое распределение частей назначено для шрифта нормального типа. Словолитчики получили возможность отступать от него и резать очко больше или меньше, переходя назначенные пределы, но соблюдая условие, чтобы при отливке основание очка начиналось на шестой линии.

Помимо того, что шрифты разных словолитен не держали линии, литеры одной и той же словолитни различных

[ БУКВА ИЛИ ЛИТЕРА. 29 ]

кеглей, разнящихся друг от друга лишь на 2, 3 пункта, тоже не держали линии.

Типографские литеры отливаются обыкновенно из сплава свинца, сурьмы (антимония) и олова. Сплав этот называется „гартом“. Гартом наборщики называют также испорченные и негодные к употреблению литеры или поломанный и сдавленный материал, потому что такие литеры и материал идут в переплавку, т. е. представляют собою лишь металл, годный для отливки шрифта, но не для применения в наборе.

Состав словолитного металла в разных словолитнях не одинаков. Чем больше в нем свинца и меньше сурьмы и олова, тем шрифт хуже. Чем больше в сплаве сурьмы, тем очко литер тверже и жестче. Знаменитая парижская словолитня Дидо отливала одно время литеры из сплава 90 частей свинца, 1 части меди и 9 частей олова. Однако такого рода сплав, давший превосходные результаты, был признан непригодным, так как шрифт обходился слишком дорого вследствие различного рода технических затруднений в работе. Попытки отливать шрифт из сплава олова и цинка не дали хороших результатов. Прибавление к словолитному металлу в незначительном количестве железа улучшает на много качество шрифта, но делает его дорогим.

Ниже приводятся составы словолитного металла разных словолитен.

По Смальяну.		По Кармаршу.	Французских словолитен.		Английских словолитен.
Свинца	50	75—80	55	62	55,0	61,3	69,2
Сурьмы	40	20—25	30	24	22,7	18,5	19,5
Олова	10	с незначительною прибавкою олова или меди (0,4%).	15	14	22,3	20,7	9,1
Меди	—		—	—	—	—	1,7

	По Беслею (Besley).	По Эрарду (Ehrardt).
Свинца	100	2
Сурьмы	30	—
Олова	20	4
Никкеля	8	—
Кобальта	5	—
Меди	8	2
Висмута	2	—
Цинка	—	80

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 30 ]

На Всемирной выставке в Париже был выставлен стеклянный шрифт, признанный типографами непрактичным и непригодным для типографского дела. В настоящее время производятся опыты с никкелированием шрифта, что, по предположению, сделает его более прочным и уничтожит свинцовую пыль.

Крупные шрифты, афишные, изготовляются из металла (для облегчения веса с пустотами, выемками и проч.) и дерева. В недавнее время заграничные типографы, а за ними и русские типографии стали применять к печатанию большие афишные литеры, приготовленные дома, т. е. попросту вырезанные с помощью острого ножа из кожи, бристоля или линолеума и наклеенные на деревяшки. Для переплетчиков буквы и украшения вырезаются или отливаются из меди, так как при оттискивании надписей на крышках переплетов литеры должны быть нагреты. Мелкий типографский материал (шпации, шпоны, квадраты и пр.) отливается из более мягкого металла, чем литеры, а марзаны и бабашки — почти из одного свинца, лишь с самою незначительною примесью сурьмы.

Профессор Фаульман (автор иллюстрированной истории типографского искусства) предполагает, что первоначально литеры отливались со сквозными отверстиями, через которые продевалась проволока, чтобы буквы в строках не могли выскакивать при набивке на них краски. Валики, посредством которых краска „накатывается“ на литеры, вошли в употребление в начале прошлого столетия; ранее набор покрывался краскою при помощи кожаных подушечек(„мац“), набитых шерстью или конским волосом. Краска намазывалась тонким слоем на каменной плите или гладкой деревянной доске. Помощник печатника (как обыкновенно говорят в типографиях, „батырщик“, от итальянского слова battitore — набивальщик) брал в обе руки по подушечке и ударял ими несколько раз по намазанной краскою плите или доске, а затем бил подушечками друг о друга, слегка вращая их, для того, чтобы краска распределилась на них как можно ровнее. После этого батырщик покрывал краскою набор, т. е. бил подушечками по литерам. Нужно было большое уменье, чтобы слой краски на всех литерах был равной толщины. Краска типографская — очень вязкая и клейкая, так как приготовляется на льняном масле, уваренном до густоты сиропа. При набивке краскою набора литеры очень крепко приставали к подушечкам и зачастую выдергивались. Проволока же, продетая сквозь отверстия литер, не давала им выскакивать и удерживала на своих местах. Позднее круглое сквозное отверстие в литерах было заменено полукруглым рубчиком сбоку ножки буквы (нынешняя сигнатура), и проволоку стали вкладывать перед строкою. Фаульман

[ БУКВА ИЛИ ЛИТЕРА. 31 ]

полагает, что полукруглую сигнатуру ввел в употребление венецианский типограф Иенсен (1470—1480 гг.). Еще позднее, когда с усовершенствованием способа отливки литер и шпаций явилась возможность заключать набранные строки крепко, без опасения выдернуть литеры из ряда остальных букв, проволока стала бесполезною; сигнатура осталась, но получила другое назначение, — служить единственным указанием при наборе для правильной постановки литер в верстатку. Первые наборщики в таком указании не нуждались, так как набор производился медленно, и всегда было возможно удостовериться, ставится ли литера в верстатку правильно или нет.

Предположение Фаульмана об изготовлении первых литер со сквозными отверстиями и его объяснение происхождения сигнатуры не подкреплены достаточно вескими доказательствами и могут оспариваться. Образцов литер, которыми работали первопечатники, не сохранилось, и о них делаются лишь более или менее правдоподобные догадки. Весьма распространенное предположение о том, что Гутенберг печатал свои первые произведения подвижными деревянными литерами, кажется некоторым знатокам и опытным исследователям типографского дела невозможным. Если даже в настоящее время, когда мы обладаем всякого рода механическими резательными, строгальными и шлифовальными станками, изготовление нескольких тысяч маленьких деревянных, совершенно прямых и правильных прямоугольных столбиков одинаковой высоты и толщины, но различной ширины, представляло бы крайне хитрую и трудную работу, то что же сказать про времена Гутенберга? Никто до сих пор не попытался изготовить хотя бы тысячу таких деревянных литер и поработать ими только неделю. Вынутые из печатного станка формы, как известно, очищаются от краски при помощи щелока. Не может быть никакого сомнения, что тонкие деревянные пластинки, подвергнутые влиянию сырости и затем высушенные, да и просто под влиянием большей или меньшей влажности воздуха, должны перекоробиться, утерять свою правильную форму и, следовательно, стать совершенно негодными к употреблению. Гораздо правдоподобнее предположение, что Гутенберг производил лишь первые опыты с подвижными деревянными буквами, которые могли быть в таком случае более крупными, чем литеры его первых печатных произведений. Повторяю еще раз, что о литерах, которыми набирались первопечатные произведения Гутенберга и Шеффера, до сих пор ничего определенного и точного не известно.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 32 ]

ШРИФТ.

КОМПЛЕКТЫ ШРИФТА.

Полное собрание типографских букв или литер, служащих для воспроизведения в печати письменных знаков какого-нибудь языка, называется шрифтом.

Так как типографскими буквами мы можем воспроизводить всевозможные письменные знаки, а у каждого народа эти знаки свои, т. е. отличаются от таких же письменных знаков других народов, то понятно, что шрифтов может быть столько, сколько существует самостоятельных алфавитов. Так, собрание типографских литер, служащих для воспроизведения письменных знаков французского языка, называется французским шрифтом; собрания литер, с помощью которых мы можем получить оттиски письменных знаков немецкого или греческого языков, называются немецким или греческим шрифтами и т. д.

Помимо прописных и строчных букв, в состав типографского шрифта входят капительные буквы, знаки препинания, цифры и некоторые общеупотребительные знаки, как-то: дефис или знак переноса (-), параграф (§), звездочка (* — знак выноски или примечания), скобки ( ) [ ], номер (№).

Какие буквы называются ПРОПИСНЫМИ и строчными — известно каждому. Капительными буквами называются такие, очко которых имеет величину строчной буквы, а форму или начертание (рисунок) — прописной.

Капительных букв 8 —
Те же буквы строчные — а, б, е, i, р, с, у, ф.
Те же буквы прописные — А, Б, Е, I, Р, С, У, Ф.

[ ШРИФТ. 33 ]

Остальные буквы не имеют соответствующих капительных, потому что рисунок их одинаков как для прописных, так и для строчных знаков:

В в, К к, Н н, П п, М м, О о, Т т, Ж ж и т. д.

Так как одну и ту же букву можно изобразить чрезвычайно разнообразно, сохраняя присущую ей характерную форму, т. е. сохраняя принятые, условленные признаки, по которым мы отличаем одну букву от другой, то отсюда понятно и разнообразие шрифтов по рисунку или начертанию очка буквы, выпускаемых словолитнями.

ОБРАЗЦЫ ШРИФТОВ.

Плотный Бертгольда.

Лемана обыкновенный.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 34 ]

Латинский обыкновенный.

Книжный медиоваль.

[ ШРИФТ. 35 ]

Академический.

Пальмира.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 36 ]

Корина светлый.

Елизаветинский.

[ ШРИФТ. 37 ]

Академический.

Академический полужирный.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 38 ]

Академический курсив светлый.

Пальмира светлый.

Медиоваль светлый.

[ ШРИФТ. 39 ]

Консул полужирный.

Латинский светлый.

Латинский полужирный.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 40 ]

Латинский курсив светлый.

Латинский курсив полужирный.

Латинский полужирный узкий.

Сецессион полужирный.

[ ШРИФТ. 41 ]

Рояль-Гротеск.

Акциденц-Гротеск.

Гротеск узкий.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 42 ]

Гротеск обыкновенный.

Герольд узкий.

Гротеск жирный.

[ ШРИФТ. 43 ]

Гротеск тонкий.

Вашингтон.

Этьен светлый.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 44 ]

Слава.

Медиоваль узкий.

Каллиграфия.

Японский.

[ ШРИФТ. 45 ]

Курсив Венеция.

Рукописный.

Итальянский рукописный.

Эльзевир рукописный.

Кругло-рукописный

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 46 ]

В приведенных образцах шрифтов одноименные буквы отличаются одна от другой рисунком или начертанием. Каждому типографскому шрифту, представляющему собою полное собрание букв или литер, однообразных по начертанию, присваивалось особое название. ¹ Делалось это просто ради удобства, чтобы отличать один шрифт от другого.

Величина кегля, как уже сказано, определяется (измеряется) числом пунктов, а потому шрифты и по величине кегля чрезвычайно разнообразны. Титульные крупные шрифты измеряются зачастую сотнями пунктов.

Самые употребительные книжные (текстовые) шрифты по величине кегля — 6, 8, 10, 12. Шрифты на кегль 4 и 5 употребляются крайне редко, а издания, отпечатанные более мелкими шрифтами, — все наперечет и представляют собою курьезы типографского и словолитного искусств.

ВЕЛИЧИНА И РИСУНОК ШРИФТОВ.

Шрифты распределяются на следующие группы: 1) книжные шрифты, 2) шрифты для выделения, 3) титульные шрифты и 4) акцидентные шрифты. Книжными называются шрифты от кегля 6 до 12, которыми набирается текст книг и газет. Шрифты для выделения — полужирные, жирные и курсивные шрифты. Титульные — большие кегли книжных шрифтов и шрифты, состоящие из одних прописных букв. Наконец, шрифты, не имеющие определенного стиля или рисованные так свободно, что для набора ровного гладкого титула их нельзя применить, составляют группу акцидентных шрифтов. К ним присоединяются всевозможные цветные и узорчатые шрифты, а также рондо и рукописные.

Русским наборщикам названия шрифтов антиква и фрактур неизвестны, поэтому заметим, что под антиква-шрифтами подразумеваются шрифты, которые в русских типографиях называются французскими; даже русский гражданский шрифт можно причислить к антиква. Фрактурными шрифтами называется в узком смысле один из характеров немецкого печатного шрифта, но в Германии к ним причисляют также готический и другие шрифты.

Мы касаемся главным образом двух групп, различных по стилю. Первая обнимает шрифты, начиная происшедшими из староготического и кончая нынешними, а вторая шрифты, формы букв которых встречаются в классических надписях, т. е. антиква и курсивные всех видов.

Начнем с готических, как старейших шрифтов. Первым печатным большим произведением является 42-строчная Библия, напечатанная Гутенбергом около 1453 г. Шрифт ее —

[ ШРИФТ. 47 ]

точное подражание рукописным книгам того времени. Этот же шрифт применялся Гутенбергом и для последующих работ и доведен до красоты в выпущенной около 1457 года Псалтири.

Первый готический шрифт сохранялся как титульный до XVI столетия, а как книжный — вытеснен шрифтом, принявшим под влиянием итальянского ренессанса округленные формы. Этот семи-готический (полуготический) шрифт нашел сочувствие только в Германии. Во Франции, Нидерландах и Англии готический шрифт сохранил заостренные концы; но и оттуда его почти вытеснил чистый антиква. Затем под влиянием немецкого ренессанса из семи-готического шрифта образовался швабский шрифт, или швабахер, ставший национальным немецким книжным шрифтом.

Чистый швабский шрифт встречается впервые в произведениях типографии Шеффера и в чистой форме, которая в последнее время возобновилась немецкими словолитнями. В 1876 году словолитня Генцш и Гейзе снова вырезала его, придав уже черты современности, а в последней четверти прошлого столетия хорошо изданные книги печатались им.

Швабский шрифт был предтечей нынешнего фактурного шрифта, появившегося немного позже. Влияние ренессанса, превратившего готический шрифт в швабский, действовало дальше, превращая швабский шрифт в фрактурный. Первые издания, напечатанные фрактурным шрифтом, появились в Нюрнберге и, вероятно, самый шрифт возник благодаря Альбрехту Дюреру. Обстоятельство, что формы первых фрактурных шрифтов имеют уже законченный вид и что Дюрер не только избрал его для своих сочинений, но и сделал подписи на своих рисунках фрактурным шрифтом, служит в пользу этого предположения.

Дальнейшее развитие фрактурных шрифтов сделало их более плоскими, лишив прописные буквы орнаментальной прелести, так что угловатые строчные буквы уже не гармонируют с более круглыми начертаниями прописных. Сознавая это, типографы постепенно начали возвращаться к старым, крепким формам, присущим фрактурным шрифтам XVII и XVIII столетий, старые матрицы и пунсоны которых пошли опять в дело. Немецкие типографы не могли удовлетворить готическими шрифтами стоящего в полном расцвете ренессанса, так как на дальнейшее развитие шрифтов имели уже влияние классические формы античных надписей, сохранившихся на монументах, и старые римские рукописи. После неуверенных поисков появляется в до сих пор недостигнутой красоте шрифт антиква, завоевавший право гражданства и после своего появления в Италии быстро вошедший в употребление во Франции, Испании и Нидерландах, вытесняя готический. Проник он и в Германию, но встретил энергичный

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 48 ]

отпор, так что возвратившиеся из Италии немецкие типографы были вынуждены заменять антиква-шрифты шрифтами готического происхождения. Но обычай печатать латинские сочинения шрифтами антиква все-таки укоренился в Германии. Из этого обычая развилось злоупотребление — набирать встречающиеся в тексте иностранные слова и целые предложения антиква-шрифтом и это сохранилось в Германии до сих пор.

Целые столетия характер антиква оставался без существенных изменений, хотя резьба его показывала, что техника все более и более совершенствовалась: шрифт становился яснее и свободнее, но одновременно терял свое художественное начертание; главное внимание сосредоточивалось на внешних деталях — на прямых основных и тонких второстепенных чертах, и в конце XVIII столетия он почти окончательно потерял первоначальный характер ренессанса; вместо художественных форм появляются с математической точностью измеренные черты. К концу XVIII века возник тот характер антиква, который мы называем „французским“. Во Франции его ввел Фурнье в 1776 году под названием „голландский“ антиква. Признаками этого французского антиква-шрифта служат короткие и тонкие горизонтальные черты. Около середины XIX столетия основные черты достигают толщины, почти равной нынешним полужирным шрифтам. Французские граверы до сих пор придерживаются этого характера, смягчая только резкие контрасты между основными и второстепенными чертами.

В Германии он не имел того успеха, как английский антиква, вырезанный С. Н. Дикинсоном в Бостоне в 1837 году. Английский антиква отличается от французского, главным образом, более округленным рисунком. Немецкие, как и английские словолитни, выпустили много превосходных образцов этого шрифта, но до сих пор не могли создать никакого самостоятельного характера.

Поворот в развитии антиква вызвал возврат к формам эпохи ренессанса, сделанный в 1852 году эдинбургскою словолитнею Миллер и Ричард выпуском шрифта „Old-style“. Словолитня Генцш и Гейзе в Гамбурге в 1868 году ввела этот шрифт в Германии и с таким успехом, что нет типографии, где бы его не могли встретить, под названием медиоваль, как книжного, так и титульного шрифта. Английский медиоваль представляет собою выравненный по примеру английского антиква новый рисунок ренессанс-антиква, а вышедший позже французский медиоваль, известный под названием эльзевира, еще более напоминает прототипы XVI столетия и в общем немного у́же английского.

Начиная с XVI столетия, типографы начинают употреблять, кроме прямых антиква-шрифтов, еще косой, наклоненный в правую сторону, так называемый курсив. Первый

[ ШРИФТ. 49 ]

раз он появился в Венеции, где Альд Мануций в 1501 г. печатал им сочинения Виргилия. В этом и в последующих первых изданиях шрифт не имел собственных прописных букв, и вместо них вставлялись маленькие антиква-прописные, величиною с наши капительные. Заметим, что строчные буквы курсива более или менее напоминают характер римских куррент-шрифтов (косых), между тем как прописные, появившиеся после строчных, кажутся как косо наклоненные антиква.

Целыми столетиями курсив оставался спутником антиква-шрифтов; почти все эти шрифты имеют и курсивные шрифты, а в странах, где употребляют только антиква, курсив будет как бы дополнительною частью первого. Главная задача курсива — выделение слов и предложений в текстовом наборе, набранном антиква.

Начавшееся в конце прошлого и начале нынешнего столетий художественно-промышленное движение в пользу новых, сильных форм наградило немецких типографов крепкими шрифтами, каковые Вильям Моррис долгие годы пропагандировал словами и примерами в Англии.

Поворот к полным силе шрифтам эпохи ренессанс сделан словолитнею Генцш и Гейзе отлитием в 1885—1888 годах римского антиква, который, после того как американцы стали подражать ему в шрифте „De Vinne“, нашел в Германии признание и распространение. Выпущенные другими словолитнями схожие с ним шрифты выдержаны в более тонких и гладких формах, да и сам римский антиква появился потом не в столь сильной резьбе, как первый.

Поиски новых форм коснулись печатных шрифтов в том смысле, что необходимо найти для них новый, самостоятельный тип, который не напоминал бы собою как фрактурного, так и антиква, и в 1900 году появились три выдающиеся шрифта: новонемецкий — Государственной типографии в Берлине, по наброскам Георга Шиллера; новонемецкий словолитни Генцш и Гейзе в. Гамбурге, по рисункам Отто Группа, и экманский — словолитни Рудгарда в Оффенбахе-на-Майне, по рисункам профессора Отто Экмана. Первые два употребляются как книжные шрифты, а последний при акцидентных работах.

После этого появилось множество шрифтов в современном вкусе, и во всех них видно стремление, держаться середины между антиква и готическим шрифтами.

Исключительным достоянием XIX столетия можно считать шрифты для выделения. Первыми к этой группе можно причислить имеющиеся почти у всех старых и новых шрифтов полужирные и жирные, т. е. шрифты, основные черты которых более жирные чем у книжных, а второстепенные оставлены такими же.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 50 ]

Мы имеем полужирный и жирный фрактурные, готические, швабские, канцелярские, антиква, медиовальные и курсивные шрифты. При наборе шрифтом антиква допускается для выделения египетский с крепкими основными и второстепенными чертами. Гротеск или древний — полужирный и жирный антиква, но без второстепенных или тонких черт. Итальянский — с крепкими второстепенными и поперечными чертами. Все эти шрифты, возникшие по большей части в Англии, имеются в различных вариациях: узкие, обыкновенные, широкие, тонкие и т. д., и известны, благодаря фантазии словолитчиков, под особыми названиями.

Большая часть титульных шрифтов тесно граничит с акцидентными шрифтами, переходя постепенно в последнюю группу. Титульными шрифтами для фрактурных шрифтов являются все обыкновенные, полужирные и жирные шрифты кеглем больше миттеля. Для антиква-шрифтов титульными считаются большие кегли книжных и выделительных шрифтов всех стилей и шрифты, состоящие исключительно из одних прописных букв; и, наконец, некоторые особые и характерные формы, каковы, напр., альдина, этьен, ренессанс и т. п.

К акцидентным шрифтам причисляются рукописные, рондо, цветные, шрифты всевозможнейших форм и рисунков. Все эти шрифты более или менее зависят от „моды“, чем и объясняется их недолгая популярность. Кроме того, рукописные шрифты отличаются от других печатных шрифтов нежным очком и тем, что соединительные черточки букв примыкают вплотную одна к другой. Ввиду хрупкости таковых шрифтов и во избежание порчи очка, обхождение с ними должно быть самое осторожное.

Переходя к обозрению возникновения и развития славянско-русской азбуки, скажем, что славянский алфавит образовался из греческого, в противоположность западному, началом которому послужил латинский алфавит. Изобретателями славянской азбуки считают Кирилла и Мефодия, нуждавшихся в таковой для перевода на славянский язык богослужебных книг. О времени и месте изобретения мнения расходятся, но предполагают, что оно относится приблизительно ко второй половине IX века.

Кирилл, по имени которого азбука названа кириллицею, заполнял ее постепенно, смотря по надобности и обстоятельствам; при этом основой ему служил греческий алфавит уставного письма IX века, имевшего 24 буквы. Для звуков, которые не имели букв в греческом алфавите, им прибавлены новые буквы, образованные сочетанием нескольких греческих букв в один знак или изменением формы одного и того же знака. Но наряду с кирилловской азбукой существовала другая, более старинная, образованная также

[ ШРИФТ. 51 ]

из греческого алфавита и известная под названием глаголицы, имя составителя которой неизвестно. С XIII века эта азбука официально введена в церковные книги у западных славян. Расположение и название букв указывают на связь между обеими азбуками, и, по исследованиям, кириллица заимствовала из глаголицы некоторые знаки, не имевшиеся в греческом письме. Современем, благодаря стремлению писцов к украшениям, знаки глаголицы изменились до того, что азбука стала неудобною и трудною для письма. Дольше всего она продержалась у западных славян (в Хорватии, Чехии и друг.), между тем как восточные славяне (болгары, сербы, русские и т. д.) придерживались кириллицы.

После изобретения Гутенбергом книгопечатания, первая книга кирилловским шрифтом появилась в Кракове в 1491 году. Этот первенец, „Октоих“ („Осмогласник или шестоднев“), печатан Швайтопольтом Феолем (Святополком Фиолем), который и является первым славянским типографом. Шрифт для этого первенца славянско-русского книгопечатания вырезан и отлит немецким мастером Рудольфом Борсдорфом из Брауншвейга и близок к форме букв тогдашних славянских рукописей. Вообще в книге проявляется стремление скопировать с точностью рукописи письма, доходящее до того, что текст набран без разделения слов пробелами.

Минуя развитие книгопечатания в славянских землях в первой четверти XVI столетия, нельзя обойти молчанием венецианские издания, отличавшиеся изящными шрифтами, заглавными буквами и тонко вырезанными заставками художественной композиции наравне с техническим совершенством. Сербский воевода Божидар Вукович Дюрич устроил в 1519 году в Венеции печатню, первою книгою которой был „Служебник“.

Из древнерусских типографов видное место занимает доктор Франциск Скорина, издатель „Учебного Псалтиря“ и „Библии руска“ в Праге (1517 по 1519 год) и „Апостола“ в Вильне (в 1525 году) на белорусском наречии. В типографском отношении издания Скорины стоят выше предшествовавших им славянских и венецианских изданий. Шрифт разнообразный: одна и та же буква представляется в нескольких видах, встречаются большие буквы, обыкновенные и в рамках. В виленских изданиях строчной шрифт уменьшен против прежнего, а прежний шрифт употребляется в качестве шрифта больших букв. Затем допущено новое начертание некоторых букв: т везде в три параллельные палочки (), часто употребляется i, новыми являются большие буквы в рамках без фигур.

Книгопечатание, появившись в русских краях, близких к Московской Руси, проникло в Москву. Русские руко-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 52 ]

писные книги, несмотря на принятые меры, были полны ошибок, которые извращали их смысл. А потому Иоанн IV, по указанию Максима Грека и совету митрополита Макария, убедился в необходимости завести книгопечатание. В 1553 году повелено приступить к строению „Печатного Двора“, в котором трудились первые русские печатники — диакон Иван Федоров, назвавший себя Москвитином, и Петр Тимофеев Мстиславец. Первою печатною книгою, вышедшею из „Печатного Двора“, является „Апостол“, отпечатанный в 1564 году. Шрифт для „Апостола“ был изготовлен по образцу крупного полуустава рукописей XVI века, но с некоторым наклоном букв в правую сторону. Очко букв всюду одной величины, штрихи — тонкие и жирные — строго параллельны, расстояния между буквами одинаковые, равно как и расстояния между строками. С внешней стороны „Апостол“ производит благоприятное впечатление. Таким же шрифтом напечатан в 1565 году „Часовник“, являющийся вторым изданием московских первопечатников. После сожжения московского „Печатного Двора“ и бегства И. Федорова и П. Мстиславца в имение князя Ходкевича „Заблудовье“, они тою же азбукою напечатали „Евангелие учительное“ в 1568 и 1569 гг. П. Мстиславец вскоре отправился в Вильну, где возобновил типографскую деятельность изданием „Четвероевангелия“. И. Федоров из „Заблудовья“ отправился во Львов, но оттуда был вызван кн. Константином Острожским в Острог (Волынской губ.) для печатания первой славянской Библии, известной под названием „Острожской“. Набор и печатание Библии длились около пяти лет (с 1575 по 1580 год). По красоте шрифта, чистоте и изяществу типографской отделки Острожская Библия не уступает лучшим изданиям европейских типографий того времени. В ней встречаются шесть различной величины шрифтов, в том числе и греческий в двух величинах.

Из Острога книгопечатание распространилось по местностям юго-западной Руси и начало принимать широкие размеры, но шрифт остался тот же самый, разве только с незначительными изменениями. Так продолжалось до Петра Великого. Введенная им гражданская азбука произвела переворот в книгопечатании, которое с тех пор раздвоилось: одно место занимают книги церковно-славянского шрифта, другое — гражданского шрифта. Что побудило Петра Великого ввести новую азбуку — не выяснено. Было ли это желание усовершенствовать внешний вид книг, для осуществления ли просветительных начинаний, или привычка к латинскому алфавиту, который ему казался красивее церковно-славянского, как и многое другое западно-европейское, — неизвестно.

В 1707 году в Россию приехали из Голландии наборщик Индрих Сильбах с тередорщиком и батырщиком Яганом

[ ШРИФТ. 53 ]

Фоскулом и словолитчиком Антоном Демеем. Последним из них привезены новоизобретенные русские литеры: „три азбуки с пунцонами, матрицами и формами, да два стана на ходу со всяким управлением“. Отливка шрифта производилась в 1707 году в Москве словолитчиком Михаилом Ефремовым, о чем свидетельствуют пять оттисков азбуки, находящиеся в делах Московской синодальной типографии.

Возникновение гражданской азбуки произошло постепенно. Началом преобразования можно считать 1699 год, когда в Амстердаме типографией Тессинга напечатано „Введение краткое во всякую историю“, а в 1700 году переведенное с латинского „Краткое собрание Льва Миротворца, августейшего греческого кесаря“. В обеих книгах некоторые буквы мало отличаются от нынешних.

В 1710 году Петру был представлен приготовленный экземпляр азбуки с „изображением древних и новых письмен славянских, печатных и рукописных“, и он, перечеркнув все, как заглавные, так и строчные славянские буквы, оставил буквы шрифта гражданского. На обороте переплета азбуки, где было чистое место, Петр Великий написал: „Сими литеры печатать історическия и маниѳактурныя книги, а которыя подчернены, тѣхъ в вышеописанныхъ книгахъ не употреблять“. На первой же странице азбуки красными чернилами обозначено время, когда состоялся указ: „Дано лѣта Господня 1710 Генваря в 29 день“.

Новый или, как он назывался, „амстердамский“ шрифт разнился от славянского: в нем были откинуты надстрочные знаки. Остальные буквы получили начертание, какое они имеют и ныне, за исключением нескольких букв. Привезенным из Голландии шрифтом в 1708 году напечатана „Геометрıа, славенскı землемѣрıе ıздадеся новотıпографскимъ тıсненıемъ“, явившаяся первенцем гражданской печати.

Так как новый шрифт оказался не совсем удобен, то в „Побеждающей крепости“, вышедшей в том же году, сделаны уже уступки, напоминающие прежнюю азбуку: в книге являются несколько славянских букв, введены над словами надстрочные знаки. Потом шрифт постоянно меняется в печатаемых книгах. В таком виде гражданский шрифт остается во все царствование Петра. Окончательно новая азбука была установлена учрежденным при Академии „Российским собранием“ и сообщена в руководство типографии двумя записками — Тауберта и Шумахера. В 1758 году в гражданской азбуке последовали окончательные перемены: звук и постановили изображать тремя знаками: и, і и ѵ, а именно: и писать перед согласными, i — перед гласными буквами. Кроме того, ввели знак  (і + o, т. е. іо или ё), который впоследствии стал изображаться посредством ё; этот последний знак был придуман Карамзиным.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 54 ]

Шрифты на кегль 13, 15, 17, 19, 21, 23, 25, 27, 29, 31, одним словом — все нечетные свыше 11 пунктов давно не применяются в типографском деле в России и Германии. Во Франции же, хотя и редко, употребляются шрифты на кегль 7½ (Petit-Texte), 13 (St.-Augustin), 15 (Gros-Romain) и 21 (Gros-Paragnon). В России и Германии не в ходу также книжные шрифты на кегль 18.

Некоторым шрифтам определенной величины кегля присвоены особые названия, заимствованные от иностранцев. Так,

шрифт	на	4	пункта	называется	диамант,
„	„	5	пунктов	„	перл,
„	„	6	„	„	нонпарель,
„	„	7	„	„	миньон,
„	„	8	„	„	петит,
„	„	9	„	„	боргес,
„	„	10	„	„	корпус,
„	„	11	„	„	цицеро,
„	„	12	„	„	гробе-цицеро,
„	„	14	„	„	миттель,
„	„	16	„	„	терция,
„	„	20	„	„	текст,
„	„	24	пункта	„	двойное цицеро,
„	„	28	пунктов	„	двойной миттель,
„	„	36	„	„	мелкий канон,
„	„	40	„	„	крупный канон.

Только путем долговременной практики наборщики и корректора научаются отличать одноименные буквы шрифтов: обыкновенного и плотного, рената и латинского и др. Только привычные глаза сумеют подметить иногда едва уловимую разницу в отношении ширины очка буквы к его длине, которая в большинстве случаев служит единственным основанием для отличия одного шрифта от другого.

Многочисленные сравнения одноименных букв различных шрифтов показывают, что в „обыкновенных“ шрифтах, в буквах и, н, п, длина очка всегда более ширины его, но никогда не доходит до двойной ширины; в 

[ ШРИФТ. 55 ]

шрифтах длина очка литер и, н, п или почти равняется двойной ширине очка или ее несколько превышает.

В  шрифтах длина очка литер и, н, п превышает ширину не менее, как в два с половиною раза. В  шрифтах, напротив, ширина очка букв и, н, п или равняется длине, или ее превосходит. Отступления от этих правил встречаются, и они-то доказывают, что определения названия шрифтов у словолитчиков производились случайно.

шрифтами, или, как их обыкновенно называют заказчики и издатели, „черными“, „черненькими“, следует признавать те шрифты, очко которых резко выделяется в печати своею чернотою, что зависит от значительной толщины штрихов очка. Бо́льшею частью в шрифтах ширина вертикальных (продольных) штрихов очка во много раз превосходит ширину горизонтальных или поперечных штрихов.

СИСТЕМА ШРИФТОВ.

Типографские величины (длина, ширина, высота и т. д.) измеряются не миллиметрами, а пунктами и квадратами. Высота шрифта, величина кегля, ширина литер, высота и толщина пробелов, толщина шпонов, реглетов и т. д., одним словом, величины, сравнительно небольшие, измеряются пунктами; длина строк, длина линеек, реглетов, шпонов и проч. определяется на квадраты. Ни Гутенберг, ни следовавшие за. ним типографы не имели определенной типографской меры. Как рост литер, так и величина кегля различных шрифтов у каждого типографа определялись произвольно: у одного типографа рост шрифта был выше, у другого — ниже; величина кеглей тоже не была установлена и не измерялась определенною и принятою всеми единицею. Словолитчики отливали шрифт по образцам, которые им присылали типографы, и у каждого была своя мера. Ни один словолитчик не мог держать запаса шрифтов, так как почти каждому типографу требовались литеры своей „домашней“ высоты и толщины. Путаница, господствовавшая в типографиях и словолитнях, возбуждала нарекания и причиняла много неприятностей самим специалистам печатного дела.

По мере развития и распространения книгопечатания между типографами и словолитчиками все более и более начала ощущаться необходимость в установлении однообразной и систематической отливки шрифтов. Английские словолитчики первые пытались определить и установить величину кеглей, приняв в основание свою линейную меру. Но так как английский фут не был еще математически установленною мерою и несколько раз изменялся в длине, то в связи с этими изменениями, разумеется, и величина кегля не могла

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 56 ]

оставаться постоянною и должна была также изменяться. Поэтому в результате получалась та же неопределенность величины одного и того же кегля.

Много было попыток установить правила систематической отливки шрифтов, много потрачено времени и труда, но так как в основание большей части систем принимались величины или прямо произвольные, или непостоянные, то ни одна из этих систем не встретила сочувствия и одобрения типографов и словолитчиков. Так дело шло до 1737 года, когда типограф-словолитчик француз Фурнье (младший) предложил систему деления шрифтов, причем за основную единицу он принял так называемый „типографский пункт“. По его системе каждый кегль заключал в себе известное число пунктов; так, нонпарель = 6 пунктам, петит = 8 и т. д.

Нормальною линейною мерою в конце XVIII столетия во Франции был туаз = 6 футам, причем каждый фут равнялся 12 дюймам, каждый дюйм = 12 линиям и линия = 12 пунктам. Два таких пункта (= ¹/₆ линии), как говорит Фурнье в изданном им руководстве для типографов, он принял за типографский пункт.

В действительности, однако, пункт Фурнье оказался тоньше теоретически определенного пункта, вследствие чего и система Фурнье теряла научное основание, а типографский пункт являлся величиною произвольною. Тем не менее эта система, благодаря практичности и простоте, встретила сочувствие типографов и стала входить в употребление. За Фурнье и остается заслуга установления основной типографской единицы — пункта.

Парижский типограф Франсуа-Амбруаз Дидо (1730—1804) исправил неточность системы Фурнье, взяв за основание математически определенную линейную меру — тот же французский королевский фут, с тою разницею, что пункт Дидо уже не произвольная величина, а математически точная. Система Дидо, удобная и практичная, вошла в употребление и принята почти во всех государствах Европы. Метрическая система, введенная во Франции, Германии, Австрии, Италии, Испании, Турции и т. д., не повлияла на систему Дидо, так как между метрическим пунктом и пунктом Дидо нет разницы, или, говоря иначе, эта разница неуловима.

За основную меру (единицу) принят французский королевский фут (= 12 дюймам, причем каждый дюйм = 12 линиям). Одна шестая (¹/₆) линии принята Дидо за основную типографскую меру и названа пунктом. Королевский фут по метри-

[ ШРИФТ. 57 ]

ческой системе = 324,84 миллиметра, или 864,07 метрического пункта. ¹ В метре 2660 пунктов. Разница между математически точным метрическим пунктом и пунктом Дидо настолько ничтожна, что на практике неуловима. Так, если бы можно было разделить метр на 2660 равных частей (метрических пунктов), то с 2660 пунктами Дидо (предполагая, конечно, что они изготовлены математически точно) составилась бы разница в толщину приблизительно одного листа писчей бумаги; именно: 2660 пунктов Дидо превысили бы величину метра (составленного из 2660 метрических пунктов) на эту толщину. Очевидно, такая разница не может иметь практического значения. Знакомые с французскими линейными мерами легко составят себе приблизительное представление о величине типографского пункта, зная, что в одном сантиметре заключается почти 27 таких пунктов (26,6), а в одном миллиметре немного более 2½ (2,6). Для незнакомых с метрическою системою привожу масштаб, который дает приблизительное понятие о величине типографского пункта.

Дидо установил для шрифтов следующие величины кеглей:

Диамант	(У нас не употребляется)	3	пункт.
Седануаз	Соотв. нашему шр. диамант	4	„
Паризьен	„ „ „ перл	5	„
Нонпарель	„ „ „ нонпарель	6	„
Миньон	„ „ „ миньон	7	„
Пети-Текст	(У нас не употребляется)	7,5	„
Гальяр	Соотв. нашему шр. петит	8	„
Пети-Ромен	„ „ „ боргес	9	„
Филозофи	„ „ „ корпус	10	„
Сисеро	„ „ „ цицеро	11	„
Сент-Огюстен	„ „ „ гробе-цицеро	12	„
„	(У нас не употребляется)	13	„
Гро-Текст	Соотв. нашему шр. миттель	14	„
Гро-Ромен	(У нас не употребляется)	15	„
„	Соотв. нашему шр. терция	16	„
Пети-Параньон	(У нас не употребляется)	18	„
„	Соотв. нашему шр. текст	20	„
Гро-Параньон	(У нас не употребляется)	21	„
„	„ „ „ „	22	„
Палестин	Соотв. нашему шр. двойн. цицеро	24	„

Квадрат = 48 пунктам. Вышина шрифта = 62,7 пункта.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 58 ]

У нас, в СССР, почти повсеместно принята вышина шрифта в 66 пунктов, хотя есть типографии, для которых словолитчики изготовляют шрифты на бо́льший или меньший рост. За границею также встречаются типографы, которые придерживаются своего собственного „домашнего“ роста.

Применение своего роста шрифта создает постоянное затруднение типографии, так как она никогда не может получить быстро требующегося ей пополнения или самой незначительной приливки потому, что в запасах словолитен все это имеется только на общераспространенный рост.

Практичность системы Дидо очевидна: типографы и словолитчики получили типографский пункт — точно определенную и постоянную меру, которая, в случае нужды, может быть всегда восстановлена, так как основанием ей служит математически вычисленная и неизменная единица. Словолитчики завели тщательно выверенные инструменты, называемые „типометрами“ (кеглеизмерителями), строго определенной меры (заключающей в себе 288 типографских пунктов), и с помощью этих типометров стали отливать всевозможные шрифты и типографские принадлежности с такою точностью, что в настоящее время не представляется уже необходимости при заказе прилагать образцы для руководства словолитчика, во избежание какой-либо ошибки. Со времени введения системы Дидо типограф выписывает и получает шрифты, материал (шпации, шпоны, линейки, украшения) из любой словолитни, уверенный, что даже ничтожной разницы как в вышине шрифта, так и в величине кеглей не может быть. Словолитчики завели обширные склады употребительных шрифтов, что дало возможность немедленно удовлетворять требования заказчиков. Типографы получили возможность меняться шрифтами, выписывать шрифты из-за границы, без боязни, что выписанные принадлежности „не подойдут“ к имеющимся в типографии шрифтам. Точность и однообразие типографских принадлежностей облегчают работу наборщика, позволяют производить расчет набора и дают средство выполнять работу быстро и красиво, соблюдая симметрию я компактность отдельных, иногда мелких частей, так что весь набор представляет собою как бы отлитое из одного куска клише, а это — необходимое условие для получения печатных оттисков.

ИЗГОТОВЛЕНИЕ ШРИФТОВ.

Типограф, который хочет овладеть своей профессией, должен иметь понятие о происхождении шрифта и материала, которыми он пользуется. Словолитни, в первое время после изобретения книгопечатания соединенные с типографиями,

[ ШРИФТ. 59 ]

превратились в самостоятельную отрасль; только некоторые типографии имеют собственные словолитни для своих потребностей. Нередко к „домашним словолитням“ присоединены стереотипное и гальванопластическое дело, но большинство типографий покупают готовые шрифты и материалы в словолитнях.

Словолитня — это особая промышленность, опирающаяся всецело на свои силы и стремящаяся изделиями итти навстречу требованиям типографщиков; она заботится о приобретении гарнитур хороших книжных шрифтов, причем шрифты обыкновенные книжные, медиовальные, эльзевирные, фрактурные и проч. имеются почти у всех словолитен одинаковой резьбы, и та из словолитен, которая первая гравирует оригиналы таких шрифтов, продает матрицы другим или обменивает на матрицы другого шрифта. Кроме „основных“ или общих шрифтов словолитни имеют шрифты собственных рисунков, которые нельзя купить в других словолитнях. То же самое можно сказать и о шрифтах для выделения. Что касается акцидентных шрифтов, то многие из них тоже „оригиналы“, и словолитня считает в интересах продажи иметь шрифты собственной резьбы этой группы. Бордюры, орнаменты, начальные буквы и т. д. каждая словолитня имеет своей резьбы.

Если проследить происхождение шрифтов до корня, то видно, что начало буквы — рисунок, исполненный в размере от 3 до 5 сантиметров. Рисунок этот может быть исполнен художником или гравером-литографом, а также типографами и акцидентными наборщиками, которые нередко исполняли удачные эскизы. Большинство шрифтов возникло, однако, благодаря владельцам словолитен, под наблюдением которых шрифт рисовали граверы. Мотивами этих шрифтов могли служить надписи на памятниках и монетах или удачно выполненная строка на литографированной работе; даже строка, написанная на вывеске, служила образцом для шрифтов.

Когда рисунок признан удовлетворительным, приступают к составлению оригинала, который изготовляется из стали или гарта. На стали режутся шрифты небольших кеглей, включая до цицеро, а простые рисунки даже до доппель-миттеля; шрифты больших кеглей режут чаще всего на гарте или, правильнее, на сплаве металлов, состоящих, главным образом, из свинца.

Перенесение рисунка на металл производится различными способами. Старейший способ, применявшийся до фотографии, состоял в рисовании прямо от руки. По второму способу применяется уменьшенный фотографический снимок с рисунка, который переводится на металл с помощью копирования. По третьему способу оригинальный рисунок

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 60 ]

значительно увеличивается и посредством фотографирования переводится на медную или цинковую пластинку, после чего контуры его углубляются гравированием; с полученного шаблона, посредством пантографа, контур буквы нацарапывается в нужную величину на конце металлического стержня.

Пунсоном называется прутик из стали, вышиною от 5 до 6 сантиметров, который перед обработкою смягчается раскаливанием. На средине конца прутика, гладко отшлифованного, намечается в обратном виде контур буквы, и по намеченному контуру она тщательно вырезывается в таком виде, в каком потом является отлитая литера. Боковые стенки пунсона отшлифовываются косо, как это видно на рисунке, а вырезанный пунсон, после отделки и проверки, закаливается. Теперь приступают к изготовлению самой необходимой части при отливке — матрицы. Пунсон закрепляется очком вниз в особый пресс над куском красной меди, гладко отшлифованной, и с помощью рычага вдавливается на определенную глубину в пластинку.

При резьбе оригинала на гарте выбирается брусочек такового, вышиною как шрифт, но в остальном немного больше, чем предназначенная буква. После того как на торцовой стороне брусочка нанесен контур буквы, гравер поступает так же, как при гравировании стального пунсона, пока очко, как и косо опускающиеся стороны не будут ровны и гладки.

При резьбе пунсона или гартового оригинала на машине требуется прочный шаблон. Для получения такового нужная буква рисуется величиною приблизительно в 25 сантиметров. С рисунка пантографом делают на пластинке, покрытой слоем воска, уменьшенную копию, величиною около 7 сантиметров и, опустив ее в гальваническую ванну, получают негатив, на котором контур буквы будет уже выпуклым. Тогда, укрепив этот шаблон в гравировальной машине, водят по нем передвижным штифтом вдоль краев контура и одновременно игла гравирует пунсон. На машине можно изготовлять пунсоны и гартовые оригиналы различных величин и почти в законченном виде; от руки остается подрезать острые углы.

С гартовых оригиналов матрицы получаются гальваническим способом. Прежде это делалось так: оригиналы наби-

[ ШРИФТ. 61 ]

рались в ряд и связывались, боковые стороны и низ покрывались слоем растопленного воска, и в таком виде опускались на несколько недель в гальваническую ванну; или же, когда оригиналов было много, прибегали к иному способу: брали свинцовую коробку, имевшую внутри размер приблизительно 6 × 10 квадратов, с припаянными к боковой ее стенке с наружной стороны двумя крючками из красной меди; в коробку набирались в виде строк, с соответствующим расстоянием, гартовые оригиналы, а между строками ставились пластинки из стекла, ростом выше оригиналов; расстояние между строками определялось соответствующей толщины и роста реглетами, оно должно было соответствовать длине матрицы. Коробка с наружных боковых сторон и со стороны дна покрывалась растопленным воском, по затвердении которого вешалась в ванну, где оригиналы покрывались нарастающим слоем меди, толщиною от 4 до 8 пунктов. Нарощенный слой разрезали на отдельные буквы и оборотную сторону их заливали цинком, так что по своему объему матрица уподоблялась выдавленной.

Новейший способ изготовления гальванических матриц следующий. Для каждой матрицы берется пластинка желтой меди толщиною, приблизительно, в 12 пунктов и такой ширины и длины, какой должна быть матрица; на верхней части пластинки делается прямоугольное, к задней стороне конически суживающееся, сквозное отверстие. Такие пластинки ставятся в ряд, и против каждой из них — оригинал буквы, с таким расчетом, что очко оригинала как раз входит в отверстие пластинки; тогда все связывается, покрывается (кроме медной пластинки) растопленным воском и опускается в гальваническую ванну, где на оригинале постепенно наращивается слой меди или никкеля, смотря по желанию. Наращивание продолжается, пока медный или никкелевый слой не заполнит все отверстие; после этого оригиналы отделяют от пластинок, и последние с обеих сторон отшлифовываются для удаления неровностей, образовавшихся при наращивании. Таким образом получается матрица, на одной стороне которой углубленное изображение буквы в рамке из меди. К задней стороне матрицы припаивается другая пластинка из меди, такой же величины и толщины, как матрица. После этого матрица готова, как и те, которые получаются посредством вдавливания пунсона или матрицы, задняя сторона которых заливается цинком.

Прежде чем перейти к описанию дальнейшей обработки матрицы, упомянем о способе изготовления матриц без оригиналов. Это достигается сверлением на специальных машинах, в которых быстро вращающееся сверло фрезерует углубленное изображение буквы в куске красной меди. Укрепленный на суппорте машины кусок меди передвигается

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 62 ]

под сверлом во всех направлениях, соответственно передвижению штифта пантографа вдоль шаблона, на котором изображена в увеличенном виде воспроизводимая буква. Этот способ применяется для заглавных шрифтов не слишком сложного рисунка.

Но чтобы можно было отливать с матрицы шрифт, пластинка матрицы посредством шлифования и опиливания обрабатывается так, чтобы изображение буквы составляло прямой угол с краями пластинки; далее, глубина очка в матрице и расстояние между буквой и верхним и боковыми краями должны быть для букв одного шрифта одинаковые. От тщательного выполнения этой кропотливой работы зависит достоинство шрифта: держание линии, равномерность промежутков между буквами, прямоугольное положение очка относительно боковых стенок литеры, короче — от этого зависит правильность и точность отливки шрифта.

После юстировки матрицы готовы и могут быть переданы словолитчику для отливки в машинах. Ручная словолитная форма, сохранившая свою старинную конструкцию и только в последней половине XIX столетия вытесненная машинами, употребляется только для пробных отливок; ею пользуется еще юстировщик матриц, проверяя работу посредством отливки букв в юстируемую матрицу, и потому описание ее излишне.

Подробное описание словолитной машины отвлекло бы нас в сторону. Что же касается работы ее, то матрица, служащая при отливке для воспроизведения очка, вставляется в так называемую форму и закрепляется посредством задвижки. Каждая величина шрифта имеет особую форму, состоящую из двух частей (створок), при складывании коих образуется пустая полость, где при отливке и получается ножка литеры. Эту полость можно расширить или сузить, смотря по ширине отливаемой литеры. Форма с матрицей укрепляется так, что при обороте главной оси она находится против выходного канала гартоплавильного котелка; в тот же момент, посредством нажима рычагов поршня насоса, расплавленный гарт вбрызгивается в форму, в которой и получается полная литера.

На ручных машинах форма при дальнейшем движении машины удаляется от выходного канала, раскрывается и выбрасывает отлитую букву на полозья, которые привозят ее в общий собирательный ящик. По выходе из ручной машины буквы не совсем готовы: у них нужно удалить получившиеся при отливке гузки или литки, т. е. маленькие гартовые сосульки у ножки каждой буквы, и они поступают еще в руки рабочего, обламывающего гузки и, после исполнения своей задачи, передающего ее шлифовщику, обязанность которого отшлифовать шероховатости на боках букв;

[ ШРИФТ. 63 ]

наконец, буквы набираются в длинные строки и заключаются, очком вниз, в отделывательный станок, где посредством рубанков удаляются неровности, оставшиеся после обломки гузки, и одновременно выравнивается рост.

На универсальных машинах отлитые буквы на полозьях вереницею передвигаются мимо резаков, которые устраняют гузки, счищают боковые стороны и кегль букв, а по желанию нарезают одну или несколько второстепенных сигнатур. Отделанные буквы передвигаются на приставленные к машине плоские деревянные верстатки, которые по наполнении обмениваются на свободные. Вся работа на универсальных машинах совершается автоматически, и на обязанности словолитчика лежит только менять матрицы и наполненные верстатки, подкладывать в плавильный котелок гарт и держать машину в порядке. Буквы с верстаток поступают к браковщику, который, вооружившись лупою, просматривает их, выкидывая те, которые имеют изъян. После просмотра, буквы признаются отделанными, годными для набора; нужно только составить комплекты, т. е. отобрать определенное число каждой буквы и завернуть их в бумагу. Шрифты, отлитые для запаса, перед отправлением в кладовую делятся: заглавные и акцидентные составляются целыми комплектами и полукомплектами, а книжные — весом в 5, 10 и более пудов.

Курсивные и рукописные шрифты, благодаря нависающим буквам, особенно затрудняют работу словолитчика: они требуют специального устройства отливных форм, а после отливки еще окончательной отделки на подрезальной машине, в которой нависающие части букв подрезаются с помощью тонких фрезеров (шарошек) настолько, чтобы в наборе они не упирались на рядом стоящую букву.

Бордюры и орнаменты отливаются так же, как и шрифты — в матрицы. Бордюры небольшой величины отливаются на универсальных машинах, большие же кегли — на ручных; наконец, самые крупные фигуры изготовляются гальваническим способом или отливаются в стереотипном аппарате.

Отливка пробелов, квадратов и бабашек производится на машинах, тождественных с словолитными, но более простой конструкции. Отливка их должна быть исполнена так же тщательно, как и отливка шрифтов, ибо от точности материала зависит правильность набора.

Шпоны и реглеты отливаются по большей части на универсальных машинах, из которых выходят готовыми; но некоторые словолитни отливают широкие пластинки определенного кегля, которые нарубают на части в продольном направлении, ростом немного выше шпонов, а затем, составив значительное число их, в строгальном станке сглаживают ребра и, приведя в нормальный рост, разрезают на си-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 64 ]

стематические форматы. Пластинки отливаются длиною несколько более 12 квадратов, а шириною шире роста трех шпонов. Хороший результат получается и тем и другим способом изготовления, только отлитые на универсальных машинах шпоны шероховатее.

Нельзя умолчать относительно реглетов: некоторые словолитни отливают их длинными полосами, а для получения кегля строгают в станках с обеих сторон и затем нарубают на определенные форматы.

Многими словолитнями марзаны все еще отливаются на особом станке, причем расплавленный гарт вливается в форму от руки — ложкою, и вынутые из формы марзаны подлежат обстругиванию; но в последнее время и для отливки марзанов появились ручные и универсальные машины, дающие точную отливку.

Металл, употребляемый для отливки шрифтов, состоит главным образом из свинца, к которому прибавляется приблизительно одна третья часть сурьмы, одна шестая часть олова и немного красной меди. Каждая словолитня вырабатывает для сплава металла свой рецепт, сохраняемый в тайне. Заметим, что для рукописных шрифтов употребляется сплав тверже, чем для книжных и заглавных шрифтов, а для пробелов, квадратов, шпонов и проч. пользуются сплавом более мягким.

Афишные шрифты, до кегля в 120 пунктов, отливаются на ручных машинах, а иногда на универсальных; но бо́льшие кегли изготовляются из дерева, причем изготовлением их занимаются особые фабрики, независимо от словолитен. Изготовление деревянных шрифтов производится посредством сверления на специальных машинах. Для каждой буквы делается шаблон, рисунок которого имеет величину до 15 сантиметров и напоминает во всех деталях изготовляемую букву. Шаблон укрепляется в машине, которую можно установить на какую угодно величину; передвигая штифт вдоль контуров шаблона, образовывают нужную букву, тождественную с рисунком модели, но только измененной величины. Острые углы и края подрезаются от руки. Кегль и рост деревянных шрифтов измеряется по типографской системе, так что их употребление с гартовыми шрифтами не создает затруднения ни при наборе, ни при печати.

Об изготовлении линеек нужно сказать, что гартовые линейки сперва отливаются полосами длиною до одного метра; полосы эти пропускаются через станки для получения кегля; затем обстругивается низ линеек, а на противоположную сторону, при помощи рубанков со специальными резаками, наводится очко. Типографии гартовые линейки покупают полосами, а наборщик потом разрезает их на нужные размеры.

[ ШРИФТ. 65 ]

Медные линейки изготовляются следующим образом: материал, в виде больших латунных листов, выписывается с меднопрокатных заводов. Главные составные части латуни — красная медь (7 частей) и цинк (3 части). Листы разрезаются на узкие полосы, шириною несколько больше роста шрифта. Разрезанные полосы несколько раз пропускаются между вертящимися в противоположном направлении стальными вальцами для получения гладкости линеек и точности кегля. После обстругивания низов линеек каждую полосу в отдельности укрепляют в отделывательный станок и наводят очко, причем рубанок устроен так, что очко, будь оно тонкое или жирное, двойное или какое-нибудь другое, наводится одним взмахом рубанка. Чтобы получить пунктирные или волнистые линейки, на медной полосе сначала наводят тонкое очко, по которому прокатывают зубчатым колесом, в первом случае — поперек очка, во втором — вдоль боков очка. Узорчатые линейки сперва разрезаются на систематические размеры из жирных линеек, а потом на них наводится рисунок фрезеровальной машиной.

Круги и овалы выгибаются из медных линеек, концы которых потом спаиваются, или же отрезаются от медных труб нужного диаметра, после чего на них, при помощи фрезеров, наводится очко.

ТИПОМЕТР.

Если бы словолитчикам приходилось проверять величину кегля шрифтов по одной литере или какому-нибудь знаку, то они тратили бы на проверку много времени и все-таки не получили бы возможности отливать литеры с такою точностью, с какою они отливаются при помощи простого и удобного инструмента, изобретенного Фурнье и называемого типометром.

На небольшой деревянной подставке (А), на двух колонках (Б), помещен металлический (стальной) угольник, образующий прямые углы при пересечении двух вертикальных стенок (Ж и К) и одной горизонтальной (В). Все три стенки сравнительно очень толстые для того, чтобы не могли искривиться или погнуться и вообще изменить свою форму и вследствие этого повлиять на точность измерения. Длина стенок Ж и В (т. е. расстояние от Г до Д) точно равна 288 пунктам Дидо. У Фурнье, который, как я уже говорил, изобрел типометр, длина этих стенок равнялась 240 пунктам,

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 66 ]

но Дидо увеличил ее на 48 пунктов. Ширина (ДЕ) стенки В равна высоте шрифта.

Посмотрим теперь, как пользуются типометром для измерения кегля. Положим, что мы отливаем шрифт на кегль 6 пунктов. Так как внутренняя длина типометра равна 288 пунктам, то, понятно, на стенке В должно поместиться ровно 48 кеглей (6 × 48 = 288). Поэтому мы берем 48 пробных литер и кладем на стенку В кеглем набок. Если поставленные и плотно прижатые друг к другу литеры совпадут точно с концевою стенкою ДЕ типометра, то это будет служить доказательством, что кегль каждой литеры равен 6 пунктам. В самом деле, предположим, что кегль каждой литеры вышел в пробной отливке всего на ¹/₂₄ пункта толще назначенного. Когда мы поставим 48 таких пробных кеглей на типометр, то увидим, что литеры будут выдаваться за стенку типометра на два пункта, так как ¹/₂₄ часть пункта, повторенная 48 раз, составит ровно 2 пункта. Убедившись по типометру, что величина кегля превысила назначенную, мы, с помощью особого винтика на словолитной машине, уменьшаем несколько величину кегля и, сделав новую пробную отливку, попрежнему ставим на типометр 48 литер и смотрим, совпадают ли они с концом типометра или нет. Итак продолжаем до тех пор, пока не последует вполне точного совпадения литер с концевою стенкою типометра, что легко узнать, приложив тонкую стальную линейку (О) одновременно на ребра стенок В и Ж и на последнюю литеру. С помощью этого прибора можно обнаружить самую незначительную разницу в кеглях. Без типометра было бы немыслимо заметить в двух литерах разницу в ¹/₂₄ пункта, так как эта величина (¹/₂₄) настолько ничтожна, что взятая сама по себе, одна, совершенно ускользает от наших измерительных инструментов.

Из сказанного здесь ясно, что устройство типометра основано на принципе суммирования или соединения в одно целое множества незначительных самих по себе величин, которые в общей сложности делаются заметными. Поясню еще таким примером: если на одну из чашек обыкновенных весов положим один золотник, а на другую чашку — один золотник и одно пшеничное зерно, то стрелка весов не покажет никакой разницы: чашки останутся в равновесии; но если на одну чашку тех же весов положить 300 золотников, а на другую — 300 золотников и 300 пшеничных зерен, то стрелка обнаружит несомненно, что вторая чашка нагружена больше, и это потому, что одно пшеничное зерно по незначительному весу не в состоянии повлиять на точность обыкновенных весов, тогда как прибавка 300 зерен представляет уже, сравнительно, значительную тяжесть, которая заставит одну чашку перетянуть другую.

[ ШРИФТ. 67 ]

Так и в вышеприведенном примере: одна двадцатьчетвертая часть пункта неуловима на глаз, тогда как повторенная 48 раз делается заметною, особенно при сравнении ее с длиною типометра.

Для словолитчиков типометр является инструментом первостепенной важности, так как безошибочно указывает, что кегль литер больше или меньше требуемого. Сообразно с этим указанием, словолитчики регулируют работу словолитных машин и, повторяя поверку кегля по типометру, до-

стигают поразительно точной отливки типографских принадлежностей (литер, шпаций, украшений и т. д.). Только специалисты в состоянии оценить значение изобретений типографского пункта и типометра, так как им хорошо известно, с какою математическою точностью изготовляются литеры и прочие составные части разнообразных шрифтов. К сожалению, имена Фурнье и Дидо, этих остроумнейших изобретателей типографского пункта и типометра, знакомы очень немногим среди интересующихся типографским делом.

Привожу данные, которые служат словолитчикам для проверки кегля при помощи типометра. Чтобы наполнить типометр, нужно:

нонпарели	на	кегль	6	48	литер
миньона	„	„	7	41	„	и	1	пункт (шпация).
петита	„	„	8	36	„
боргеса	„	„	9	32	„
корпуса	„	„	10	28	„	и	8	пунктов
цицеро	„	„	11	26	„	и	2	пункта.
гробе-цицеро	„	„	12	24	„
миттеля	„	„	14	20	„	и	8	пунктов.
терции	„	„	16	18	„
двойного цицеро	„	„	24	12	„

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 68 ]

ТИПОГРАФСКИЙ МАТЕРИАЛ.

В широком смысле под типографским материалом нужно понимать все принадлежности типографского тиснения, т. е. скоропечатные машины, ручные прессы, литеры, марзаны, шпаций, краску, валики, бумагу и т. д.; в тесном же смысле в типографиях под именем материала подразумевают те металлические части или принадлежности, которые употребляются при наборе и печатании и служат для образования пробелов, или „пустых“ и „белых“ мест, т. е. тех частей, которые не дают оттиска на бумаге, потому что делаются ниже роста литер. К типографскому материалу относятся: марзаны, бабашки, полубабашки, квадраты, три-четверти-квадраты, полуквадраты, круглые и полукруглые, шпации, шпоны и реглеты.

ШПАЦИИ.

Шпациями называются небольшие металлические четырехугольные брусочки и пластинки, предназначенные для образования в строках промежутков между словами и отдельными буквами. Высота шпаций на 12 пунктов ниже литер. Все шрифты, отличающиеся друг от друга величиною, имеют свои шпации, так как последние в ряду литер занимают, по направлению длины очка буквы, то же пространство, что и самая литера. К числу шпаций следует отнести и так называемые „полукруглые“, „круглые“ и „квадраты“, известные в типографиях под именем „пробелов“, по следующим соображениям: 1) самое слово „шпация“ есть искаженное итальянское spazio (латинское — spatium, французское — espace), что означает в переводе — промежуток или пробел; 2) полукруглый и квадрат в некоторых кеглях прямо называются шпациями; так, полукруглый шрифта на кегль 6 — в шрифте на кегль 9 уже называется тройною шпациею (по ширине), а в шрифтах на кегль 10, 11, 12 — просто шпацией на три пункта; полуквадраты, три-четверти-квадраты и квадраты в шрифтах на кегль 24, 36 и 48 являются простыми шпациями; 3) как шпации, так и полукруглые, круглые и квадраты, главным образом употребляются для образования промежутков или пробелов в строках, для чего к каждому кеглю приготовляются свои шпации, полукруглые, круглые и квадраты.

Почему два пробела называются круглым и полукруглым, хотя в действительности они представляют квадрат и полуквадрат (прямоугольник)? Я вряд ли ошибусь, предполагая, что это — старинные, чисто народные обозначения (вместо равный, ровный), не вышедшие из употребления и теперь. Разве мы не говорим: „3 р. 95 к., или, положим, для «круг-

[ ТИПОГРАФСКИЙ МАТЕРИАЛ. 69 ]

лого» счета — 4 руб.“, „верстатки мне обошлись «круглым» счетом по 2 р. 50 к.“ и т. д.? „Круговая“ порука — когда за одного неисправного члена прочие платят поровну. Крестьяне в деревнях десятину часто называли „круглой“. Ясно, что „круглый“ (пробел) означает квадрат, т. е. площадь с равными сторонами, как это и есть на самом деле. Обозначение полукруглого вытекает из первого определения (круглого).

Шпации изготовляются по следующей таблице ¹:

			Полуторные шпации.				Тройные шпации.		Полукруглые (пробелы).	Круглые (пробелы).
	п.	п.	п.	п.	п.	п.	п.	п.	п.	п.
Кегль	6	1	1½	—	—	—	2	—	3	6
„	8	1	1½	2	—	—	22/3	—	4	8
„	9	1	1½	2	2¼	—	3	—	4½	9
„	10	1	1½	2	2½	3	31/3	4	5	10
„	11	1	1½	2	2¾	3	32/3	—	5½	11
„	12	1	1½	2	3	—	4	—	6	12
„	14	1	1½	2	3½	—	42/3	—	7	14
„	16	1	1½	2	4	—	51/3	—	8	16

В Италии изготовляются шпации в ¾ пункта.

Круглым (пробелом) называется брусочек, все стороны которого одной и той же ширины (равной величине кегля шрифта). В сечении круглый представляет квадрат . Полукруглый (пробел) составляет половину круглого, а потому два полукруглых заменяют один круглый. В сечении полукруглый представляет прямоугольный параллелограм ().

Тройные шпации составляют одну третью часть круглого; следовательно, три тройных шпации заменяют один круглый (или равняются круглому); так:  +  +  = .

Не следует смешивать тройной шпации со шпациею в 3 пункта. Тройная шпация только в шрифтах на кегль 9 равняется 3 пунктам, в других же шрифтах она меньше или больше, как это можно видеть из приведенной выше таблицы.

Хотя шпации в 1½ пункта отливаются для всех кеглей, тем не менее типографы стараются их избегать, так как разница между однопунктовыми и полуторными шпациями настолько незначительна, что наборщики смешивают их между

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 70 ]

собою и в одно и то же отделение кассы кладут зачастую шпации двух родов, чего, конечно, допускать не следует. Шпации в 2¼ (в к. 9), 2½ (в к. 10) и 2¾ (в к. 11) потому в употреблении, что знаки препинания (точка, запятая, двоеточие, точка с запятою, восклицательный знак) отливаются обыкновенно на пол-полукруглого, а, следовательно, при корректуре, при выкидке перечисленных знаков, удобнее сразу поставить шпацию равной с выкинутым знаком толщины, чем две составных (которые к тому же не заменят по толщине выкинутого знака) или переключать строку, изменяя пробелы, ради одной выкинутой литеры. При наборе вообще следует избегать составных шпаций; так, не должно ставить двух полукруглых вместо круглого, двух тонких вместо одной двухпунктовой шпации.

Шпации — необходимый материал для наборщика: без них он не может обойтись, так как только с помощью их строки набора приводятся к одной длине. Значение шпаций выяснится, главным образом, в главе о наборе.

Квадратами, три-четверти-квадратами и полуквадратами называют довольно толстые (обыкновенно от 4 пунктов), короткие металлические пластинки, шириною в 48, 36 и 24 пункта. Квадраты и проч. отливаются сообразно величинам кеглей, как и шпации, высотою на 12 пунктов ниже роста шрифта. Из сказанного ясно, что хотя квадрат и носит такое название, однако в действительности это — металлическая пластинка шириною в 48 пунктов и высотою в 54 пункта, т. е. параллелограм, а не квадрат. Квадраты в 48 пунктов изготовляются у нас для шрифтов всех кеглей. Квадраты, три четверти-квадраты и полуквадраты ставятся там, где, во избежание потери времени, невыгодно ставить круглые и полукруглые (в колонцифрах, красных, пробельных и концевых строках и т. п.). Выше было сказано, что квадрат, равно как и пункт, играют в типографском деле роль измерительных единиц: пункт — для величин незначительных, а квадрат — для величин более крупных.

В типографиях принято называть „пробелами“ только круглые, полукруглые и квадраты. Если сказать наборщику: „принесите мне разных пробелов“, то он принесет именно полукруглых, круглых и квадратов, а никогда не подумает захватить шпаций, шпонов, бабашек и марзанов, хотя, строго говоря, и они служат для образования пробельных мест.

[ ТИПОГРАФСКИЙ МАТЕРИАЛ. 71 ]

У первых типографов не было того разнообразия шпаций, какое находится в настоящее время в распоряжении наборщика. Первоначально употреблялись шпации одного рода, вследствие чего и пробелы между словами могли быть одного размера. Приведение строк к одной длине достигалось с помощью различного рода сокращений и выбрасывания букв. Почти каждая буква имела один или несколько условных знаков, указывавших на сокращения. Помимо сокращений слогов и целых слов, наборщик пользовался и тем, что как заглавные, так и строчные буквы изготовлялись различной формы, что давало возможность одну букву, более широкую (по очку), заменить одноименною же буквою, но более узкою, и наоборот. Большую помощь оказывали наборщику „лигатуры“, т. е. литеры, очко которых представляет соединение в одно целое очка двух одноименных или разноименных букв (их называют теперь „двойными“ или „слитными литерами“).

Нельзя определить с точностью ни времени появления разнородных шпаций, ни указать типографа, который ввел их в употребление. Как уже сказано, до середины XVIII столетия каждый типограф имел шрифты, отлитые на свой „домашний“ кегль. Никакой определенной меры для измерения типографских величин не существовало, и шпации отливались произвольно. Каждый типограф довольствовался только тем, чтобы „круглый“ состоял из какого-нибудь определенного числа шпаций.

ШПОНЫ.

Шпонами называются металлические пластинки, служащие для увеличения в наборе промежутков между строками. Обыкновенно книжный и газетный наборы бывают двух родов: без шпон и на шпоны. Без шпон набор выходит сжатее,

убористее, но, вследствие близости одной строки к другой, не так легко читается и поэтому утомляет зрение, особенно когда шрифт мелкий. Набор на шпоны (теми же литерами) читается значительно легче. Бо́льшая или меньшая величина пробелов или промежутков между строками настолько изме-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 72 ]

няет вид набора, что неспециалисты зачастую один и тот же текст, набранный одним и тем же шрифтом без шпон и на шпоны, принимают за два набора различными шрифтами.

Образцы набора на шпоны и без шпон.
(Все четыре примера набраны одним шрифтом.)

[ ТИПОГРАФСКИЙ МАТЕРИАЛ. 73 ]

Шпоны бывают:

Шпоны от шести пунктов называются „реглетами“. Самые употребительные шпоны — двойные (на два пункта) и тонкие (на один пункт). Обыкновенно шпоны режутся по формату — цельные, но иногда употребляются и составные — из двух неравных частей; тогда набирают в перебивку, т. е. в одной строке ставят длинный шпон и к нему „в стык“ — короткий, а в следующей строке сперва короткий шпон и затем длинный. Это делается для того, чтобы строки набора не ломались по шву. Следует избегать ставить „в стык“ составные тонкие шпоны, так как концы их часто заходят один за другой, чем нарушается правильность набора.

Если набор делается на шпоны, то можно набирать без наборной линейки; однако и в этом случае гораздо удобнее работать с линейкою. Высота шпон на 10—12 пунктов менее высоты литер. Шпоны большею частью необходимы при верстке каких бы то ни было полос текста, так как только с помощью их гранки смешанного, т. е. не сплошного (с пробелами и надписями), текста приводятся к одному точному формату полос (по длине).

Если набор делается без шпон, то, прежде чем связать гранку, следует заложить сверху и снизу по шпону, а также проставить 2—3 шпона между строками, разделив гранку приблизительно на равные части. Со шпонами гранка будет крепче и менее способна перекашиваться.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИИ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 74 ]

Шпоны употребляются зачастую при мелких и табличных работах. В этих случаях „шпоники“ режутся в ½, ¾ квадрата и т. д. (по целым частям квадратов).

Набранная без шпон гранка, поставленная на спускальную доску, быстро высыхает и легко обсыпается от незначительного толчка; в этом случае правильность строк нарушается, т. е. они искривляются, и отдельные буквы, слоги, а нередко и целые слова из одних строк попадают в соседние и перепутываются. При наборе шпоны кладутся обыкновенно в одно из отделений кассы для знаков.

РЕГЛЕТЫ.

Реглетами, как уже сказано, называются толстые шпоны от шести пунктов (6, 8, 10, 12 и т. д.). Длина реглетов — произвольная. Толщина их показана ниже:

Реглетами пользуются при верстке набора в два или несколько столбцов, когда не хотят отделять столбцов один от другого линейками, а также при наборе текста „в рамке“. Если набор верстается в несколько столбцов и в тексте помещаются рисунки, которые выходят за формат одного столбца, то лучше отделять столбцы не линейками, а реглетами, так как при печатании „на оборот“ реглеты не будут пересекать и портить рисунка.

Реглеты преимущественно употребляются в газетном наборе, при верстке столбцов. Причина тому простая: формат газетных столбцов — постоянный, длина строк — одна и та же, а потому, конечно, гораздо удобнее и скорее ставить заранее нарезанные реглеты, чем составлять пробельные строки из квадратов и другого мелкого материала.

Если верстают в 2, 3 или, вообще, в несколько столбцов без линеек, то промежуток (следовательно, реглет) может равняться круглому для кеглей 9, 10, 11, 12 и выше. Для шрифтов с меньшим кеглем промежуток между столбцами, по мнению многих французских и итальянских типографов, должен быть немного шире круглого того кегля, каким набираются столбцы. Надо избегать составных реглетов.

МАРЗАНЫ, БАБАШКИ.

Марзаны — это металлические (гартовые или чугунные) бруски различной длины и ширины; отливаются они не

[ ТИПОГРАФСКИЙ МАТЕРИАЛ. 75 ]

сплошными, а с пустотами внутри, для уменьшения веса. Марзаны употребляются, главным образом, при „обкладывании“ полос набора на талере печатной машины. С помощью их образуют необходимые промежутки между полосами и подгоняют последние так, что в отпечатанном и сложенном листе все страницы текста приходятся точно одна против другой. Марзаны называют еще „форматом“.

Выражение „обкладывать“ полосы произошло оттого, что полосы набора обставляются (обкладываются — от глагола обложить) со всех сторон марзанами. Без марзанов нельзя печатать: составленный из отдельных букв набор разва-

лился бы, так как при печатании шнурки, которыми связываются полосы, снимаются. Во время печатания как отдельные строки, так и самые полосы удерживаются на своих местах именно марзанами, которые, в свою очередь, очень крепко зажимаются в раме (см. рис. на стран. 86). Правильно набранные и заключенные полосы, обложенные марзанами и зажатые, так крепко держатся в раме, что ее можно поднимать и ставить на ребро, без опасения рассыпать набор. Марзанами пользуются в наборе везде, где нужно об-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 76 ]

разовать большие пробелы: при наборе афиш, объявлений, начальных и концевых книжных полос, шмуцтитулов и т. д.

Самые лучшие марзаны чугунные, они легче гартовых и сохраняют свои размеры. Гартовые марзаны дешевле, но от зажимания в рамах машины сдавливаются, а кроме того, — и главным образом, — теряют точную форму от небрежного обращения с ними рабочих.

Марзаны изготовляются шириною в ½, ¾, 1, 2, 3 квадрата, длиною — от 2 до 12 квадратов.

Бабашка — это род металлического кубика, пустого внутри, с равными сторонами, каждая в 48 пунктов. Высота бабашек приблизительно на 12 пунктов ниже роста литер.

Бабашки и полубабашки употребляются там, где нельзя поставить марзанов и где невыгодно, во избежание потери времени, применять квадраты и полуквадраты. Бабашки всегда гартовые.

ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ДЛЯ НАБОРА.

ВЕРСТАТКА.

Самый необходимый для набора прибор или инструмент называется верстаткою. Объяснить на словах устройство верстатки трудно. Приводимые рисунки дают, однако, ясное понятие об инструменте, что делает подробные пояснения излишними.

г — нижняя стенка; а и с — боковые стенки, все три неподвижные; к — боковая стенка, подвижная. Эта стенка может передвигаться вдоль по верстатке. Обхват е, скользящий по стенкам а и г, не позволяет подвижной стене отделиться (упасть) с верстатки, а с помощью винтика стенка может быть укреплена неподвижно в любом месте верстатки.

[ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ДЛЯ НАБОРА. 77 ]

Стенка устраивается подвижною для того, чтобы с помощью одной и той же верстатки можно было набирать строки разной длины. Ширина нижней стенки г и двух боковых с и к равна ³/₈ вершка, а стенки а = ¾ вершка. Верстатки делаются большею частью из тонкого железа и различной длины. Длина обыкновенной верстатки — 5½ вершков, вес — 23 лота. Есть верстатки с зажимным винтом и с зажимным клином; последние — удобнее и прочнее, так как винт от постоянного завертывания и развертывания скоро стирается и перестает держать. Для набора таблиц и больших объявлений изготовляются особые, длинные верстатки,

иногда с несколькими подвижными стенками. Для правки корректур „на машине“, т. е. когда набор уже находится в печатном отделении, на талере машины, имеются особые деревянные верстатки, которые, к сожалению, мало где употребляются, а между тем они не портят очко шрифта той формы, которая правится. Наборщик, по просмотре корректурного оттиска, берет необходимые ему знаки, буквы и ма-

териал, кладет их в верстатку и идет к машине, где обыкновенно ставит верстатку прямо на набор. Современная верстатка, в которую набирается сразу несколько строк, изобретена в 1796 г. лионским наборщиком Губертом Реем. До того времени набирали по одной строке, а потому верстатки были очень неглубоки.

ТЕНАКЛЬ И ВИЗОРИЙ ИЛИ ДИВИЗОРИЙ.

Тенакль (по-немецки Tenakel) — это деревянный плоский брусок, оканчивающийся снизу выступом и ножкою с острою иглою или крестообразным распилом, с помощью которых тенакль укрепляется (втыкается) на перегородках кассы. Тенакли с иглой почти не употребляются, так как острие иглы портит перегородки. Рукопись или печатный оттиск, с которых производится набор, так называемый „оригинал“,

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 78 ]

помещается на тенакле вдоль плоского брусочка, упираясь снизу в выступ, и закрепляется (т. е. предохраняется от падения) визорием — вилообразным (вроде камертона) деревянным же обхватом. Назначение визория двоякое: удерживать на тенакле оригинал и служить указателем набираемых строк, для чего наборщик, по мере набора, передвигает визорий вдоль тенакля книзу, располагая его так, чтобы скользящая по оригиналу рейка (один из концов вилки) проходила как раз под или над набираемыми строками. Визорий держится на тенакле трением. Следует всегда набирать с визорием, так как он предотвращает до известной степени пропуски и облегчает нахождение строк, которые следует набирать вслед за набранными.

ШИЛО.

Шило необходимо наборщику не только для правки корректур, т. е. когда несколько букв или знаков должны быть заменены другими, но также при самых разнообразных случаях наборной практики. Нижний конец ручки шила делается плоским, так как им приходится осаживать и выравнивать вставляемые в набор литеры и проч.

ЩИПЧИКИ.

Щипчики нужны при мелких табличных работах, для вытаскивания медных линеек, уголков и проч.

[ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ДЛЯ НАБОРА. 79 ]

УГОЛОК.

Уголок — это узенькая дощечка с выступающею под прямым углом закраиною или бортиком. Закраина эта охватывает дощечку с левой стороны и нижней, оставляя свободными верхний край и правый боковой. В правом верхнем углу, снизу, имеется небольшой штифтик, который не дает уголку, поставленному на кассу, соскальзывать вниз. Уголок необходим наборщику, так как на него „выставляются“ (ставятся, переносятся) с верстатки набранные строки, на нем связываются гранки и проч. При наборе уголок помещается в верхней левой или правой, части кассы. Уголки делаются целиком деревянные, деревянные же, но с металлическими по борту полосками, и металлические.

НАБОРНЫЕ ДОСКИ.

Устройство их совершенно понятно из рисунка. Они изготовляются разных форматов, смотря по заказу, бо́льшею частью, из цинка с деревянными бортами. Наборные доски заменяют уголки и употребляются: широкие — при наборе

таблиц, объявлений, обложек и прочих мелочных работ, узкие, но длинные — при верстке полос, а также при наборе, для выставления больших (длинных) гранок (при наборе газетном, наборе адресов и проч.). Наборные доски изготовляются иногда с выдвижными „языками“ (т. е. выдвижными днами), которые называют также „средниками“, но последние не представляют особых удобств, и поэтому лучше их не приобретать.

[ 80 ]

ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ О НАБОРЕ.

Набирать — значит составлять из отдельных букв и знаков слоги, слова и целые речи (т. е. текст). Тот рабочий, который составляет (набирает) из отдельных букв и знаков слоги, слова и целые фразы, называется наборщиком. Самый текст, составленный из отдельных букв и знаков, называется набором. Так как наборщику приходится соединять в одно целое, помимо буквенных и иных знаков, еще множество разнородных, но непременно отдельных подвижных частей, то под типографским термином „набор“ нужно подразумевать вообще все то, что наборщик составил или соединил в одно целое, будут ли то буквенные или иные знаки, украшения или другие штучные подвижные части.

Прежде чем наборщик приступит к работе, ему назначается шрифт, которым он должен набирать, и формат строки, который определяется в квадратах. Так, напр., наборщику говорят: „набирайте корпусом плотным в шесть с половиною квадратов“; „эльзевиром двенадцатым в семь квадратов“; „обыкновенным цицеро в пять три четверти квадрата“ и т. д. Прежде всего наборщик заключает по формату верстатку и делает себе так называемую наборную линейку. Заключить верстатку по формату — значит укрепить подвижную ее стенку так, чтобы между нею и неподвижною стенкою было то число квадратов, какое назначено.

Самый практический способ заключить верно верстатку следующий: в верстатку кладется назначенное число квадратов (лучше всего три, четыре ряда), затем сбоку закладывается клочок бумаги (писчей или синей, картузной) и подвижная стенка придвигается вплотную и крепко зажимается винтом или клином. Вынув бумажку, увидим, что верстатка заключена именно так, как нужно, т. е. квадраты входят между стенками ни туго, ни слабо. После заключки верстатки наборщик приготовляет наборную линейку. Для этого он берет гартовую или цинковую линейку и кладет на нее назначенное число квадратов (глядя по формату) и чем-либо острым очерчивает с обеих сторон положенные квадраты

[ ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ О НАБОРЕ. 81 ]

и обрезает линейку несколько меньше меток, оставив с верхней стороны, по концам, ушки вроде показанных на рисунке. Еще лучше медная линейка, которая делается из пришедшей в негодность линейки нужного наборщику формата, у ней просто ударом молотка выколачиваются по концам небольшие ушки.

Линейку нужно обрезать аккуратно, чтобы она входила в заключенную верстатку не очень слабо. Зазор может быть допущен в один пункт, не больше, иначе знаки препина-

ния, отливаемые иногда на полтора пункта, будут заскакивать между линейкою и стенкою верстатки. Когда верстатка заключена и наборная линейка приготовлена, приступают к набору. Понятно, касса со шрифтом должна уже стоять на реале. Тенакль с оригиналом укрепляется на кассе с левой или правой стороны (немного выше средины кассы), смотря по тому, откуда падает свет — справа или слева. Уголок помещается в противоположном тенаклю углу кассы, шило втыкается в боковую стенку. Шпоны кладутся в одно из отделений кассы, лучше всего в отделение для капители. Ящики или отделения кассы не должны быть переполнены буквами. Наборщик становится перед реалом посредине, взяв верстатку в левую руку, так, чтобы она лежала на

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 82 ]

ладони нижнею стенкою книзу, опираясь на четыре пальца. Большой палец располагается сверху верстатки и при начале набора каждой строки касается подвижной стенки. Широкая, неподвижная стенка (а) верстатки обращена не к наборщику, а от него; верхний конец верстатки (стенка с) обращен кверху, как показано на рисунке. По мере набора, т. е. по мере приставки одной литеры к другой, пальцы наборщика передвигаются и скользят к закрытому концу верстатки, т. е. к стенке с. Самый набор заключается в следующем: в верстатку прежде всего ставится наборная линейка. Взглянув в оригинал, наборщик старается прочесть и запомнить возможно бо́льшее число слов. Затем, мысленно произнося каждую букву отдельно, по порядку, берет литеры из отделений кассы и ставит их в верстатку так, чтобы верхняя стенка литеры прилегала к нижней стенке верстатки, а очко обращено было к наборщику. Надо стараться брать литеры за головку (за очко) и верхнею стенкою книзу, для того, чтобы не переворачивать в руке букву и не делать лишних движений. Во время постановки литеры в верстатку наборщик должен глазами намечать уже следующую букву и брать ее, как сказано выше. Правильной постановке литеры в верстатку, как было сказано, способствует сигнатура или рубчик. Большой палец, вытянутый вдоль верстатки, захватывает каждую вновь приставляемую литеру и прижимает ее к литерам, уже нахо-

[ ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ О НАБОРЕ. 83 ]

дящимся в верстатке. Каждый раз, как наборщик, захватив новую литеру, несет ее к верстатке, левая рука, держащая верстатку, приближается к правой, наклоняя верстатку для более удобной постановки буквы и обратным движением (наклоном) способствуя опусканию литеры до дна верстатки, иначе говоря, — до соприкосновения со стенкою а. Буквы располагаются в верстатке вверх ногами и головкою (верхнею частью очка) вниз. Так, напр., литеры слова „С.-Петербург“ в верстатке будут стоять так, как видно на рисунках (см. стр. 25 и 83).

Окончив набирать первую строку, наборщик вынимает за ушки (для этого-то они и делаются) наборную линейку и кладет ее на набранные литеры, надавливая на них для выравнения. Без наборной линейки нельзя набирать потому, что литеры, поставленные одна возле другой в верстатку, не представляют ровной поверхности, и при наборе следующей строки без линейки, приставляемые одна к дру-

гой, не скользили бы по поверхности уже набранной строки, а задевали бы за ее выступы и задерживали бы работу.

Наборная линейка, придавливая набранную строку, выравнивает литеры и облегчает набор, так как вновь набираемые

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 84 ]

буквы по ровной поверхности линейки скользят легко и без задержек. Из этого объяснения понятно значение наборной линейки. После второй набранной строки опять перекладывается наборная линейка, и набор литер продолжается в прежнем порядке. Так набирают все строки до наполнения верстатки. Затем набранные строки „выставляются“ (переносятся) с верстатки на уголок, и набор продолжается по-прежнему.

При наборе на шпоны, которые прокладываются между строками, можно набирать без наборной линейки, так как шпон уже отчасти играет роль линейки, но бо́льшею частью набор на шпоны производится также с наборною линейкою потому, что шпон ниже линейки, и литеры, когда их ставят в верстатку на шпон, задевают за его верхний край (упираются в него) и замедляют работу.

Ученику, начинающему изучать наборное дело, следует как можно чаще повторять и ставить на вид правило: при постановке литер в верстатку не делать лишних движений рукою и корпусом тела. Всякое, даже незначительное, движение, повторенное тысячи раз, отзывается в общем значительною потерею времени и излишним утомлением.

Набирая, нужно стоять перед реалом прямо и, по возможности, ровно, опираясь на обе ноги. Не следует при каждой литере наклоняться вперед (над кассою), равно как и опираться на одну ногу, хотя бы и поочередно, что ведет к искривлению ног.

Наборщики имеют дурную привычку разговаривать во время работы. Это должно безусловно воспрещаться, так как обычными последствиями разговоров являются пропуски и самые досадные погрешности в наборе, которые им же самим приходится исправлять.

Наборы бывают чрезвычайно разнообразны и различной трудности. Самый легкий и простой набор — сплошной. Он производится почти исключительно одним шрифтом, а если в него и входят другие шрифты, то в небольшом количестве и в самой простой форме, не требующей от наборщика ни искусства, ни опытности. Образцами сплошного набора могут служить: набор газетного текста (исключая объявлений, курсовых таблиц, метеорологического бюллетеня, шахматного отдела и некоторых других мелочей), набор журналов, отдельных изданий и книг — романов, повестей, рассказов и т. д. Затем идет набор смешанный. В него входят несколько шрифтов различных кеглей; в тексте попадаются выдержки на иностранных языках, разного рода надписи, подписи, сложные выводы, таблицы и т. п. Смешанный набор труднее сплошного и не может быть поручен малоопытному наборщику, иначе метранпажу придется беспрестанно отрываться от работы и делать необходимые указания.

[ НАБОР СПЛОШНОГО ТЕКСТА. 85 ]

Смешанный набор бывает различных степеней трудности. К более легким относится набор драматических произведений и стихотворений; труднее набирать словари и учебники иностранных языков, энциклопедии, объявления, а также календари и т. п. Самым трудным набором нужно считать набор технических справочных книг, математических сочинений, таблиц и текста в несколько столбцов со многими шрифтами, надписями, рисунками и проч. Наборщику, конечно, приходится знакомиться со всеми особенностями наборов последовательно.

НАБОР СПЛОШНОГО ТЕКСТА.

Текстом называются подлинные слова и речи какого-нибудь автора. ¹ В типографском же быту под текстом разумеют просто буквенный или перемешанный с цифрами набор. Сплошным текстом называют такой, который набирается одним шрифтом. Набор начинается обыкновенно отступом, или абзацем. Сделав отступ, т. е. поставив в верстатку, положим, круглый, наборщик начинает брать из кассы буквы согласно оригиналу. Окончив слово, ставит полукруглый или тройную шпацию (смотря по тому, каким шрифтом производится набор — обыкновенным, широким или плотным), ² затем набирает следующее слово, опять ставит полукруглый или тройную шпацию и так до конца строки. Очень редко случается, чтобы строка получилась как раз по формату. Обыкновенно она короче или длиннее формата. Так, иногда строка закончилась целым словом, но остался порядочный свободный промежуток между последнею литерою и неподвижною стенкою верстатки, или несколько букв слова вошли в строку, а остальные не поместились. Между тем все строки набора должны быть одной длины. Почему же все строки набора должны быть непременно одной длины? Почему требуется от наборщика такая точность в работе, чтобы разница в длине строк не превосходила полупункта? Потому, что только с набора, имеющего строки равной длины, можно получить на станке или скоропечатной машине типографский оттиск. Каждый набор представляет собою соединение в одно целое множества отдельных металлических прямоугольных брусочков. Все эти брусочки только приставлены друг к другу, но ничем не скреплены между собою. Если на ка-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 86 ]

кой-либо свободный набор, в гранках или полосах, надавить довольно крепко ладонью, то при подъеме ладони многие литеры к ней пристанут и приподнимутся, т. е. выскочат из набора. Чтобы избежать выскакивания литер во время печатания, их крепко зажимают в железной раме. Так как закреплять отдельно каждую строку немыслимо, то их зажимают сразу, все вместе. Для этого вдоль целого ряда строк ставят длинные металлические пластинки (заключки), которыми и нажимают на концы строк. Понятно, что если строки — одинаковой длины, то и заключки будут нажимать на них равномерно, сдвигая и сжимая до известной степени составляющие их литеры, но если строки различной длины, то заключки, зажимая более длинные строки, не коснутся коротких или зажмут их слабо, потому что типографские литеры, отливаемые из сплава, в котором преобладает главным образом свинец, отличаются крайне незначительною упругостью и сопротивляются сжиманию. Вследствие этого длинные строки, лишь немного сжавшись под влиянием нажима, не допустят зажать короткие строки, и литеры более слабо зажатых строк, при надавливании на них красочного валика, пристанут к нему и выдернутся точно так же, как при нажиме ладонью на незакрепленный набор.

Наборщик приводит все строки к одной и той же длине с помощью шпаций. Сделать строку надлежащей длины, или, как говорят, „выключить строку“, можно двумя способами: увеличением или уменьшением пробелов между словами. Понятно, что увеличение или уменьшение пробелов находится в полной зависимости от того, переносит („выгоняет“) ли наборщик одну или несколько букв с первой строки во вторую или, напротив, берет („вгоняет“) их со второй строки в первую, т. е. хочет поместить в первой строке буквы, которые, при соблюдении вышеуказанных правил набора, превысили формат и не вошли в верстатку. Как в первом, так и во втором случае для наборщика обязательно соблюдение одного правила: чтобы пробелы между словами в строках были, по возможности, равной величины. Этого правила для внимательного наборщика вполне достаточно: окинув взглядом набранную строку, он сейчас же заметит как число пробелов, так и относительную их ширину, а затем увеличит или уменьшит большее или меньшее число

[ НАБОР СПЛОШНОГО ТЕКСТА. 87 ]

пробелов, соображаясь с тем числом пунктов, которое он думает „вогнать“ или „выгнать“. Чем ровнее промежутки между словами, тем лучше выглядит набор, тем легче читать книгу и тем меньше страдают глаза читателя, и, без сомнения, при увеличении пробелов правильнее прибавить шесть однопунктовых шпаций в шести пробелах, чем три двухпунктовых — в трех пробелах. На практике, однако, идеального уравнения пробелов еще не соблюдается, да некоторые специалисты говорят, что и нет надобности соблюдать, так как разница в один пункт (в пробелах) заметна только глазу специалиста, а не обыкновенному читателю, забывая, что разница уже не в один пункт, а в два, т. е. на 30%. Не должно ни в каком случае делать значительной разницы в ширине пробелов, а небольшая разница повредить красоте набора

не может. К сожалению, немногие заботятся о равномерной разрядке: большинство торопится набрать побольше и поскорее и, вместо того чтобы увеличить два-три пробела, предпочитает сунуть крупную шпацию в одно место, вследствие чего не редкость в одной и той же строке встретить пробелы очень узкие и очень широкие. Не знаю, есть ли наборщики, которые, заметив неравномерную разбивку в смежных строках (в одной строке — учень узкую, а в другой — очень широкую), по собственному побуждению решились бы перебрать несколько строк и выравнять в них пробелы, а между тем так должно бы делаться. Если это и делается, то по указанию корректора, метранпажа или автора уже во второй корректуре.

Вот некоторые указания, которыми должен руководствоваться наборщик при выключке строк.

Если нужно увеличить пробелы, то шпации вставляют по порядку от левой руки к правой, и с правой стороны стоящего уже пробела: ¹ когда в строке нет знаков

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 88 ]

препинания — если возможно, во всех пробелах поровну; если нельзя поровну, то по порядку у слов, начинающихся прямою строчною буквою, круглою и прописною. Если в строке есть знаки препинания, то, по возможности, во всех пробелах поровну; если нельзя, то сначала у точки, восклицательного и вопросительного знаков, у точки с запятою, у двоеточия, запятой, затем по порядку перед словами, начинающимися прямою строчною буквою, круглою и прописною буквою. При уменьшении пробелов поступают наоборот, т. е., если возможно, уменьшают все пробелы поровну, заменяя стоящие шпации более мелкими. Если нет в строке знаков препинания, — уменьшают пробелы по порядку у слов, начинающихся с прописной буквы, с круглой и с прямой строчной буквы. Если в строке есть знаки препинания, то сначала уменьшают, по возможности, все пробелы поровну; если же нельзя этого сделать, то сперва у прописных букв и по порядку у слов, начинающихся с круглой и прямой строчных букв, затем у запятой, двоеточия, точки с запятою, вопросительного и восклицательного знаков и, наконец, у точки.

Желая вогнать или выгнать одну или несколько букв, а иногда и целое слово, наборщик должен прежде сообразить, что именно удобнее сделать, так как некоторые правила наборного дела ни в коем случае не могут быть нарушены. Наборщику необходимо помнить, что все нижеприводимые и им подобные выражения обязательно должны помещаться в одной и той же строке и не могут быть переносимы по частям из одной строки в другую:

[ НАБОР СПЛОШНОГО ТЕКСТА. 89 ]

и т. д. (и так далее)	и т. || д. 1
и т. п. (и тому подобное)	и т. || п.
т. е. (то есть)	т. || е.
т. к. (так как)	т. || к.
отделение I	отделение || I
глава II	глава || II
г. Николаев	г. || Николаев
235 р.	235 || р.
15 к.	15 || к.
10547	10 || 547
с 1875—76 гг.	с 1875—76 || гг.
№ 25	№ || 25
§ 12	§ || 12
19 февраля 1861 г.	19 || февраля 1861 г.
страница 10	страница || 10.
рис. 14	рис. || 14.

Знак выноски в другую строку не переносится (напр.: учебник * — нельзя поставить на одной строке слово „учебник“, а на другой знак выноски — *. Цифра за скобкою — 1), 3), не может быть отделяема от слова, которое за нею следует: 1) физика, 2) математика, но не: 1) || физика, 2) || математика. Нельзя переносить тире, напр.: зима была снежная, а лето — дождливое; зима была снежная, а лето || — дождливое. Односложные слова не могут быть разделяемы для переносов (звон, звук, друг, вал, дом, был, он, нас, как и т. д.). Следует избегать, по возможности, переносов окончаний ут, ям, ам, ов, ок и т. п. Нельзя делать неблагозвучных, режущих ухо переносов. Один слог (из двух букв) при форматах свыше 3 квадратов не переносится. Исключение делается только для газетного набора, отличающегося многими неправильностями, не терпимыми в книжном наборе. Об этих неправильностях будет сказано впоследствии. Менее шести букв на „концевую“ ² строку не переносится (исключение делается для форматов ниже 4 квадратов и в газетном наборе). Здесь указаны только те переносы, которые не должны допускаться. С общими грамматическими правилами переносов, как и вообще с элементарными правилами грамматики, каждый наборщик должен быть знаком настолько, чтобы не делать грубых ошибок: иначе он будет отнимать непроизводительно время у корректора, и все-таки, в конце-концов, набор его выйдет неудовлетворительным, так как из множества указанных корректором ошибок некоторые останутся невыправленными. Наборщик, набирающий не чисто, или, как принято говорить, — „делающий большую корректуру“, не должен быть терпим в типографии.

Выключить строку — значит сделать ее надлежащей длины, надлежащего формата. Каждая строка, доведенная до извест-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 90 ]

ной длины, должна быть закреплена в верстатке, или, как принято говорить, „заключена“. Отсюда ясно, что „заключить“ строку значит — закрепить, зажать ее.

Одна и та же строка может быть хорошо выключена и плохо заключена и, наоборот, плохо выключена и хорошо заключена. В первом случае пробелы между словами будут приблизительно равной величины и вообще сделаны правильно, но литеры окажутся слабо или крепко зажатыми в верстатке. Во втором случае строка будет закреплена в верстатке ни слабо, ни туго, как нужно, но пробелы могут быть сделаны то широкими, то узкими.

В верстатке все строки выглядят одной длины, хотя некоторые из них заключены слабо, а другие туго. Только вынутые из верстатки и поставленные на уголок строки покажут, правильно ли они заключены; в этом случае строки, которые были заключены туго, окажутся более длинными, сравнительно со строками, заключенными слабо. Причина понятна: каждая строка, набранная из отдельных литер — эластична или упруга, т. е., подвергнутая давлению, сжимается, а затем, по прекращении давления, расширяется или возвращается к прежней длине. В верстатке расширению сжатых литер препятствуют стенки верстатки, тогда как на уголке строки не сдавливаются ничем и каждая из них вытягивается, сообразно с тем, насколько она была сжата. Если строки заключены наборщиком небрежно, то разница в длине строк может доходить до двух пунктов, что ни в коем случае не может быть допущено.

Сказанное доказывает, что строки должны заключаться очень точно: ни очень туго, ни очень слабо. Это возможно при том разнообразии шпаций, которые имеются в распоряжении наборщика. Концевая строка, т. е. последняя в периоде (иначе: строка перед абзацем или перед строкою, начинающеюся с абзаца или отступа), если она коротка (т. е. с большим пробелом), должна быть заключена слабее остальных строк, так как она пополняется обыкновенно целыми квадратами и полуквадратами, а потому менее упруга, чем строки, состоящие из отдельных литер.

Если для заключки строки нужно ставить тонкую шпацию, то нельзя втискивать ее в пробелы последнею: она согнется, или сломается. В таком случае следует вынуть одну или несколько букв с правого конца верстатки (в конце строки), поставить на место тонкую шпацию и затем уже втиснуть вынутые буквы. Следует избегать при наборе употребления тонких и вообще мелких шпаций, заменяя их, по возможности, более крупными или, еще лучше, цельными.

При заключке концевой строки мелкие шпации ставят к литерам, а затем более крупные в последовательном порядке (по ширине), от левой руки к правой. Тонкая шпация и двой-

[ НАБОР СПЛОШНОГО ТЕКСТА. 91 ]

ная не втискиваются в верстатку последними: следует сперва вынуть крупный материал, поставить шпации на место и затем уже заключить строку вынутым полукруглым, круглым или квадратом, вынутым с правого конца верстатки. Когда строка набрана, но еще не заключена окончательно, наборщик должен ее прочесть по свинцу и исправить замеченные погрешности, а затем уже переходить к набору следующей. Этого важного правила придерживаются очень немногие, добросовестные наборщики; большинством же оно не исполняется или выполняется небрежно, между тем как просмотр строки значительно сократил бы работу корректора, так как многие погрешности могут быть предотвращены даже безграмотным наборщиком, напр. перевернутые буквы, литеры не того шрифта, ошибочно поставленные буквы вследствие неверно разобранной кассы, пропуски слов, вдвойне набранные слова или слоги и т. п.

Примеры выключки строк.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 92 ]

Пример выключки концевых строк.

Если наборщик заметит, что он ошибся и поставил одну букву вместо другой, — он берет из кассы указательным и большим пальцем правой руки необходимую литеру за головку и концом ножки, противоположным очку, приподнимает заменяемую букву снизу настолько, чтобы ее можно было прихватить (прижать) большим пальцем левой руки. В то время как палец не дает приподнятой литере опуститься, новая литера вставляется в образовавшийся промежуток, после чего приподнятая буква захватывается пальцами правой руки и бросается в отделение кассы; так же поступают и при замене одной шпации другою.

Пробелами, отделяющими одно слово от другого при наборе обыкновенным шрифтом или широким, служат полукруглые, а при наборе плотным шрифтом — тройные шпации. Иногда, при очень сжатом наборе (в лексиконах, спра-

[ НАБОР СПЛОШНОГО ТЕКСТА. 93 ]

вочных изданиях в несколько столбцов), вместо тройной шпации употребляются шпации на два пункта. При наборе на полукруглый, разбивая пробелы, никогда не следует доводить их до круглого или делать меньше двух пунктов. Вообще при наборе нужно придерживаться правила: не доводить промежутков между словами до двойной ширины принятого для разрядки пробела и не уменьшать более, чем на половину. Отступления от этого правила могут быть допущены только в крайних случаях.

Знаки препинания не ставятся к литерам вплотную, а отделяются шпациями. В сплошном наборе, помимо знаков препинания, попадаются и другие типографские знаки (скобки, звездочки, параграф и т. д.). Об особенностях набора их и случаях, когда они ставятся, будет сказано в особой главе.

Набирая следует обращать внимание на то, чтобы пробелы в нескольких смежных строках не приходились один под другим, вследствие чего в печати образуются белые „коридоры“, производящие крайне неприятное впечатление.

Слова, которые почему-либо нужно выделить, чтобы обратить на них внимание читателя, набираются как в сплошном, так и в смешанном наборе, обыкновенно на разрядку, т. е. каждая буква отделяется от другой шпациею, чаще всего тонкою (в 1 пункт), редко — двух-пунктовою. Часто чтобы выделить слова прибегают к курсивным шрифтам или (), а иногда к „кавычкам“ или «лапкам». Определенных правил для выделения слов указать нельзя; все зависит от усмотрения или указания

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 94 ]

заведывающего типографией, или, — что случается чаще всего, — от желания автора или издателя, но во всяком случае следует помнить, что выделения черным шрифтом портят вид страницы.

Когда строки набраны, их переносят на уголок. Если нужно „выставить“ всего одну или две строки и формат не велик, то верстатка остается в левой руке. Большой и указательный пальцы правой руки захватывают строки по концам и нажимают их немного к наборной линейке, между тем как безымянный и средний пальцы поддерживают строки снизу (рис. А). Легкими движениями (покачиваниями) справа налево и слева направо строки отделяются от верстатки и переносятся на уголок (рис. Б). Этот способ выставления из верстатки одной или двух строк набора (при небольшом формате) указан французским типографом Лефевром, в его

превосходном руководстве типографского дела. Русские наборщики выставляют обыкновенно это количество строк так же, как и полную верстатку, а если и поступают по указанию Лефевра, то только в крайне редких случаях, и хорошо поступают. Если вся верстатка заполнена набором, то ее ставят на кассу, к борту (рис. В). Затем указательные пальцы обеих рук располагаются по концам наборной линейки, лежащей на последней строке, а большие пальцы захватывают снизу первую строку, и легким нажимом от себя строки отделяются (опрокидываются) с верстатки. Одновременно с этим концы строк зажимаются с боков согнутыми безымянными пальцами. В таком положении, с литерами, обращенными очком от наборщика, строки переносятся на уголок. При этом, как только руки придутся над уголком, строки переворачивают очком кверху, опускают на уголок, опирают концы строк на левый бортик, отнимают большой палец левой руки и приставляют строки к нижнему борту (рис. Г). По мере перенесения строк с верстатки на уголок на нем накопляется все более и более набора. Неопределенное число набранных строк, соединенных вместе, на-

[ НАБОР СПЛОШНОГО ТЕКСТА. 95 ]

зывается гранкою. Не следует делать гранок вдвое более ширины набора.

Сплошной текст набирается без шпон и на шпоны. Набор без шпон — компактнее, сжатее, а следовательно, как занимающий менее места на бумаге, и выгоднее для издателя; но он скоро утомляет зрение читателя, а потому его избегают и применяют большею частью лишь в тех изданиях, в которых дорожат местом, когда и самый текст набирается убористыми шрифтами. Обыкновенно сплошной текст набирается на шпоны — тонкие или двойные, очень редко тройные.

Когда гранка достигла известной величины, ее перевязывают шнурком и переносят на спускальную доску. Перевязывается гранка следующим образом: уголок приставляется длинною закраиною плотно к борту кассы. Наборщик берет между указательным и большим пальцами левой руки

конец (в ½—¾ вершка длиною) шнурка, т. е. тонкой и крепкой бечевки, и, держа конец на шпоне, положенном на последнюю строку набора, у левого верхнего угла гранки, огибает (держа шнурок указательным и большим пальцами правой руки) этот угол, ведет шнурок вдоль всего набора до верхнего правого угла, далее — по правой стороне (вдоль первой строки) и как можно ближе к борту уголка, до нижнего угла гранки, оттуда вдоль стороны, прилегающей к левому борту уголка (опять-таки как можно к нему ближе) и затем вдоль шпона к углу, с которого началась вязка гранки. Дойдя до этого угла, наборщик отнимает большой палец левой руки, не выпуская конца шнурка из-под указательного, прихватывает этот конец вторым обводом шнурка, после чего большой палец опять захватывает выпущенный конец, а правая рука ведет шнурок сверху первого обвода, направляя попрежнему к правому верхнему углу гранки. Как только шнурок завернет за угол, левая рука перестает придерживать конец шнурка и переносится к правой стороне гранки, причём ладонь располагается сверху набора, большой палец упирается в концы строк, прилегающих к нижнему борту уголка, а четыре остальных пальца придержи-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 96 ]

вают гранку сверху, указательным пальцем нажимая на шнурок и не давая ему ослабнуть. Указательный и большой пальцы правой руки скользят в это время вдоль шнурка, который наборщик навертывает на ладонь, и затем, упирая большой палец в правый борт уголка, крепко натягивает шнурок (рис. Д) и продолжает второй обвод к углу, с которого начата вязка гранки. Во время натягивания шнурка левая рука с правого конца гранки переносится на левый, придерживая ее сверху и с боков, как указано на рисунке. Дойдя до левого верхнего угла, шнурок опять прихватывает свободный конец снизу, и наборщик начинает третий обвод шнурка поверх ранее сделанных обводов. После того как шнурок снова будет натянут в правом углу, попрежнему упирая большой палец в борт уголка, левая рука скользит к правому концу гранки, причем шнурок придерживается сверху средним пальцем, а сбоку (справа) — указательным. Правая рука оставляет шнурок, отодвигает немного гранку от правого борта уголка, с помощью шила продевает шнурок между обводами и набором и образовавшуюся петлю подтягивает на угол, где она и зажимается. Не следует делать длинной петли, так как она попадает под гранку и при развязывании на талере ее трудно вытащить. Торчащие концы шнурка пропускаются под его обводы. Когда гранка связана, ее отодвигают немного от борта уголка и большими пальцами осаживают обводы шнурка книзу настолько, чтобы они приходились посредине гранки или даже немного ниже, но никак не выше средины, иначе гранка может легко рассыпаться. После того связанная гранка берется обеими руками так, что большие пальцы упираются в концы строк, обращенных к наборщику, а остальные пальцы захватывают гранку с противоположной стороны наклоном к себе, не отнимая больших пальцев от уголка, верхняя часть гранки приподнимается, и затем весь набор, обращенный очком к наборщику, отделяется от уголка и переносится на спускальную доску.

Спускальная доска — это простая, гладкая и короткая, но широкая доска (обыкновенный размер ее 18 × 14 верш-

[ НАБОР СПЛОШНОГО ТЕКСТА. 97 ]

ков), толщиною около дюйма. По концам доски, с двух сторон, снизу приделаны узкие бруски, высотою превышающие рост литер. Бруски эти не дают доскам, когда они поставлены одна на другую, касаться шрифта. В брусках сделаны выемки для более удобного захвата руками при поднимании доски.

Иногда наборщики ставят несколько гранок одна на другую. При этом пользуются так называемым „портпажем“. Это просто бумажная подкладка или свернутый в два, три раза кусок толстой бумаги, в длину и ширину немного более величины гранки. Когда гранка связана, наборщик приготовляет портпаж, затем отделяет набор от уголка обеими руками, как сказано выше, приподнимает левую руку и, приведя гранку в вертикальное (стоячее) положение (по длине), оставляет ее в одной правой руке, которая легким поворотом кисти обращает гранку ребром к наборщику и держит ее в равновесии, на весу. В то же время левая, свободная рука наборщика берет портпаж и прикладывает его к набору. Затем правая рука осторожно полуопрокидывает гранку на ладонь левой руки и тотчас же захватывает набор по бокам вместе с портпажем. Остается только отнести гранку и поставить ее, где предположено.

Изложить постепенный ход смешанного набора — нельзя. Составные части его так разнообразны, что пришлось бы ежеминутно уклоняться в „сторону“ и пояснять особенности набора тех или других случайных частей, которые в свою очередь крайне непостоянны и изменчивы по форме. Так, в одном и том же смешанном наборе, на одной странице могут встретиться: математическая формула и примечание; на другой странице — иностранная цитата и вывод; на третьей — подстрочный перевод и таблица и т. д. Очевидно, что более или менее подробное объяснение особенностей набора математического, иностранных текстов, выводов, подстрочного текста, таблиц и проч. отвлекло бы от главного предмета изложения.

В виду этого приходится объяснить в отдельности и, по возможности, кратко и ясно особенности тех частей, которые могут входить в состав смешанного набора, и более подробно некоторые стороны наборного дела, о которых уже упоминалось в первых листах этой книги, а также многое, что так или иначе имеет связь с типографским искусством.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 98 ]

РАЗБОР.

Начинающему изучать типографское дело, одновременно с производством самого легкого сплошного набора, приходится знакомиться и с разбором, т. е. с разложением набранных строк на их составные части. При наборе наборщик соединяет в одно целое разного рода буквы, знаки, украшения и проч.; при разборе, наоборот, все эти буквы, знаки и украшения, отделяются друг от друга и раскладываются по отделениям кассы, из которых были взяты при наборе. В типографском быту „разбором“ называют как самое раскладывание литер по отделениям кассы, так и тот набор, который уже отпечатан и должен быть разобран (разделен на литеры, шпации, шпоны, украшения и проч.). Так, напр., говорят: „разберите эту гранку“, „второй лист уже разобран“, „возьмите разбор у метранпажа“, „разбора корпуса нет“, „разбор рассыпали“ и т. д. Обыкновенно отпечатанный набор приносится приемщиками из печатного отделения и оставляется в наборной на спускальных досках или отправляется в кладовую. Каждый наборщик, по мере надобности, берет себе (иногда на уголок) большее или меньшее количество строк и принимается за разбор. Прежде всего с разбора сдувается, если нужно, пыль, и разбор при помощи губки смачивается водою. Потом отставляют в сторону пробельные строки, колонцифры и примечания. Смачивание разбора водою способствует отделению одной буквы от другой, а вместе с тем не дает литерам рассыпа́ться, что нередко случается в сухом наборе. Обсыпаются бо́льшею частью концы гранок и концы строк; средина набора (в особенности, когда набор долгое время стоял связанным) обыкновенно „спекается“, т. е. литеры слипаются, склеиваются и без смачивания водою с трудом могут быть отделены друг от друга. После смачивания и отставления вышеупомянутых строк, наборщик прикладывает шпон к последней строке разбора (т. е. к тому концу, к которому обращены основания очка литер), захватывает шпон указательными пальцами обеих рук и, согнув средние пальцы, зажимает ими строки с обоих концов, т. е. с боков гранки. Легким движением от себя, с помощью больших пальцев, наборщик отделяет ¹ необходимое число строк и отодвигает их от остального разбора. Затем прикладывает к отделенным строкам со стороны больших пальцев шпон или наборную линейку, захватывает

[ РАЗБОР. 99 ]

строки, как показано на рисунке (рис. Е), опрокидывает на себя и приподнимает с очком, обращенным к себе. После того „подъем“ — так называется отделенная часть разбора — передается в правую руку, причем строки принимают почти вертикальное (стоячее) положение и несколько мгновений удерживаются в равновесии (рис. З). Левая рука одновременно принимает положение, указанное на рисунке (рис. Ж), и приближается к правой руке (рис. И). После этого подъем

передается из правой руки в левую и остается в ней, как показано на рисунке (рис. К) до разбора последней строки. Самое производство разбора таково: держа подъем в левой руке, наборщик накладывает на литеры, начиная с правого угла, средний и указательный пальцы правой руки и движением к себе заставляет скользнуть буквы вперед, подхватывая их снизу большим пальцем, как только они выступят

за подъем (рис. Л). Прочтя взятые литеры, наборщик легкими и последовательными движениями указательного и среднего пальцев отделяет одну букву за другою и кидает их в отделения кассы, которые для них назначены. Обыкновенно захватывают сразу не более 10—12 букв, преимущественно целыми словами. После разбора первой строки, снимают и откладывают в сторону (в одно из отделений кассы) шпон (если набор на шпоны) и продолжают работу попрежнему. Некоторые наборщики раскладывают вынимаемые при разборе шпоны в разные отделения, для того, чтобы они

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 100 ]

скорее просыхали. Материал при разборе следует тщательно рассортировать, а не кидать разнородные шпации — как это часто делается — в одно и то же отделение. Надписи должны быть также разобраны. Разбор идет приблизительно в три раза скорее набора. Ни один наборщик не обязан разбирать того, что он набрал, но каждый должен разобрать себе кассу, т. е. приготовить шрифт для набора; за разбор особой платы не полагается, — платится только за набор. За разбор наборщик получает вознаграждение (по часам) в том случае, когда его „заставляют“ разобрать тот или другой набор, шрифт которого ему не нужен.

Учеников можно допускать к разбору только тогда, когда они уже некоторое время набирали и знают хорошо напамять, где находится отделение для каждой буквы, короче сказать, когда они знакомы с разделением наборной кассы, тогда разбор пойдет и скорее, и лучше, а главное, менее ошибочно.

Начинающим не следует брать большой подъем, иначе он рискует рассыпать его, или „свернуть“, и тем сделать неудобным для разбора. Самое лучшее начинать с одной строки, а потом постепенно увеличивать подъем строки на две. Таким же образом следует поступать, и снимая слова с подъема, начав несколькими буквами, слогом, затем уже снимать сразу целое слово. Быстрота, правильность и все остальное достигаются позднее личною опытностью и уверенными приемами.

Разобранный мокрый шрифт нужно оставить пока он просохнет; набирать мокрым шрифтом — работа неприятная и затруднительная. Искусственная сушка, напр. махание над кассою куском картона, приносит немного пользы, а потому принято за правило, что наборщик должен разбирать кассу за час или полтора до обеденного перерыва и вечером — перед окончанием работ. Разобранную кассу с мокрым шрифтом не следует задвигать в реал; не вполне свободный доступ воздуха мешает просыханию шрифта и способствует его окислению.

Новый шрифт и набор, с которого снят стереотип, слипаются крепче, чем старые шрифты и тот набор, с которого непосредственно печатали. В таких случаях обильное смачивание набора горячею водою способствует разъединению „спекшегося“ набора и делает его более удобным для разбора.

При разборе наборщик должен следить не только за тем, чтобы буквы попали в надлежащие отделения, но и пробелы

[ ОРИГИНАЛ. 101 ]

и шпации он должен внимательно разделять, сортируя и раскладывая по местам. Особенно учеников нужно принуждать не отступать от этого правила, и последнее достигается тем, что заведывающий учениками почаще основательно проверяет содержимое отделений пробелов и шпаций.

Разбор по большей части производится спешно, и тем более наборщик должен сосредоточить на нем внимание. Каждое слово или слог перед разбиранием должен быть внимательно прочитан, так как только при таком способе отдельные буквы будут верно разложены. Плохой „разборщик“ никогда не будет аккуратным наборщиком, ибо почти все буквенные ошибки на корректурном оттиске являются благодаря невнимательному разбору кассы.

ОРИГИНАЛ.

Оригиналом называют рукописные или печатные листки текст которых должен быть воспроизведен наборщиком посредством отдельных типографских литер. Иначе говоря: оригинал есть тот рукописный или печатный текст, который набирается наборщиком. Отсюда выражения: „весь оригинал получен“, „наборщикам не хватает оригинала“, „неразборчивый оригинал“, „трудный оригинал“ и т. д.

Оригинал хранится у метранпажа и распределяется им между наборщиками, сообразно способностям каждого: одному дается больше, другому меньше; одному — более легкий, другому — более трудный и т. д.

Если набор не спешный, то наборщик получает приблизительно такое количество оригинала, которое хватает ему на день работы. При спешной работе иногда даже один листок разрезается на части, по несколько строк, и поручается многим наборщикам (такого рода случаи нередки при газетном наборе).

Следует всегда помнить, что наборное дело только тогда идет успешно и выгодно как для наборщика, так и для типографии, когда работа производится им безостановочно и когда наборщик набирает буква за буквой непрерывно, в течение, сравнительно, продолжительного времени, не затрудняясь чтением оригинала и не приостанавливая работы для прочтения непонятно написанных слов или фраз. Поэтому, прежде чем приступить к набору, наборщику следует внимательно прочесть оригинал, если не весь сразу, то, по крайней мере, по частям, и разобрать заранее затруднительные и неясные места. Когда прочитывают фразу за фразой, многие сомнительные и непонятные выражения и слова угадываются легко по смыслу, тогда как взятые отдельно не могут быть разобраны, а если и прочитываются,

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 102 ]

то с бо́льшею потерею времени, чем в случае, когда рукопись проглядывается толково, со смыслом, отдавая себе отчет в прочитанном и понимая каждую фразу. Понятно, что я говорю преимущественно об оригинале, написанном неразборчивым почерком или же с помарками, перечеркиваниями, приписками между строк, на полях и проч.

При наборе читать оригинал следует всегда с визорием, так как он облегчает отыскивание набираемых строк и предупреждает пропуски. Нередко в оригинале многие строки начинаются с одного и того же слова. В этих случаях без визория ошибиться легко, приняв одну строку за другую, особенно когда набор производится невнимательно, при общем разговоре, в котором принимают участие нередко все находящиеся в наборной.

Читая оригинал, нужно стараться удержать в памяти возможно большее число слов, если можно — целую фразу.

Окончив набор последнего слова набираемой речи, в то время как рука берет шпацию, наборщик глазами должны пробегать уже следующую часть оригинала.

Все излишние, хотя бы кратковременные, но частые остановки отзываются вредно как на заработке наборщика, так и на успешности работы.

Только тот наборщик, который набирает быстро, чисто и много, может считаться хорошим работником и будет цениться в типографии. Наборная работа, повидимому очень легкая, требует большого внимания и сосредоточения всех способностей наборщика. Одна из этих способностей — и чрезвычайно важная — заключается в умении читать быстро оригинал, не останавливаясь ежеминутно для разбора того или другого слова. Чем развитее и грамотнее наборщик, тем легче дается ему это. Отсюда ясно, насколько важно для наборщика образование. Из недоучки, едва умеющего разбирать грамоту, затрудняющегося над каждым мало-мальски мудреным для него словом, незнакомого с правилами правописания, никогда не выйдет хорошего работника. Такой наборщик — мука для корректоров, заработок же его — ничтожный и неверный, так как плохая работа влечет за собою нередко удаление из типографии.

Если при предварительном чтении оригинала наборщик встретит выражения или фразы, которые должны быть выделены курсивом,  или  шрифтами или же набраны иностранными литерами, то лучше всего такие

[ ОРИГИНАЛ. 103 ]

места набрать, не приступая еще к набору текста. Причина тому простая: кассы курсивных, черных и иностранных шрифтов держатся в типографиях в очень ограниченном количестве и составляют, так сказать, общее достояние всех наборщиков, которые набирают из них по мере надобности. Так, из одной и той же курсивной кассы могут набирать несколько наборщиков, если в их оригиналах встречаются слова, которые должны быть выделены курсивом. Понятно, что работать у одной и той же кассы одновременно нескольким человекам невозможно, а потому зачастую приходится ожидать очереди, чтобы набрать два, три слова и, вернувшись к своей кассе и прерванной работе, через несколько минут повторить то же самое и так много раз в день. Не лучше ли сразу набрать все выделенные слова?

В случае какого-либо недоразумения, встретившегося при чтении оригинала, следует обратиться за разъяснением к метранпажу или к корректору. Только корректора, да и то далеко не всегда и не все, придерживаются правила подчеркивать известным, различным, но определенным, способом слова, которые должны быть выделены курсивом, капителью,  шрифтом и проч. ¹ Громадное большинство авторов не имеют никакого понятия или очень смутное о технике набора и для различного рода „особенностей“ набора выдумывают обыкновенно „свои“, чисто произвольные знаки, значение которых поясняют метранпажу при передаче ему оригинала.

Если при распределении рукописи метранпаж забудет почему-либо пояснить значение условных знаков, принятых автором, то наборщик обязан спросить об этом, а не набирать выделенных слов шрифтами по своему усмотрению или разумению.

Каждый наборщик должен обращаться бережно с порученным ему оригиналом: не пачкать его или, как обыкновенно говорят, не захватывать грязными руками, не рвать и не делать на полях каких-либо ненужных надписей.

Для успешности работы оригинал должен быть написан четко и непременно на одной стороне листка бумаги, так как нередко его приходится разрезать на части и распределять между несколькими наборщиками.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 104 ]

КОРРЕКТУРА. КОРРЕКТОР.

Если бы все книги печатались в том виде, в каком строки набора выходят из верстатки наборщика, то многие отказались бы от чтения или предпочли бы старинные рукописные книги печатным. Причина тому та, что набор, вышедший непосредственно из рук наборщика, всегда более или менее полон ошибок, искажений, пропусков и прочих погрешностей, нередко совершенно изменяющих смысл текста и даже делающих его непонятным. В виду этого набор, прежде чем поступить в печатное отделение типографии, просматривается и исправляется.

Как только наберется несколько сот строк набора или наборщик окончил данный ему оригинал, делается оттиск, который и посылается корректору.

Корректором называется лицо, которое отмечает и указывает сделанные наборщиком ошибки.

Тот типографский оттиск, на полях которого корректор отмечает замеченные погрешности, носит название „корректурного оттиска“ или просто „корректуры“. Последнее обозначение, конечно, неправильно, так как корректура есть исправление ошибок набора, а не самый оттиск с пометками корректора. Самая отметка или указание ошибок набора называется на типографском языке — чтением или держанием корректуры. Отсюда выражения: „такой-то хорошо держит корректуру“, „плохо прочитана корректура“, „я читаю первую корректуру", „автор сам будет держать последнюю корректуру“ и т. д.

Оттиск на так называемую первую корректуру делается в гранках, т. е., подобрав гранки различной величины, не развязывая их, а только подставив одну под другую, в том порядке, в каком строки следуют одна за другою. Надо заметить, что наборщики начинают набирать обыкновенно с абзаца ¹ и оканчивают тоже абзацом, т. е. начинают с начала отдельного периода и заканчивают концевою строкою периода, или же, если один наборщик окончивает набор, заключив строку на слове или полуслове, другой наборщик, начиная свой набор, продолжает неоконченный текст товарища. Если наборщику встретится знак выноски, то он его ставит и, закончив строку, вместо продолжения текста, немедленно набирает примечание; затем продолжает набирать текст.

Оттиски в гранках на первую корректуру делаются с большими полями, т. е. столбцы гранок отстоят довольно далеко друг от друга (сантиметров на 8—10 и более, или

[ КОРРЕКТУРА. КОРРЕКТОР. 105 ]

квадратов на 4—6). Это для того, чтобы корректору хватило места для отметки исправлений, которых бывает не мало в первой корректуре.

При оттиске (на первую корректуру) прилагается и оригинал, с которого набирались оттиснутые строки.

По получении от корректора первой корректуры метранпаж раздает ее наборщикам для исправления указанных погрешностей. Понятно, что каждый наборщик получает корректуру своих строк.

За исправление первой корректуры наборщики ничего не получают; плохо набрал, наделал пропусков, много ошибок — тем хуже для себя.

Указанные корректором погрешности должны исправляться безусловно и тщательно — все до одной.

В первой корректуре должно исправлять только орфографические ошибки и отступления от оригинала (пропуски, произвольные сокращения и перестановку слов, неправильный набор выражений, которые должны быть выделены, и проч.). Никогда не следует в первой корректуре делать исправлений слога, приписок, вставок и проч. Первая корректура исправляется наборщиком бесплатно, он должен отвечать только за сделанные против оригинала погрешности, а вовсе не за промахи автора.

Первую корректуру следует читать вдвоем, т. е. чтобы одно лицо держало корректуру, а другое следило по оригиналу. Это предупреждает пропуски.

По исправлении наборщиком ошибок, указанных в первой корректуре, самые гранки тискаются во второй раз и посылаются вновь корректору с оригиналом. Это — вторая корректура. Тискается она тоже в гранках.

Исправление ошибок, указанных во второй корректуре, поручается наборщикам за особую плату (обыкновенно по часам).

Если издание перепечатывается, т. е. набор делается с печатного оригинала, без изменений, то вторая корректура посылается не в гранках, а в сверстанном виде.

Третья корректура, так называемая „подписная“, посылается в сверстанном виде и представляет, так сказать, черновик листа, который должен быть отпечатан, а потому в ней должно быть все то, что появится в отпечатанном

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 106 ]

листе, и совершенно в том же порядке; эту корректуру, которая вместе с тем и последняя, корректор читает без оригинала.

Если исправлений немного и притом несущественных, то на последней корректуре делается надпись: ¹ „по исправлении печатать“, причем подписавший несет ответственность за пропущенное, а типография за неисправленные ошибки, помеченные в подписной корректуре.

Листы с тиснутыми на первую и вторую корректуры гранками называются формами, независимо от числа помещенных на них гранок. Форма может быть большая и небольшая. Поэтому в типографиях можно услышать от метранпажа: „я послал семь форм; формы большие — выйдет пять листов“, „задержка за корректурою: у корректора на вторую корректуру восемь форм, да у автора на первую корректуру шесть форм“ и т. д.

Я упомянул здесь о трех корректурах, но их бывает иногда больше и меньше. Если автор читает сам корректуру, то одновременно с корректором или после него посылаются корректуры и автору. Во всяком случае, если корректуру держит сам автор, то спускать листы в машину и печатать их следует тогда, когда автор напишет на последней корректуре „печатать“.

Каждая типография отвечает за исправление ошибок, помеченных в подписной корректуре, и если указанные погрешности не исправлены, то издатель имеет право требовать, чтобы листы были перепечатаны, и никакая типография, дорожащая своей репутациею, не откажет в удовлетворении этого законного требования.

Книги (неспециальные), набираемые с рукописей, издаются обыкновенно (но не обязательно) по трем корректурам, т. е. каждый лист просматривается корректором три раза: первая корректура — в гранках, вторая корректура — тоже в гранках и третья корректура — в сверстанном виде.

В некоторых типографиях чтение первой и второй корректур поручается одному корректору, а подписной — другому. Такого порядка нельзя одобрить, так как каждый корректор правит по-своему, и наборщикам приходится восстановлять слова и знаки, вычеркнутые первым корректором, и, наоборот, выкидывать то, что было им оставлено без изменения. Вообще чтение корректур последовательно двумя корректорами, помимо доставления непроизводительной работы наборщикам, порождает только пререкания между самими корректорами и ухудшает качество издания, нарушая его однообразие.

[ КОРРЕКТУРА. КОРРЕКТОР. 107 ]

Издания, набираемые с печатного оригинала, выпускаются зачастую по двум корректурам, чего, конечно, нельзя одобрить, так как двух корректур недостаточно. Большая ошибка предполагать, что, набирая с печатного оригинала, наборщик сделает меньше ошибок, чем при наборе с рукописи. Вся суть в наборщике, а не в оригинале. Хороший, опытный наборщик с неразборчивой рукописи наберет грамотно и чисто, между тем как плохой наборщик, набирая с печатного оригинала, приведет в отчаяние любого корректора. Печатный оригинал, как и хорошая рукопись, ускоряет и облегчает чтение оригинала, но очень мало влияет на качество работы, так как всякий наборщик, прочтя фразу, набирает ее уже на память, причем невнимательный наборщик с отличного и грамотно написанного или отпечатанного оригинала наберет неграмотно и скверно. Все это хорошо известно корректорам, которые удивляются лишь чистому и толковому набору, а не набору, полному грубых ошибок и искажений: скверный набор — обычное явление для корректора.

Я вовсе не хочу сказать, что для наборщика решительно все равно: набирать ли с печатного оригинала или с неразборчивой рукописи. Моя цель указать только на то, что набор с печатного оригинала так мало влияет на качество работы, что вовсе не сокращает числа обычных корректур.

Только близко знакомые с практикою типографского дела могут оценить работу корректора, а между тем от его опытности и добросовестности зависят в значительной степени как репутация типографии, так нередко и успех издания.

Работы корректора никто не замечает и не оценивает, а работа эта трудная и плохо оплачиваемая. Корректор может исправить тысячу ошибок — никто его не похвалит: „это только его обязанность“; но если он пропустит в листе (в 40 000 букв) одну буквенную опечатку, то на голову корректора обрушатся непременно самые нелестные эпитеты, вроде: невежда, неуч, безграмотный, никуда негодный корректор и проч.

Корректор выправляет не только буквенные ошибки, но зачастую и слог автора.

Хороший корректор должен быть не только грамотным человеком, но разносторонне образованным и знающим, по крайней мере, два новых языка: французский и немецкий. Помимо знания правил грамматики и уменья писать без ошибок, корректор должен быть еще основательно знаком с техникою типографского дела и обладать способностью и навыком читать самые неразборчивые рукописи.

Грамотных и образованных корректоров много, но опытных и знающих типографское дело — мало, а между тем только с такими корректорами и мыслимы хорошие издания.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 108 ]

Недостаточно указать на корректурном оттиске пропуски, неточности и орфографические ошибки. Корректор должен отметить чисто технические промахи наборщика и метранпажа: перевернутые буквы, одноименные литеры разных шрифтов (даже знаки препинания), неправильную разрядку слов и строк, неправильные концевые строки и концевые полосы, неправильно поставленные рисунки, попорченные литеры, неправильную нумерацию, неправильно выделенные слова (вместо курсива набранные жирным шрифтом и т. п.), неправильно набранные и неверно поставленные нормы и сигнатуры, неверные (в типографском отношении) переносы, неодинаковые шрифты надписей одного и того же рода и проч.

Самые плохие корректора — авторы. Они читают и видят вовсе не то, что напечатано, а на память — то, что сложилось в их голове. Кроме того, почти все авторы считают себя безусловно грамотными и, придерживаясь собственной орфографии, заставляют следовать ей и корректора. В этом случае, конечно, корректору приходится подчиняться желанию и требованию автора; но досадно, что при этом страдает репутация типографии, так как читатели все ошибки, происшедшие по вине автора, приписывают небрежности типографии. Помимо сказанного, нужно заметить, что авторам можно посылать по десятку корректур, и каждый раз они найдут нужным что-либо изменить и добавить.

Все знаменитые типографы, славившиеся безукоризненною корректурою (Эльзевир, Этьен, Кекстон, Плантен и др.) и близко знакомые с типографским делом, признали, что невозможно выпустить книгу без ошибок. Наборщик может сделать ошибку вовсе ненамеренно. Если касса разобрана неверно, то вместо буквы а легко взять другую, хотя рука и захватит литеру из отделения, назначенного для буквы а. Разобрать неправильно кассу — легко: стоит только ошибиться одною буквою — и более десятка литер попадут не в свои отделения. Предположите, что у наборщика, разбирающего слово „рукоприкладство“, первая литера упала незамеченною в одно из отделений кассы. Что из этого произойдет? Наборщик, называя мысленно каждую букву, кинет литеру у в отделение для буквы р, литеру к — в отделение буквы у и т. д., предполагая, что он разбирает слово „рукоприкладство“, тогда как на самом деле он разбирает „укоприкладство“. Ошибка, конечно, заметится тотчас же, но редкий наборщик станет разыскивать в отделениях неверно разобранные литеры, это отняло бы много времени.

При правке корректур случается то же самое: наборщик берет литеру а из отделения, для нее предназначенного, а вместо того ему попадается литера к, случайно очутившаяся в чужом отделении. Очень немногие наборщики при правке

[ КОРРЕКТУРА. КОРРЕКТОР. 109 ]

корректуры, взяв литеру, взглянут на ее очко и удостоверятся, что взята та буква, которая нужна; большинство же, захватив литеру, ставят ее взамен вынутой, не глядя на очко, вполне уверенные, что не стоит терять времени на проверку.

Нередко случается, что корректура отлично прочитана и все ошибки исправлены, а в книге оказываются опечатки. Объяснение простое: во время самого печатания какая-нибудь буква выскочила (или была выдернута красочным валиком). Вместо того, чтобы позвать для исправления наборщика, приемщик или накладчик сами вставляют выскочившую букву на место по своему разумению и, в большинстве случаев, неудачно. Хотя это и воспрещается, но не выполняется, и многие книги обязаны опечатками исключительно рабочим при печатных машинах.

Выпустить без ошибок книгу (не маленькую, а листов в 25—30 объемом) считается трудным, если не невозможным. Вот что можно порекомендовать каждому автору, желающему избежать погрешностей и опечаток.

Сдавать в типографию оригинал четко написанный. Особенно обращать внимание на то, чтобы собственные имена, технические термины и фразы на иностранных языках были обозначены ясно и разборчиво.

Писать на одной стороне листа, оставляя противоположную страницу пустою. Для газетной работы это должно быть обязательно, так как при спешной работе: зачастую приходится разрезать оригинал на части, раздавая их разным наборщикам. Понятно, что оригинал, написанный с оборотом, задержит спешный набор, так как с одного и того же клочка оригинала два наборщика набирать одновременно не могут.

Не делать больших изменений в корректуре, для чего следует заранее просмотреть оригинал и сделать необходимые поправки в рукописи ранее сдачи ее в типографию.

В случае неизбежности поправок и изменений в корректуре (в гранках), стараться, по возможности, не затруднять наборщика и не заставлять его, ради выкидок и добавлений, перебирать весь набор или значительную его часть на верстатку, помня, что такого рода работа оплачивается довольно дорого за счет автора.

При корректуре в сверстанных листах следует поступать еще осторожнее, так как излишние приписки или сокращения, помимо переборки строк, влекут за собою переверстку нескольких страниц, а иногда и листов, что повышает расход по изданию.

Избегать употребления в одной строке одних и тех же корректурных знаков.

Крайне важно для корректора иметь под рукою необходимые справочные книги (словари, энциклопедии, календари

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 110 ]

и проч.), так как, в большинстве случаев, оригиналы пишутся неразборчиво, а ни один корректор не может знать всех технических терминов и держать постоянно в памяти бесчисленное количество исторических событий, годов, чисел, всякого рода имен, фамилий, названий городов, рек и проч., не только русских, но и иностранных.

Труд книжных корректоров оплачивается обыкновенно с листа. Так как формат и шрифт книг бывает различный, то, сообразно с этим, и плата за лист корректуры разно-

[ КОРРЕКТУРА. КОРРЕКТОР. 111 ]

образна. Газетные корректора, а иногда и книжные получают вознаграждение помесячно. Книжная корректура у нас, в России, прежде держалась корректорами часто у себя на квартире, газетная же — в помещениях редакции или типографии. За границею книжная корректура читается в помещении типографии, причем нередко корректор занимается в одной комнате с наборщиками, чего нельзя одобрить, так как шум, разговоры и постоянное движение в наборных развлекают корректора и не дают ему возможности сосредоточиться на работе, требующей постоянного внимания.

Основное и необходимое правило корректуры заключается в том, чтобы каждая ошибка или погрешность были указаны непременно двумя и притом одинаковыми знаками: одним — в тексте, а другим — на поле корректурного оттиска, с добавлением необходимого исправления. Если нужно, напр.,

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 112 ]

букву а в каком-нибудь слове заменить буквою н, то я перечеркиваю ошибочно поставленную литеру а черточкою (|), ставлю такую же черточку на поле и изображение буквы н (|н). Наборщик, взглянув на корректурный оттиск, видя черточку со стоящею около нее буквою н, берет из кассы литеру н и ищет в тексте, какая литера перечеркнута черточкою. Найдя такую литеру, он вынимает ее из набора, а вместо нее вставляет новую литеру н. Если нужно слово заменить другим, то корректор перечеркивает его, напр., таким знаком (), ставит на поле такой же знак и около него пишет слово, которое должно быть поставлено вместо набранного (напр.  можно). Наборщик, прочтя на поле стоящее около знака слово можно, набирает его, затем ищет в тексте слово, которое перечеркнуто таким же знаком (напр. нельзя), вынимает это слово из набора и ставит вместо него набранное (можно). Знаки на полях корректурного оттиска выставляются преимущественно против тех строк, в которых находятся ошибки, помеченные соответствующими знаками. Корректурные знаки — чисто условные, т. е. произвольные. По образцу корректуры (стр. 110—111) нетрудно составить себе понятие о технике корректурного дела. Многие из приведенных знаков общеупотребительны в типографиях.

Во времена расцвета типографского искусства типографы старались найти для чтения корректур ученых „мужей“, а с другой стороны — известные ученые охотно принимали предложения посвятить знания новому искусству и заботиться о выпуске книг по возможности без ошибок. Были случаи, что корректора, перед тем как приступить к чтению корректуры, принимали присягу, как это, напр., известно о магистре Рёрер, корректоре прославленного виттенбергского „печатника библий“ — Ганса Луфта. Но такое отношение продолжалось недолго: с упадком искусства уменьшилось и число почти безошибочно изданных книг, так что даже в изданных в то время „типографских законах“, защищающих типографов от самовольных перепечаток, законодатели были вынуждены упомянуть и о корректорах. Так, между прочим, саксонский курфюрст Христиан приказал в 1606 году: „Владелец типографии, приобревший нужные шрифты и все необходимое для печати, но который не может сам держать корректуру, должен постараться, прежде всего, найти ученого и прилежного корректора“. Но и такие меры не привели ни к чему, и сто лет спустя, в 1720 году, известный в то время писатель Иоганн-Конрад Цельтнер жалуется, что „издатели и типографы не хотят ничем пожертвовать, чтобы иметь в своих типографиях понятливых и ученых корректоров, которые читали и исправляли бы cum judicio, но нанимают совершенно неопытных людей, не окончивших

[ КОРРЕКТУРА. КОРРЕКТОР. 113 ]

студентов и педантов, которые по незнанию делают недосмотры, из-за чего выходят недоразумения, так что нередко список опечаток занимает столько же места, сколько и все сочинение“.

С распространением и развитием наборной техники, которая становилась все сложнее, выросло требование, чтобы корректор знал хорошо и техническую сторону и мог, кроме грамматических ошибок, обнаружить еще погрешности против технических правил набора и отметить их на оттисках. Упомянутый нами Гесснер в своем руководстве говорит о корректоре, что тот „не только должен знать об устройстве типографии, но и указать наборщику, где что нужно исправить“. Тейбель в своем „Wörterbuch der Buchdruckerkunst und Schriftgiesserei“ от 1805 года требует, чтобы корректором был окончивший ученье наборщик. Что Тейбель писал о корректоре более ста лет тому назад, все это и теперь так своевременно и интересно, что мы считаем нелишним повторить ниже некоторые места:

„Корректор должен иметь запас всесторонних научных знаний, в особенности же основательно знать те языки, на которых он будет держать корректуру. Далее, он должен иметь хорошее зрение, а также не задерживать из-за своей небрежности или капризов наборщика, особенно при спешной работе; к своим обязанностям он должен относиться с неослабевающим вниманием и добросовестностью, не пропуская ни одной ошибки.

Если в какой-нибудь типографии корректором бывает не знающий наборного дела, то он никогда не в состоянии держать корректуру так верно и хорошо, как тот, который знает это искусство практически.

„Выучившийся и образованный типограф, который обладает необходимыми для держания корректуры научными и грамматическими знаниями и при этом имеет нужную остроту зрения, всегда бывает наилучшим корректором. Этому меня всегда учила практика. Такой корректор способен указать наборщику яснее и определеннее не только литературные и грамматические ошибки, но и вообще все типографские ошибки или промахи против правил хорошего и красивого набора, которые тот допустил по незнанию или невниманию и которые образованный корректор, не учившийся типографскому делу, пропускает, к сожалению, совершенно равнодушно, так как он обращает все свое внимание только на литературную сторону и отмечает только погрешности против рукописи.

„Хороший, способный и добросовестный корректор — это настоящее сокровище для каждой типографии, которая желает работать прибыльно и добросовестно; поэтому каждый владелец типографии должен не только прилагать все

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 114 ]

свои усилия для отыскания такового, но и вознаграждать и обращаться с ним по его заслугам. Ибо такой корректор, если он знает основательно типографское дело и обладает нужными литературными познаниями, оставляет при этой кропотливой и трудной работе далеко позади всех просто образованных корректоров, которые, как неспециалисты, проглядывают много различных важных и второстепенных промахов наборщика, считая их, по своему мнению, вовсе не так важными.

„Поэтому я советую всем сотоварищам по искусству, особенно тем, которые владеют обширными типографиями и печатают роскошные и дорогие издания, стараться завербовывать таких корректоров, которые не только обладают всесторонними знаниями, необходимыми в столь ответственной профессии, но знают также технику типографского искусства настолько, чтобы судить и оценить его самостоятельно. Пользу, приносимую таким корректором, они увидят скоро при печатании своих работ“.

Все сказанное относится и ныне к корректору, даже еще в большей степени, если принять во внимание развитие технической стороны в последнем столетии. С 1805 года, когда писал Тейбель, не только работы типографа стали разнообразнее, но увеличилось и требование быстрого их исполнения. Тишина, которая царствовала в корректорской комнате во времена Тейбеля, теперь редко встречается. Только в больших типографиях корректору или корректорам бывает отведена отдельная комната, где их работе не мешает шум мастерских.

Замеченные в оттиске ошибки и погрешности корректор, как сказано выше, отмечает в самом тексте и рядом на свободных полях корректурного оттиска и всегда чернилами. Если набор широкий, то ошибки, встречающиеся налево от мысленно проведенной по средине набора линии, отмечают на левом поле оттиска, а ошибки, встречающиеся направо от этой линии, — на правом поле от набора, а на корректурах, тиснутых в сверстанном виде — в листах, ошибки отмечаются на наружных полях страниц.

В следующих строках мы остановимся подробнее на более часто встречающихся ошибках и на способах их отметки на корректурных оттисках.

[ КОРРЕКТУРА. КОРРЕКТОР. 115 ]

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 116 ]

Относительно корректурных знаков нужно заметить, что отмеченным в тексте знакам должны соответствовать и знаки на полях и притом в последовательном порядке. Если исправлений в одной строке имеется несколько, то на поле оттиска первая отметка помещается ближе к тексту, а остальные по порядку — налево или направо от первого знака, смотря по тому, в какое поле они выведены. Чтобы избежать недоразумений, могущих возникнуть при употреблении однообразных черточек или штрихов, к ним присоединяют добавочные черточки, напр.: и т. п. Опытность корректора, а также наборщика найдет верный выход, если понадобятся другие знаки и способы.

Корректор, окончив чтение корректуры, отмечает в оригинале после последнего набранного слова или части слова цветным карандашом легко заметную черточку или прямоугольную скобку ] и повторяет тот же знак рядом на поле оригинала.

[ ПРАВКА КОРРЕКТУРЫ. 117 ]

ПРАВКА КОРРЕКТУРЫ.

Когда наборщику приходится исправлять в наборе указанные корректором ошибки, он поступает так: если нужно заменить в гранке три, четыре литеры другими, то гранку можно не развязывать; когда же исправлений много, набор переносится на уголок и развязывается. Вдоль правой стороны гранки не лишнее ставить марзан, — это предохраняет

концы строк от обсыпания. При замене одной буквы другою наборщик втыкает конец острого шила в заплечик литеры, как раз под очком (рис. М); приподняв ее немного, переворачивает шило в руке острием кверху и, придерживая шило безымянным пальцем и мизинцем (рис. Н), захватывает букву указательным и большим пальцами той же правой руки, бросает ее в отделение кассы, берет необходимую для замены, вставляет ее на место вынутой, а затем осаживает вниз концом ручки шила. При втыкании нужно держать шило довольно круто (под углом приблизительно в 45°), чтобы не портить очка литер нижележащей строки. Шило должно быть тонкое и острое, иначе оно с трудом входит в металл, легко из него выскакивает, при попытках приподнять зажатую литеру срывается и портит очко. При замене слова или нескольких букв следует прежде всего всунуть шило в пробел около того места, которое подлежит исправлению: литеры подадутся вправо, и наборщику удобно вынуть что нужно. Если вынимается

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 118 ]

целое слово (в начале строки), то, держа шило в правой руке на манер пера (при писании), прихватывают им последнюю литеру слова справа (немного выше средины), а указательным пальцем левой руки упирают в начало строки (рис. О)

слева и, зажав таким образом вынимаемую часть строки, приподнимают ее до половины роста литер, нажимая немного книзу. Затем, не давая литерам опускаться, с помощью пальцев и шила выделяют те, которые подлежат замене, захватывают их, а остальные осаживают на место. После того остается вставить новые буквы или сдвинуть слоги и слова, соблюдая правила выключки строк. Вместо части строки (что самое удобное), вынимают одно слово или несколько слогов, причем указательный или средний палец упирают в литеру слева, в пробеле, а справа — шило (в последнюю литеру слова или в средину слова), предварительно отделив осторожно острием шила одни буквы от других (рис. П). Некоторые русские типографы пробовали при правке корректур заменить шило щипчиками, но принуждены были отказаться от этого, вследствие значительной порчи очка букв, т. е. именно вследствие причины, которую желали устранить, заменяя шило щипчиками; тем не менее в Италии и в большей части Франции правка корректур производится с помощью щипчиков.

[ ПРАВКА КОРРЕКТУРЫ. 119 ]

Иногда, при значительных корректурах, т. е. при вставках или выкидках слов, приходится „перебрать на верстатку“ все строки или некоторые из них. При этом французские наборщики поступают так: если нужно перебрать целую гранку, то ее помещают на уголок, обращая внимание на то, чтобы первая строка набора пришлась к открытому концу продольной стороны уголка (по направлению литеры П). Наборщик берет в левую руку верстатку, указательный палец правой руки кладет на первую букву первой строки (со стороны кегля), а большой палец — сверху строки (со стороны нижних стенок), захватив бо́льшее или меньшее число литер, глядя по необходимости. Нажимая обоими пальцами, наборщик приподнимает буквы, поддерживая их снизу согнутым третьим пальцем, как это хорошо видно на рис. Р. Перенося отделенную часть строки на верстатку, наборщик делает кистью руки полуоборот, так что при постановке литер указательный палец приходится уже со стороны подвижной стенки верстатки (рис. С). Русские наборщики при переборке строк на верстатку поступают иначе: поставив на уголок гранку так, чтобы начальные ее строки приходились к открытому концу уголка, наборщик берет верстатку в левую руку и затем упирает средний или безымянный палец в начало верхней строки, как показано на рис. Т. Нажимая одновременно средним (или безымянным) пальцем в начало строки, а указательным (или указательным и средним) со стороны нижних стенок литер, отделяют некоторую часть набора (10—25 литер) и, приподняв в положении, указанном на рис. У, переносят на вер-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 120 ]

статку. Нетрудно убедиться (сравнивая рисунки), что приемы русских наборщиков при переборке отличаются от приемов французских и итальянских, что нисколько не влияет на успешность работы, так как в такого рода вопросах все сводится к привычке: один работает так, а другой иначе, но результаты одни и те же.

Так по частям „перебираются“ на верстатку все строки. Здесь указывается лишь способ перенесения строк по частям, с уголка на верстатку; понятно, что при этой работе наборщик соблюдает обычные правила набора, касающиеся выключки строк, переноса слов и проч. Иногда приходится перебрать всего две-три строки, которые находятся посреди гранки, расположенной на уголке обычным порядком. В этом случае наборщик отделяет часть гранки до тех строчек, которые нужно перебрать, и отодвигает ее немного кверху; затем берет перебираемые строки и переворачивает их верхнею частью очка кверху, а затем поступает с набором, как уже было сказано.

Исправляя корректуру, наборщик обязан выполнить в точности все сделанные указания, хотя бы последние казались ему неверными и неосновательными; он должен исправлять все, что ему указано, без рассуждений. Если при наборе Ценится наборщик грамотный, работающий без пропусков и грубых ошибок, то еще ценнее тот, который выправляет все до одной указанные ошибки, сознавая, что одна пропущенная буквенная ошибка влечет большие неприятности для типографии, для автора и издателя. Хорошие наборщики, набирающие чисто, обыкновенно исправляют корректуру тоже хорошо. Оно и понятно почему: у хорошего наборщика в гранке всего несколько ошибок, которые нетрудно и недолго выправить; у плохого же. в такой же гранке — десятки ошибок, да еще пропуски слогов, слов, а нередко и целых

[ ПРАВКА КОРРЕКТУРЫ. 121 ]

фраз. При исправлении большой корректуры приходится перебирать строки на верстатку, что требует траты времени, а так как за первую корректуру наборщик ничего не получает, то он спешит и из ста указанных ошибок не выправит десяти, если не больше, а при переборке портит разрядку между словами. С плохими наборщиками, аккуратно исправляющими сделанные промахи, можно еще мириться в неспешных работах, но с недобросовестными работниками нужно поступать строго. Корректора обыкновенно относятся снисходительно к малоопытным и неаккуратным наборщикам, терпеливо выправляя сотни ошибок, но справедливо требуют, чтобы их замечания выполнялись — все до одного.

После того как исправлена подписная корректура, форма поступает в машину. Но прежде чем приступить к печатанию, с нее делают в машине оттиск, называемый сводкою, который передается лицу, специально просматривающему сводки, для проверки, исправлены ли указанные в корректуре погрешности, спущены ли в порядке полосы, верно ли сделан формат, на своих ли местах сигнатура и норма и не образовались ли при заключке формы в машине новые ошибки. Редко где практикуется, чтобы этот оттиск прочитывался с начала до конца: обыкновенно его бегло просматривают, прочитывают колон-титулы, нижние строки, надписи и подписи; особое внимание обращают на края полос, так как крайние буквы при развязывании формы могут рассыпаться, а печатный мастер, ставя осыпавшиеся буквы на место, часто перепутывает по незнанию или невниманию; иногда один конец шпона заходит за другой шпон, искривляя строку, или упавшие буквы поставлены вне формата, или поднявшийся пробел образует марашку и т. д. При оттиске с машины яснее заметна каждая неточность в колонцифрах, колон-титулах, надписях и проч., чем на оттисках, тиснутых на корректурном станке; кроме того, только на этом оттиске можно отличить испорченные и сдавленные буквы. Все это отмечается на сводке и должно быть исправлено в машине.

Приступая к исправлению сводки, наборщик берет с собою из наборной нужные буквы и материал; если же таковых требуется много, он их набирает в корректурную деревянную верстатку.

Приходится ли править сводку в машине или на талере, на котором „обкладывается“ форма перед спусканием, форма должна быть расключена; иногда наборщики пытаются вытащить буквы из заключенной формы, но такая попытка всегда оканчивается неудачею, причем оказываются испорченными рядом стоящие буквы, замена которых сопряжена с потерею времени; кроме того, в расключенной форме легче исправить каждую ошибку, нежели в нерасключенной.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 122 ]

Когда наборщик по исправлении проверит, что отмеченные на сводке пометки исправлены, форма заключается, и мастер приступает к приправке, по окончании которой форма снова тискается, и оттиск, который называется чистым листом, относится просматривавшему сводку. Часто бывает, что и на этом оттиске находится нужным что-нибудь отметить; тогда повторяется вышеописанный процесс правки, и в большинстве случаев на этом же оттиске форма подписывается к печати и далее должен заботиться о ней уже печатный мастер.

Нужно сказать, что просматривающий чистый лист делает сверку не только ранее помеченных погрешностей, но и следит, не просмотрено ли что-либо в предыдущем оттиске, а также обращает внимание на тщательность приправки и приводки формы.

АБЗАЦ (ОТСТУП).

Абзацом или отступом (от немецкого слова Absatz — уступ) называется пробел в начале первой строки периода. Наборщики называют абзацом также целый период. Отсюда выражение: „концевая строка абзаца“. Отступы делают соображаясь с форматом строки. При форматах до 5 квадратов в русских типографиях ставится обыкновенно круглый, при 5—5½ квадратах — 1½ круглых, при 6—6½ квадратах 1½—2 круглых. Точных правил для отступов нет: всякий типограф делает так, как ему кажется красивее (см. стр. 123). ¹ Немецкие типографы при формате в 6 квадратов делают отступы очень часто в 2½ круглых. Отступы остались нам в наследие от времен рукописных книг, когда в начале каждого большого периода оставлялись пробелы для вписывания от руки инициалов.

Отступом называют также большой, во всю ширину полосы, пробел над текстом каждой начальной страницы, получивший в последнее время название „спуска“.

[ АБЗАЦ (ОТСТУП). 123 ]

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 124 ]

ПОЛОСЫ С ОТСТУПОМ (СПУСКОМ), РЯДОМ ПОЛОСЫ БЕЗ ОТСТУПА.

[ АБЗАЦ (ОТСТУП). 125 ]

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 126 ]

Отступом принято называть также пробелы, которые ставятся иногда с левой стороны целого последовательного ряда строк, напр. для выделения цитат, перечней в книжных каталогах, примечаний, если последние идут не выносками, а в тексте, и проч.

Примеры.

КОЛОН-ЦИФРЫ. ¹

Колон-цифрами называются те цифры, которыми в книге обозначаются страницы по порядку, начиная с первой. Главное назначение колон-цифр — облегчать нахождение той или другой страницы в книге. Колон-цифрами определяется объем книги, т. е. количество листов. За исключением предисловия, послесловия, содержания или оглавления, колон-цифры набираются арабскими цифрами.

¹ Наборщики называют их обыкновенно „кланцифрами“.

[ КОЛОН-ЦИФРЫ. 127 ]

Колон-цифры ставятся: 1) посреди текста, над полосою, 2) в верхних углах текста (или полосы), 3) внизу текста, под полосою или в углу.

Колон-цифры ставятся в углах текста преимущественно в тех случаях, когда полосы набираются с колон-титулами (т. е. наборными — из букв — строками, стоящими над полосою). Иначе говоря: колон-цифры ставятся в углах в тех случаях, когда их нельзя поместить посредине, причем четные колон-цифры ставятся в левом углу полосы, а нечетные — в правом, так что в каждой книге все правые страницы обозначаются нечетными цифрами, а левые — четными. Внизу текста, под полосою, колон-цифры ставятся бо́льшею частью в роскошных изданиях. Причина простая: колон-цифры ставятся для удобства читателя, а не ради украшения. Одна, две или три цифры, стоящие отдельно, над полосою, производят нехорошее впечатление, тогда как помещенные под полосою, да еще мелким шрифтом, они не так резко бросаются в глаза.

Колон-цифры (без колон-титулов), стоящие над полосою, в углах или посредине, набираются обыкновенно цифрами того же кегля, что и текст. Не будет, однако, ошибкою выбрать для таких колон-цифр кегль пункта на два менее против текста, — это выглядит даже лучше.

Колон-цифры внизу текста, под полосами, набираются цифрами меньшего кегля, сравнительно с кеглем текста (пункта на два).

Если полосы делаются с колон-титулами, то колон-цифры ставятся непременно в углах и набираются цифрами того же кегля, как литеры колон-титулов. Так, если колон-титулы набираются корпусом, то и колон-цифры будут тоже на кегль 10, но при наборе колон-титула капителью колонцифра подставляется меньшим на 2 пункта кеглем.

Пробел, отделяющий колон-цифры (без колон-титулов) от текста, должен быть равен кеглю шрифта текста (не менее; лучше даже пункта на два более). Так, если набирают корпусом, то и колон-цифры берутся из корпуса и пробельная строка составляется из корпуса (а иногда прибавляется ;к пробелу шпон в 2 пункта).

При колон-титулах колон-цифры набираются тем же кеглем, что и литеры колон-титулов. Так, если колон-титулы набраны петитом, то и колон-цифры из петита. Французские типографы нередко подключают к колон-титулам колонцифры меньшего кегля, находя, что колон-цифра по величине очка должна по возможности приближаться к величине очка шрифта колон-титулов.

Помещенный на стр. 128—129 ряд примеров дает более или менее полную картину всевозможных видов колон-цифр, употребляемых в настоящее время.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ . 128 ]

Примеры колон-цифр.

[ КОЛОН-ЦИФРЫ. 129 ]

Размер линеечки (т. е. ее длина) под колон-цифрою зависит от формата строки: меньше 5 квадратов ставят линеечку в ½ квадрата, при формате в 6 и 7 квадратов — линеечка может быть в ¾ квадрата или 1 квадрат, при формате в 8, 9, 10 квадратов — в 1 квадрат или 1¼ квадрата, при формате в 12—15 квадратов можно поставить линеечку в 1½ квадрата.

Украшения отделяются от колон-цифр полукруглым (редко) или тройною шпациею (при плотном шрифте).

При наборе в несколько столбцов колон-цифры ставятся иногда над каждым столбцом.

Колон-цифры не ставятся:

1) На первой полосе (исключая случаев, когда колон цифры помещаются под текстом); но в иностранных изданиях иногда колон-цифра ставится и на начальной полосе внизу, когда во всей книге они стоят наверху страниц.

2) Во всех начальных полосах.

3) На пустых полосах.

4) На всех полосах, на которых помещены рисунки, занимающие всю страницу.

5) На титулах, шмуц-титулах, полосах с фирмою, с посвящением или эпиграфом (если последние занимают отдельную страницу).

Если иногда приходится делать полосу шире назначенного формата, то колон-цифры ставятся на обычном месте, так что при печатании колон-цифры противоположных страниц совпадают.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 130 ]

Таблица колон-цифр первых страниц листов разного формата.

Листы по порядку	В КАКУЮ ДОЛЮ ЛИСТА
	2-ю	4-ю	6-ю	8-ю	12-ю	16-ю	18-ю	24-ю
1	1	1	1	1	1	1	1	1
2	5	9	13	17	25	33	37	49
3	9	17	25	33	49	65	73	97
4	13	25	37	49	73	97	109	145
5	17	33	49	65	97	129	145	193
6	21	41	61	81	121	161	181	241
7	25	49	73	97	145	193	217	289
8	29	57	85	113	169	225	253	337
9	33	65	97	129	193	257	289	385
10	37	73	109	145	217	289	325	433
11	41	81	121	161	241	321	361	481
12	45	89	133	177	265	353	397	529
13	49	97	145	193	289	385	433	577
14	53	105	157	209	313	417	469	625
15	57	113	169	225	337	449	505	673
16	61	121	181	241	361	481	541	721
17	65	129	193	257	385	513	577	769
18	69	137	205	273	409	545	613	817
19	73	145	217	289	433	577	649	865
20	77	153	229	305	457	609	685	913
21	81	161	241	321	481	641	721	961
22	85	169	253	337	505	673	757	1009
23	89	177	265	353	529	705	793	1057
24	93	185	277	369	553	737	829	1105
25	97	193	289	385	577	769	865	1153
26	101	201	301	401	601	801	901	1201
27	105	209	313	417	625	833	937	1249
28	109	217	325	433	649	865	973	1297
29	113	225	337	449	673	897	1009	1345
30	117	233	349	465	697	929	1045	1393
31	121	241	361	481	721	961	1081	1441
32	125	249	373	497	745	993	1117	1489
33	129	257	385	513	769	1025	1153	1537
34	133	265	397	529	793	1057	1189	1585
35	137	273	409	545	817	1089	1225	1633
36	141	281	421	561	841	1121	1261	1681
37	145	289	433	577	865	1153	1297	1729
38	149	297	445	593	889	1185	1333	1777
39	153	305	457	609	913	1217	1369	1825
40	157	313	469	625	937	1249	1405	1873
41	161	321	481	641	961	1281	1441	1921
42	165	329	493	657	985	1313	1477	1969
43	169	337	505	673	1009	1345	1513	2017
44	173	345	517	689	1033	1377	1549	2065
45	177	353	529	705	1057	1409	1585	2113
46	181	361	541	721	1081	1441	1621	2161
47	185	369	553	737	1105	1473	1657	2209
48	189	377	565	753	1129	1505	1693	2257
49	193	385	577	769	1153	1537	1729	2305
50	197	393	589	785	1177	1569	1765	2353

[ КОЛОН-ТИТУЛЫ. 131 ]

Колон-цифры, стоящие над полосою (не в углах), выключаются посредине:

Иногда в оконченных печатанием книгах делаются прибавления. В таких случаях вместо колон-цифр для обозначения страниц нередко ставят буквы — а, б, в, г и т. д.

Колон-цифры на текстовых страницах ставятся арабскими цифрами, а в предисловиях, содержании, оглавлении, введении — римскими. Исключение представляют издания, которые перепечатываются без всяких изменений; в них нередко все колон-цифры набираются арабскими цифрами, причем пагинация (нумерование, нумерация) страниц, начинаясь с единицы, идет последовательно.

Колон-цифры ставятся без точек.

Счет страниц (арабскими цифрами) текста начинается с начальной полосы (титула), причем, однако, на всех начальных полосах колон-цифры не ставятся, хотя и идут в счет.

Считаю лишним приводить колон-цифры первых страниц (табл, на стр. 130) листов в 20, 32, 36 и 48 доли, так как эти форматы почти не употребляются. Чтобы узнать, с какой колон-цифры начинается первая страница любого листа, нужно помножить число предыдущих листов на число полос листа и прибавить к полученному произведению единицу. Так, напр., лист 23 в 16 долю начнется с колон-цифры 705, потому что 22 (число предыдущих листов), помноженное на 32 (число страниц листа в 16-ю долю), дает 704 + 1 = 705.

КОЛОН-ТИТУЛЫ.

Колон-титулами называются надписи, помещаемые над полосами и отделенные от них пробельными строками. Надписи могут состоять из одного слога или целого слова, нескольких слов или целой законченной фразы.

Колон-титулы указывают: 1) содержание страницы или статьи, 2) фамилию автора книги или отдельной статьи, 3) название книги, статьи, журнала, сборника и проч., 4) начальное или конечное слово текста и т. д.

Колон-титулы набираются в одну строку.

На первой странице книги и на всех начальных полосах (с отступом сверху), а также на полосах с рисунком во всю страницу, колон-титулы не ставятся.

Колон-титулы набираются:

1) капителью или курсивом того же кегля, что и текст;

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 132 ]

2) прописными литерами меньшего кегля (пункта на два) сравнительно с текстом;

3) строчными с прописными буквами шрифта меньшего кегля (пункта на два) чем текст.

Некоторые французские типографы придерживаются следующего правила:

1) при наборе текста нонпарелью (кегль 6) для колонтитулов берут капитель петита (кегль 8), подключая нонпарельные колон-цифры;

2) при наборе текста петитом (кегль 8) для колон-титулов берут прописные нонпарели с нонпарельными же колонцифрами;

3) при шрифте текста на кегль 10 колон-цифры набирают прописными петита (колон-цифры тоже из петита);

4) набирая текст цицеро (на кегль 11) или гробе-цицеро (на кегль 12), для колон-титулов выбирают прописные на кегль 10 (колон цифры тоже на кегль 10);

5) для колон-титулов при шрифтах текста на кегль 14 и 16 берут прописные корпуса и гробе-цицеро с соответствующими колон-цифрами (т. е. на кегль 10 и на кегль 12).

Колон-титулы набираются в красную строку, т. е. с одинаковыми пробелами по бокам, причем колон-цифры входят в пробел; последнее время они набираются и сбоку.

Если колон-титулы короткие, следует разбить их на тонкие или двойные шпации. В книге не должно быть колонтитулов, разбитых на шпации и без разбивки. При длинных колон-титулах, хотя бы их было в книге всего несколько, следует все колон-титулы набирать без разбивки.

Колон-титулы могут переходить с одной страницы на другую (с чётной на нечётную). При этом нужно стараться не делать неграмотных делений фразы. Так, нельзя набрть:

а следует:

Колон-титулы должны меняться сообразно перемене содержания текста (если только они указывают на такое содержание). В словарях, энциклопедиях, каталогах колонтитул, состоящий обыкновенно из одного слова, слога или нескольких букв, повторяет первое слово, первый слог или первые буквы слова, а иногда также и последнего слова.

Колон-титулы заканчиваются точкою, а посреди ставятся, если нужно, другие знаки препинания; практика ввела их и без точек, что вряд ли можно признать правильным.

При наборе длинных колон-титулов допускаются сокращения.

[ КОЛОН-ТИТУЛЫ. 133 ]

Если длинный колон-титул, помещенный на двух страницах (чётной и нечётной), переходит на смежную нечётную страницу, а самый текст оканчивается на чётной, то весь колон-титул (с двух полос) должен быть помещен на одной чётной полосе, причем могут быть сокращены или отдельные слова или фраза.

По мнению французских и итальянских типографов, пробельная строка, отделяющая колон-титул от текста, не должна быть менее 6 пунктов, если текст набран на двойные шпоны, и не менее 9 пунктов — при наборе текста на тройные шпоны. Обыкновенно же пробельная строка делается равной строке колон-титула, т. е. если колон-титул набран петитом, то и пробельная строка тоже в 8 пунктов. Лучше, однако, пробел увеличить пункта на 2. При наборе без шпон, колон-титул может быть отделен от текста четырехпунктовым шпоном.

Примеры колон-титулов.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 134 ]

Помещенные примеры дают понятие о наборе колонтитулов.

Если колон-титул отделяется от текста пробельною строкою с линеечкою (во всю ширину полосы), то пробел между колон-титулом и линеечкою должен быть меньше, чем пробел между линеечкою и текстом, а толщина самой линеечки в расчет не принимается. Так, при наборе текста корпусом можно набрать колон-титул капителью корпуса же и в пробельной строке (в 10 же пунктов) доставить линеечку так, чтобы сверху ее было 4 пункта, а снизу (между линеечкою и текстом) — 6 пунктов. При отделении колон-титула и текста линеечкою лучше увеличить пробельную строку пункта на два. Так, при наборе колон-титула петитом, можно пробельную строку сделать в 10 пунктов и заложить с одной стороны (верхней) линеечки 4 пункта, а с другой — 6 пунктов.

СИГНАТУРА.

Сигнатурою называется полукруглый или прямоугольный рубчик на ножке литеры, по которому наборщик узнает верхнюю и нижнюю стенки буквы и который необходим для правильной постановки литеры на верстатку. Есть, однако, и другая сигнатура; это та цифра, которая ставится на каждом листе под текстом в правом углу полосы.

Одна цифра в пробельной строке резко бросается в глаза и производит нехорошее впечатление, а потому лучше ставить сигнатуру вместе с нормой, с левой стороны. Например:

Сигнатура указывает счет листов по порядку: первый, второй, третий и т. д. Она необходима для метранпажа, брошюровщика или переплетчика. Метранпаж отличает по ней один лист от другого, переплетчику сигнатура указывает порядок подбора листов. Без сигнатуры метранпаж и переплетчик могли бы перепутать листы.

Сигнатура ставится также и на третьей полосе листа или, говоря иначе, на первой полосе второй формы каждого листа, в том же правом углу, под полосою, но только к цифре прибавляется звездочка (3*, 4*).

По этой сигнатуре метранпаж отличает вторую форму листа от первой формы, а мастер-печатник проверяет пра-

[ СИГНАТУРА. 135 ]

вильность расстановки полос на талере машины. Без сигнатуры со звездочкою легко было бы ошибиться, спустить вторую форму неправильно и отпечатать листы, как принято говорить в типографиях, „на ростиск“, т. е. так, что в сложенном листе страницы не приходились бы одна за другою, а в разбивку. Это ясно из следующего примера.

По отпечатании оборота при фальцовке или брошюровке страницы следовали бы в таком порядке: 1, 6, 7, 4, 5, 2, 3, 8. Впрочем следует заметить, что сигнатура со звездочкою лишь до известной степени обеспечивает правильное печатание, так как верно спущенный лист может быть также отпечатанным на ростиск в том случае, когда накладчику вздумается перевернуть отпечатанные набело листы не обычным порядком.

Сигнатура ставится одна, или одновременно с нормою, в одной и той же пробельной строке, справа под полосою, отступая от угла на полуквадрат. Французы и итальянцы зачастую ставят сигнатуру с отступом в один и полтора квадрата. Для сигнатуры употребляется шрифт меньшего кегля против текста пункта на два.

Сигнатура ставится в пробельной строке и отделяется от текста тем количеством пунктов, которое дополняет кегль сигнатуры до кегля пробельной строки. Так, если пробельная строка равна 12 пунктам, а для сигнатуры взят шрифт 8-пунктовый, то пробел между текстом и сигнатурою будет равняться 4 пунктам + толщина шпона, принятого для разрядки.

На каждой перепечатываемой части листа ставится тоже сигнатура со звездочкою — лучше всего впереди цифры. Например, если перепечатывается восьмушка 6-го листа, то на ней ставится *6. Во избежание недоразумений удобнее ставить сигнатуру в перепечатках на левой стороне полосы.

Сигнатуры набираются одинаково во всех листах.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 136 ]

НОРМА.

Помимо сигнатуры, под первою полосою листа, с левой стороны, ставится так называемая норма. Это обыкновенно — название книги или фамилия автора, иногда то и другое вместе. В некоторых случаях прибавляется обозначение тома, части и проч. Норма ставится исключительно для удобства переплетчика, чтобы он не мог перепутать листы различных книг. Она является не лишнею и для собственника книги, когда обложка или титул потеряны: по норме можно восстановить фамилию автора и название книги, а это в некоторых случаях важно. Поэтому-то многие типографы не советуют делать в нормах больших сокращений, а тем более не ставить нормы.

Норма набирается различными шрифтами, но меньшего кегля, чем текст, если только последний не набран самым мелким шрифтом. В последнем случае для нормы следует выбрать шрифт хотя бы и того же кегля, но с очком другого характера. Ниже приводятся примеры различного рода норм:

Если норма обозначает фамилию автора и название книги, то первую лучше набирать капителью с прописными, а второе (название книги) — курсивом с прописной буквы. Если следуют дополнения, то они набираются обыкновенным шрифтом, как ниже.

Норма, как и сигнатура, ставится в пробельной строке и отделяется от текста тем количеством пунктов, которое дополняет кегль нормы до кегля пробельной строки, и, кроме того, таким же шпоном, каким отделяют строки текста одну от другой. Так, если пробельная строка равняется 10 пунктам, а для нормы выбран шрифт кегль 6, то пробел между нормой и текстом будет равен 4 пунктам + толщина шпона.

Между фамилиею автора и названием книги ставится точка, запятая или двоеточие. Определенного правила для этого нет. По-моему, лучше ставить точку.

[ НОРМА. — ПРОБЕЛЬНАЯ СТРОКА. — КОНЦЕВАЯ СТРОКА. 137 ]

Если норма слишком длинна, допускаются сокращения в названии книги.

В Италии сигнатура и норма ставятся с левой стороны.

Норма набирается с отступом в два или три круглых, редко — более. Определенных правил на это нет; я думаю, что отступ в ней должен быть равен абзацу.

Норма, равно как и сигнатура, должны быть набираемы совершенно одинаково во всех листах.

В роскошных изданиях принято делать норму как можно менее или вовсе ее не ставить. Иногда норма не ставится и по желанию автора.

Большею частью норму делают не более ¹/₃—½ формата строки.

ПРОБЕЛЬНАЯ СТРОКА.

Пробельною строкою называется такая, которая набирается из одних пробелов, у нас большею частью из одних квадратов и полуквадратов, а за границею и из круглых.

Пробельные строки ставятся везде, где нужно образовать промежутки: между надписями, подписями, между колон-цифрами и текстом и т. д., а также под полосами.

Пробельные строки должны составляться из крупного материала, лучше всего из целого реглета. Во всяком случае, в подполосной строке на углах должно ставить крупный материал (квадраты и полуквадраты).

В многостолбцовых полосах, обыкновенно без шпонов и набираемых мелкими шрифтами, равно как и в одностолбцовом наборе, следует ставить шпон между текстом и подполосною, пробельною строкою. Это делает полосы более устойчивыми.

Пробельные строки под полосою делаются обыкновенно из материала того кегля, каким набирается текст, и отделяются от текста тем же шпоном, который ставится между строками.

КОНЦЕВАЯ СТРОКА.

Концевою строкою называют ту, которая заканчивает период, а также те прерванные, незаконченные строки, за которыми следуют иногда таблицы, формулы, какие-нибудь примеры и проч. Концевые строки большею частью короче остальных строк текста. ¹

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 138 ]

Концевою строкою не должна начинаться страница. Иначе говоря, концевая строка не может быть перенесена одна на следующую страницу, хотя бы она была полная, т. е. равная по длине со всеми остальными строками текста. Самое меньшее, что допускается переносить, — это две строки. Исключение делается для газетного набора: там такие «висячие», как их называют, строки терпимы. Все, что говорится о странице, применяется и к столбцу. ¹

Если при верстке получается такая концевая строка для переноса на следующую полосу, необходимо эту строку или вогнать в сверстанную уже полосу, или же выгнать из последней строку и перенести ее вместе с концевою на следующую полосу. Для того, чтобы вогнать концевую строку, нужно выгадать для нее место. При этом поступают различно. Так как в типографской практике приходится очень часто выгадывать в полосах место для вгонки одной или нескольких строк, я укажу некоторые приемы, которыми может руководствоваться наборщик:

1) Прежде всего нужно обратить внимание, нет ли на сверстанной полосе или на ближайших к ней коротких концевых строк, которые можно бы уничтожить, т. е. вобрать в предыдущие, уменьшив разрядку между словами.

2) Если на ближайших полосах есть надписи, рисунки, подписи, таблицы, вывода, примечания и проч., то уменьшают около них пробелы и выгадывают необходимое место.

3) Перебирают вывод более мелким шрифтом.

4) Если есть на полосах таблицы, набранные на разрядку, то последнюю уничтожают.

5) Сжимают табличный заголовок.

6) Сжимают отступ на начальной полосе.

7) Если глава или какой-либо самостоятельный отдел начинается не с отдельной полосы, а на той же странице, где помещается и конец предыдущей главы, отдела, части и т. д., то уменьшают между ними пробел.

Я указываю здесь, как можно выгадать место для помещения одной или нескольких строк, наборщик же должен сообразить, какой из способов удобнее и менее повредит красоте набора.

[ КРАСНАЯ СТРОКА. 139 ]

В тех случаях, когда нужно выгнать из полосы одну или несколько строк, поступают наоборот, т. е.:

1) Увеличивают пробелы у надписей, рисунков, подписей, таблиц, выводов, между текстом и примечаниями.

2) Делают на ближайших полосах несколько концевых строк, не портя разрядки между словами.

3) Увеличивают отступ на начальной полосе или же увеличивают пробел между последними строками главы и начальными следующей, если только начало и конец глав помещаются на одной полосе.

4) Перебирают вывод или таблицу или увеличивают заголовки.

При вгонке или выгонке строк гораздо лучше обратиться к автору и попросить его сократить текст или же приписать сколько нужно строк.

Если концевая строка вышла короче формата на 6—8 пунктов, следует сделать ее полною, увеличив пробелы между словами.

При небольших форматах, до 4 квадратов, никогда не следует делать концевую строку менее как из 4 букв. При форматах свыше 4 квадратов самое меньшее, что можно допустить в концевой строке, — это 6—8 букв. Я говорю: концевые строки в 4 и 6 букв допускаются, но лишь в случаях, когда этого нельзя избежать, т. е. когда невозможно вогнать букв концевой строки в предыдущие строки, не обезображивая разбивки, т. е. пробелов между словами.

Короткие строки, выражающие законченную мысль или хотя бы и отдельные слева и даже отдельные слоги, но находящиеся в неразрывной между собою связи, не считаются концевыми строками. Например: разговоры, перечни, инвентари, содержания и проч. ¹

КРАСНАЯ СТРОКА.

В словарях Академии наук, Даля, Толя, Брокгауза и Ефрона — красная строка определяется как прописная, заголовок, новая строка; в типографском быту красною-строкою называют строку, выключенную по средине формата, т. имеющую по бокам равные пробелы. В красной строке может быть выключено как целое, законченное предложение, так и часть его, одно или несколько слов и даже один или несколько слогов. Самый набор может быть сде-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 140 ]

лан одними прописными литерами, прописными со строчными или одними строчными — безразлично. Ниже приводится несколько примеров „красных строк“:

Если бы я набрал так:

то вторую строку ни один из наборщиков не признает за „красную“, хотя она и набрана прописными и представляет новую строку. Сказанного достаточно, чтобы каждый составил себе ясное понятие о том, что называется „красной строкою“ на типографском языке.

СОЕДИНИТЕЛЬНЫЙ ЗНАК (-).

Наборщики зовут его знаком переноса, а еще чаще — дефисом. Поставленный между словами или слогами, соединительный знак указывает, что эти два слова или слога составляют одно целое; отсюда понятно название „соединительный“. Дефисом же (от латинского — divisus — раздел) знак называется потому, что при переносе слов из строки в строку их приходится делить на части (слоги).

Некоторые типографы советуют во что бы то ни стало избегать переносов. М. Брун издал даже свое „Руководство типографского дела“ (240 страниц) без одного переноса. Этот типограф впал, однако, в другую крайность: переносов в его книге нет, но зато разрядка между словами — прескверная. Большинство типографов держится мнения, что если переносы и

[ СОЕДИНИТЕЛЬНЫЙ ЗНАК. — ТИРЕ. 141 ]

вредят, то не больше, чем такие знаки препинания, как запятая и точка, что без переносов обойтись нельзя, да и нет необходимости их избегать, так как красоте набора переносы почти не вредят, тогда как неравномерная разбивка между словами: производит неприятное впечатление. Если возможно, лучше переносов не делать, но избегать их во что бы то ни стало — не следует.

Дефис ставится:

1) В двойных фамилиях:

Немирович-Данченко, Римский-Корсаков.

2) В названиях или выражениях, хотя и составленных из двух слов, но представляющих одно целое:

Сант-Яго, Рио-Жанейро, норд-вест, прейс-курант, пресс-папье, контр-пар, мальчик-с-пальчик

или

кто-нибудь, что-либо, что-нибудь, мало-мальски, давным-давно, просто-напросто, по-дружески, по-русски, по-молодецки, из-за границы, из-под стола.

3) Дефис, стоящий между словами, отделяется тонкой шпацией за исключением случаев, когда перед ним стоит буква со скошенным штрихом, как: г, к, ж, т, у, х, ь, или после него д, ж, л, т, х, так как их скошенности уже дают пробел, и шпация с другой стороны выравнивает его. При переносах дефис не отделяется шпациями.

При сокращениях нередко дефис заменяет выпущенные буквы:

г-н (гражданин), д-р (доктор), об-во (общество), Ал-др Ал-еевич (Александр Алексеевич), т- во (товарищество) и проч.

ТИРЕ (—).

Тире ставится в разговорах, в начале фраз, для выделения речей собеседников. В этих случаях, если речь набирается с отступом, тире помещается непосредственно за ним, отделяясь от начала фразы тем пробелом, который принят для разбивки слов, т. е. полукруглым, или лучше тройною шпациею:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 142 ]

Если фразы разговора набираются „вподбор“ (непосредственно одна за другою, без отступов), то тире отделяется с обеих сторон принятым для разбивки пробелом, или же лучше тройными шпациями:

Тире ставится после цифры параграфа и точки, если строка выключена вместе с надписью „в красную“:

Если знак параграфа вместе с надписью помещается не в красной строке, а впереди известного периода, то тире ставится за надписью, а не непосредственно за цифрою:

В обоих случаях разбивка по обе стороны тире — на полукруглую или тройную шпацию).

В каталогах тире заменяет повторение фамилии автора:

В кратких содержаниях поставленное после точки тире отделяет одно заглавие от другого:

Нередко тире заменяет выпущенные слова:

[ ТИРЕ. 143 ]

Двумя тире отделяют вводные фразы:

Тире ставится перед неожиданною мыслью, перед разительным заключением предложения:

В вышеуказанных случаях тире отделяется от текста двухпунктовыми шпациями.

Тире ставится часто между числами, заменяя выпущенные слова:

В 1825—27 гг. (вместо: в течение 1825, 1826 и 1827 гг.).
В ночь 24—25 октября (с 24 на 25 октября).
Дайте 5—10 апельсинов (от 5 до 10 апельсинов).
Я прочитал 20—30 страниц.
Длина 6—8 сантиметров.

В этих случаях тире от цифр не отделяется шпациями.

В газетном наборе тире зачастую ставится в начале абзаца, отделяясь от текста полукруглым, в начале отдельных небольших известий (в отделах хроники, телеграмм и проч.).

В содержаниях тире заменяет как повторение одних и тех же слов, так и повторение одних и тех же цифр. Например:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 144 ]

Если в столбце набора находится несколько тире, то они выключаются аккуратно одно под другим, как это видно из примеров.

Тире (особенно двойное или знак равенства =) употребительно при наборе словарей, где служит для отделения друг от друга слов и фраз, имеющих различный смысл и значение. В этих случаях тире ставится всегда вертикально (| ||), не отделяясь с обеих сторон принятыми для разрядки слов пробелами, так как самые заплечики дают уже пробел.

Пример:

В тех случаях, когда в строке нужно выгадать несколько пунктов, прежде всего могут быть вынуты шпации, стоящие по бокам тире.

ЗВЕЗДОЧКА (*).

Звездочка ставится:

В подстрочных примечаниях (когда их не более трех, — при большем количестве примечаний лучше ставить цифры, так как большое число звездочек занимает много места) и в соответствующих им знаках ссылок.

*), **), ***).

В последнее время примечания, хотя бы их было на одной странице менее трех, стали отмечать почти исключительно цифрами.

Звездочкам должно быть отдано преимущество в примечаниях математических сочинений, причем от слова, к которому относится звездочка, она отбивается только двойной шпацией.

[ ЗВЕЗДОЧКА. — СКОБКИ. 145 ]

Звездочка ставится при именах и фамилиях, при инициалах, заменяя выпущенные буквы или прямо заменяя полностью имя, отчество и фамилию:

Н. П. Д***, Н***, П***, Д***, Г. В***.

Звездочка не отделяется ничем от инициала, у которого поставлена.

Когда имена и фамилии обозначаются одними инициалами, со звездочкою или с точками, то нельзя сокращать тех же слов в одной и той же книге различно, т. е. с бо́льшим или меньшим количеством звездочек или точек.

В стихах звездочки отделяют одну строфу от другой.

Звездочки ставятся в сигнатуре на третьей полосе листа. В этих случаях звездочку можно ставить перед цифрой: *3, *7 или после цифры: 3*, 7*.

Звездочка ставится на всех перепечатываемых частях листа, вместе с соответствующею цифрою. В этом случае цифру со звездочкою, указывающую, к какому листу относится перепечатка, лучше ставить с левой стороны полосы, а не с правой.

Звездочки ставятся в словарях, каталогах, в таблицах и проч. для отличия слов с известным, определенным значением от других слов. Так иногда в книжных каталогах отличают звездочкою издания иллюстрированные, а в словарях иностранных языков звездочка ставится у слов, начинающихся, положим, одною и тою же буквою, но имеющих различное произношение.

Например:

СКОБКИ ( ) [ ] }.

Скобки употребляются в случаях, когда нужно резче отделить от предложения вводные слова, к нему не относящиеся, или вообще слова, поясняющие предыдущие:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 146 ]

Скобки дугообразные ( ) и прямоугольные [ ] отделяются снаружи от слов обычными пробелами, принятыми для разбивки набора, но внутри не отделяются от заключенных в них слов.

Скобки не отделяются от знака выноски:

(3), 4), ¹), *), 1], [2].

При наборе прямым шрифтом даже при словах, выделенных курсивом, ставятся прямые, а не курсивные скобки. Исключение допускается в том случае, когда весь текст или период набраны курсивом, или когда слово или целая фраза, набранные курсивом, стоят отдельно, в особой самостоятельной строке.

Прямоугольные или, как их называют наборщики, „деревенские“ скобки [ ] ставятся в случаях, когда во фразе, заключенной в скобки, находится выражение или слово тоже в скобках:

Есть еще скобки: (горизонтальные) и { (вертикальные), называемые парантезы. Назначение их — соединять строки, которые относятся к одному имени, названию, отделу и проч.

Как ставятся скобки, соединяющие отдельные слова или строки, видно из следующих примеров. Следует соблюдать только правило, чтобы вершина скобки была обращена к слову, которое относится к нескольким строкам, а концы скобки захватывали первую и последнюю из этих строк.

[ СКОБКИ. 147 ]

Короткие скобки отливаются цельными, а длинные составляются из частей, но в последнее время стали изготовлять и длинные скобки также цельными.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 148 ]

КАВЫЧКИ («» „“.)

В кавычки или, как их называют наборщики, в „лапки“ заключают обыкновенно: 1) чужие ¹ слова (вносные предложения), 2) цитаты, ² 3) прозвища, названия, заглавия и т. п. и, наконец, 4) авторы ставят в кавычках слова и выражения, на которые желают почему-либо обратить внимание читателя.

Примеры употребления кавычек:

1. Вносные предложения.

[ КАВЫЧКИ. 149 ]

Кавычки считаются обыкновенно за литеру, а потому при наборе столбцов, в которых следующие одни за другими слова стоят в кавычках и без кавычек, получается некрасивый для глаза излом литер, которые не выдерживают вертикальной линии. Например:

Я предлагаю набирать так:

2. Цитаты.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 150 ]

Если цитируется большое количество строк, кавычки ставятся в начале и конце каждого периода или, как показано в двух последних примерах, — сбоку, в начале каждой цитируемой строки. Первый способ употребительнее и лучше. В начале каждой строки кавычки помещаются только по желанию автора.

Если приводимая цитата набрана шрифтом, резко отличающимся от шрифта главного текста, то можно кавычек не ставить.

Цитируемые стихи в кавычках не ставятся, но набираются более мелким шрифтом, чем основный текст.

Иногда в стихах кавычки по желанию автора или редактора ставятся лишь в начале каждого куплета (а не в начале и в конце). Этого нельзя одобрить.

Если при цитате упоминается фамилия автора и название его труда, то иногда, чтобы имя и фамилия автора и наименование его сочинения отличались от текста, набирают имя (фамилию) автора капителью, название сочинения — курсивом (чаще всего без кавычек), затем прямым шрифтом — том, часть, страницу и проч.

Во Франции и Италии кавычки почти всегда отделяются принятым для разрядки пробелом.

Кавычки следует ставить всегда «так» (или „ “), а не »наоборот« (или “ „), т. е. в начале слова, строки, фразы или периода — углами влево, а в конце слова, строки, фразы или периода — углами вправо.

Кавычки ставятся или вверх или вниз сигнатурою, смотря по тому, в какую сторону должны быть обращены угловатые части знака — вправо (») или влево («).

[ КАВЫЧКИ. 151 ]

В конце цитат указывается обыкновенно название произведения, из которого заимствована цитата, а также фамилия автора цитируемого сочинения. Если указывается одна фамилия, то она ставится вподбор, в скобках (прямых), или в отдельной строке, отступя справа (от конца формата) на пол-квадрата или три-четверти квадрата.

Если текст книги широк, а цитата имеет короткие строки, фамилию автора лучше набирать вподбор.

Фамилия автора — в отдельной строке — если она набрана курсивом, ставится без скобок или же в курсивных скобках, а фамилия, набранная вподбор, ставится в скобках.

3. Прозвища, названия, заглавия и проч.

4. Примеры заключения в кавычки слов и выражений, которые автор желает почему-либо выделить (обратить на них внимание читателя).

Помимо приведенных примеров, кавычки ставятся вместо повторения одних и тех же слов, но не чисел, в таблицах,

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 152 ]

выводах и проч., причем в этих случаях кавычки выключаются как раз посредине каждого из выпущенных слов.

В таблицах и выводах одни и те же числа, следующие одно за другим, набираются целиком и не могут быть заменены кавычками. Например:

ПАРАГРАФ (§).

Знаком параграфа отмечают следующие друг за другом небольшие отделы или статьи. Можно сказать, что § заменяет повторение слов: отдел, статья, период и т. д. Знак параграфа ставится только при цифрах.

§ 3, § 25, § 48.

Знак параграфа отделяется от следующей за ним цифры принятым для разбивки текста пробелом (полукруглым или тройной шпацией).

[ ПАРАГРАФ. — НОМЕР. — МНОГОТОЧИЕ. 153 ]

Цифра параграфа отделяется от текста тоже полукруглым или тройною шпациею.

Если за цифрою параграфа стоит тире, то оно тоже отделяется как от цифры, так и от текста за ним двухпунктовою шпациею.

Если в тексте идет речь о нескольких параграфах, после которых следуют цифры, то можно обозначить слово „параграфы“ буквами или (чаще) двойным знаком §§ (без разбивки, вплотную); но если за словом „параграф“ цифры не следуют, то оно обозначается буквами (в газетном наборе допускаются и знаки).

В параграфах 5, 6 и 7 изложены...
Смысл §§ 10, 11, 16 и 17 вполне ясен...
Как это и видно из §§ 8, 9 и 15.
В дальнейших параграфах говорится о порядке...

НОМЕР (№).

Знак номера ставится с цифрою, от которой он отделяется принятым для разбивки текста пробелом или меньшим, но никак не большим:

№ 10, за № 23, к № 15.

Если в тексте говорится о нескольких номерах, то знаки номеров ставятся вплотную один к другому без разбивки шпациями. Например:

В №№ 6 7 „Правды“ говорилось о...

Если за словом „номер“ цифры не следует, то оно набирается буквами (в газетах допускаются и знаки):

В последних номерах „Правды“ говорилось о...

МНОГОТОЧИЕ ().

Многоточием или, как говорят в типографиях, „отточием“ называется последовательный ряд точек, расположенных на равном друг от друга расстоянии.

В словолитнях знак точки отливается различно.

Точка как знак препинания отливается на два пункта (в шрифтах на кегль 6 и 8) и на половину или четверть полукруглого (в шрифтах на кегль 10, 11, 12 и т. д.).

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 154 ]

Точка для отточия отливается на круглый и полукруглый. Напр., для шрифта на кегль 10:

Все приведенные точки отливаются на нижнюю линию.

Точки для математического набора отливаются иногда на среднюю линию, обыкновенно по особому заказу, большею частью на круглый.

Пример точек на среднюю линию: · · · · · · · · · ·

Для отточия в типографиях, где нет специально отлитых для этой цели знаков, пользуются обыкновенными точками (служащими знаком препинания), отделяя их друг от друга двухпунктовою, тройною или иными шпациями.

Отточие ставится:

1) В тех случаях, когда автор хочет указать на недоговоренные, пропущенные слова. Напр.:

2) В цитатах, когда из чужого текста выписываются лишь те места и слова, которые необходимы автору книги, а остальные пропускаются, как не имеющие для него значения:

3) В математическом наборе отточие употребляется для обозначения периодичности дроби; точка как знак умножения ставится или на среднюю или на нижнюю линию.

[ МНОГОТОЧИЕ. — РАЗНЫЕ ЗНАКИ. 155 ]

4) Иногда точки, поставленные между начальною и концевою буквами, заменяют выпущенные литеры. Напр.:

5) Отточие ставится в выводах, таблицах, содержаниях (оглавлениях), в прейскурантах, счетах и проч., указывая на связь двух частей между собою. В этих случаях отточие служит читателю направляющею, облегчая нахождение известных цифр или строк. Примеры:

Как набирается многоточие, видно из приведенных примеров. Если строки многоточия следуют одна под другой, то и точки должны приходиться одна под другою, на одной линии. Выключают многоточия всегда от правой руки к левой.

РАЗНЫЕ ЗНАКИ.

Перечислить и указать знаки, встречающиеся в типографском наборе, нельзя (их много), да и нет необходимости приводить их, так как большая часть применяется в исключительных случаях. Доказательством этого служат каталоги словолитен, в которых помещаются знаки, ни для кого непонятные, кроме авторов, заказавших и применивших их в своих изданиях. Привожу перечень знаков, наиболее употребляемых при наборе специальных изданий.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 156 ]

МАТЕМАТИЧЕСКИЕ ЗНАКИ.

1. Алгебраические.

2. Геометрические.

АСТРОНОМИЧЕСКИЕ ЗНАКИ.

1. Знаки зодиака (а также месяцев).

2. Знаки лунных фаз.

[ РАЗНЫЕ ЗНАКИ. 157 ]

3. Знаки солнца, луны и планет (а также дней).

4. Знаки аспектов. ¹

5. Знаки лунных узлов.

МУЗЫКАЛЬНЫЕ ЗНАКИ.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 158 ]

РАЗНЫЕ ЗНАКИ.

ПРИМЕЧАНИЕ.

Примечание есть пояснение, перевод или дополнение какого-либо выражения или слова, помещенного в тексте,

Примечания ставятся: 1) под полосою (так называемые подстрочные примечания или выноски), 2) в самом тексте, 3) в конце части, главы, отдела и проч., 4) в самом конце книги, за текстом.

Подстрочными примечаниями или выносками они называются потому, что помещаются вне текста, под строками, т. е. „выносятся“, выделяются из текста.

Чаще всего примечания ставятся под полосою, отделяясь от нее одним пробелом или же — пробелом и линеечкою.

Пробел между текстом и первою строкою примечания бывает различный, в зависимости от длины полосы, но никогда не должен быть менее кегля шрифта, которым набирается текст: лучше делать его больше.

Если между примечанием и текстом нет линейки, то пробел может быть шириною в 2 строки; во всяком случае, пробел этот должен быть настолько велик, чтобы резко отделять примечание от текста.

Так как все полосы должны быть одной и той же длины, то в случае примечания полоса основного текста укорачивается на то количество строк, которое должно быть занято (замещено) строками примечания или нескольких примечаний.

[ ПРИМЕЧАНИЕ. 159 ]

Остающееся пустое пространство (помимо пробельной строки) заполняется до определенной длины полосы шпонами.

Пример первый. Полоса в 27 строк корпуса без шпон, т. е. длина полосы = 270 пунктам, не считая колон-цифры и верхней пробельной строки. Нужно поставить примечание в 7 строк петита.

Остается (до длины полосы) 2 пункта. Прибавляю к пробельной строке шпон в 2 пункта и получаю полосу назначенного формата = 270 пунктам.

Пример второй. Полоса в 40 строк корпуса, на тонкие шпоны, т. е. длина полосы = 440 пунктам. Нужно поставить примечание (петитом) в 11 строк.

Отнимаю от пробельной строки 1 пункт и получаю назначенную длину 440 пунктов.

На практике метранпаж не делает расчета, а приводит полосы к одной определенной длине с помощью полосной мерки, о чем подробно в главе о верстке.

Если примечания отделяются от текста пробелом с линеечкою, то последняя (всегда тонкая) делается: во всю (во всю ширину полосы) или же в ¹/₆, ¹/₅, ¼ и ¹/₃ полосы. Понятно, что никакого указания для выбора той или другой линеечки сделать нельзя: все зависит от вкуса автора, издателя или — что всего чаще — метранпажа. Я могу указать, что большею частью ставится линеечка в ¼ длины строки текста.

Линеечка ставится посредине пробела, отделяющего примечание от текста, или пункта на два ближе к тексту, чем к примечанию. Последнее правильнее, так как назначение линейки — показать, что строки текста окончились и следуют уже строки второстепенного текста, который не должно смешивать с первым. Линейка в этом случае играет как бы роль кончика, который, без сомнения, должен ставиться ближе к предыдущему тексту, чем к последующему. Я не придаю серьезного значения той или другой постановке

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 160 ]

линеечки, так как эта частность наборного дела не имеет существенного значения.

Можно обойтись и без линеечки, которая ставится никак не для красоты, а именно для резкого отделения двух текстов. Почти во всех роскошных заграничных изданиях примечания отделяются от текста одним пробелом или пробелом с линеечкою, всегда тонкою и занимающею не более ¹/₆, ¹/₅ ширины полосы.

Выключаются линеечки большею частью к левому краю полосы и редко посредине.

Примечания набираются шрифтом меньшего кегля (обыкновенно на два пункта) против текста, но одного и того же характера (рисунка).

В редких случаях примечания набираются шрифтом того же кегля, что и текст. Бывает, что текст набирается корпусом обыкновенным, а примечание — корпусом же, но плотным. Такие отступления от правил объясняются желанием автора или издателя, но они нарушают вид страницы разнохарактерностью шрифта.

Если текст набирается на шпоны, то и примечания тоже, хотя делаются исключения для книг с очень большими примечаниями, которые набирают иногда без шпон, хотя бы текст был на шпоны.

Каждое примечание начинается отступом, равным абзацу в тексте, за которым следует знак „ссылки“ на примечание, т. е. тот знак, которым отмечено в тексте место, потребовавшее пояснения.

Знаками ссылок служат звездочки и цифры:

и так далее.

Если на странице встречается немного примечаний, т. е. от одного до трех, то можно ставить звездочки; в остальных же случаях предпочтительнее цифры, но, конечно, одинаково во всей книге. В сочинениях математических знаками ссылок должны служить звездочки, во избежание недоразумений.

Ставятся ли в тексте звездочки или цифры — их нужно помещать после знаков препинания (если такие есть), а не впереди. Например:

Знаки ссылок в тексте и в примечаниях ставятся однородные, т. е. если в тексте стоит цифра „на верхнюю ли-

[ ПРИМЕЧАНИЕ. 161 ]

нию“ со скобкою, то и в примечании соответствующий знак должен быть набран так же. Поэтому, если в тексте стоят следующие знаки ссылок:

то в примечаниях соответствующие знаки ссылок должны быть набраны так:

Примечания со звездочками следует выключать так:

а не так:

Примечания должны непременно быть помещены или, по крайней мере, начинаться на странице, на которой стоят соответствующие знаки ссылок (на примечания) в тексте.

Знак ссылки может находиться как раз на последней строке текста.

Если примечание очень длинно, но помещается на странице, то на ней можно оставить всего две строки текста, но не менее, и поместить примечание.

Если примечание почти в целую страницу, а на следующей полосе примечаний нет, то, вместо того чтобы поместить все примечание на одной первой странице, лучше разделить его и первую половину поставить на первой странице, а вторую — на следующей. При неравном числе строк, на первой странице помещают бо́льшую половину, а на следующей — меньшую на одну строку.

Если последнее из числа нескольких примечаний длинное, а на следующей странице нет примечаний, то можно последнее примечание перенести на следующую страницу, поместив нa первой не менее двух строк.

Если примечание очень длинно, а в следующих ближайших строках текста других примечаний нет, то можно пере-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 162 ]

нести примечание на несколько страниц, оставляя на них не менее как по две строки текста.

Если примечание придется на концевой полосе, то оно не ставится внизу ее, а в конце текста, отделяясь от него таким же, как и на предыдущих страницах, пробелом, после чего ставится кончик или линеечка. Такого правила придерживаются многие известные типографы, и нельзя не признать, что помещение примечания на концевой полосе непосредственно вслед за текстом красивее, чем обычное расположение внизу полосы, когда примечание отделяется от текста широкою полосою пустого пространства, так как на концевых полосах нередко стоит всего 6—7 строк набора.

Если примечания помещаются под текстом, то знаки ссылок, т. е. звездочки или цифры, на всех страницах (на которых есть примечания) повторяются, начиная с первой звездочки и первой цифры. Так, если на одной странице три примечания, а на другой — два, то на первой странице будут стоять одна, две и три звездочки или цифры 1, 2, 3, а на другой странице — одна и две звездочки или первая и вторая цифры (1, 2). Можно цифр ссылок не повторять на каждой странице, а вести их в последовательном порядке.

Если все примечания отнесены к концу книги, части, отдела или главы, то знаки ссылок в тексте обозначаются цифрами, которые идут по порядку со страницы на страницу, т. е. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9... 20, 23... 35... 127... и т. д., а не повторяются на каждой полосе, начиная с первой цифры. В этом случае цифры, указывающие примечания, должны быть (по очку) больше, сравнительно с цифрами ссылок.

Если несколько ссылок стоят в одной и той же строке, а между тем первое примечание (относящееся к первой ссылке) занимает почти всю страницу, то, конечно, нельзя соблюсти основного правила, чтобы примечания помещались или, по крайней мере, начинались на той странице, на которой находится относящийся до них знак ссылки. В этом случае второе примечание помещается, если возможно, на следующей или дальнейшей странице, причем после знака, соответствующего ссылке, ставится курсивом с первой прописной буквы: К предыдущей странице или К странице такой-то.

Пример:

Длина строк примечаний равняется длине строк текста.

Иногда случается (по желанию автора) при одностолбцовом наборе набирать примечания в два столбца, отделяя их друг от друга вертикальною линеечкою.

[ ПРИМЕЧАНИЕ. 163 ]

Примечания помещаются обыкновенно одно под другим.

Только в учебниках иностранных языков примечания ставятся зачастую вподбор, т. е. одно вслед за другим. Причина та, что примечания в таких книгах представляют перевод слов и фраз, помещенных в тексте; их бывает на одной странице несколько десятков, и, конечно, помещая такие примечания одно под другим, пришлось бы занять много места, а следовательно израсходовать лишнее количество бумаги, между тем учебники стараются по возможности удешевлять. Это и заставляет экономить на бумаге, помещая примечания вподбор.

Если в книге (не в учебнике) очень много примечаний, — лучше всего помещать их в конце книги, части, отдела и т. д., с последовательной нумерацией, — конечно, если автор не имеет ничего против этого.

Примечания, помещенные в конце текста, не представляют никаких технических особенностей.

При наборе в два столбца примечания также набираются в два столбца, и в этом случае цифровые знаки ссылок повторяются в каждом столбце, начинаясь с единицы, как и при обыкновенном одностолбцовом наборе.

Если примечание не помещается в первом столбце, то оно переносится во второй той же страницы, а строки делятся так, чтобы как в первом столбце, так и во втором было равное число строк примечаний. Если же число строк неравное, то в первом столбце одною строкою больше.

Если в двухстолбцовом наборе встретится надпись, относящаяся к обоим столбцам и, следовательно, проходящая, во всю ширину страницы, и в этой надписи ссылка на примечание, то его принято набирать тоже в ширину текста, причем и все остальные примечания, относящиеся к первому и второму столбцам, набираются одинаково — в ширину полосы. А если последнее примечание переходит на следующую страницу, то и там все примечания набираются в одну строку, проходящую через два столбца.

Я не вижу никакого основания следовать такому обычаю типографов, поступаясь единообразием и симметрией набора. Следует просто цифровой знак ссылки у надписи, проходящей через два столбца, заменить буквенным, а самое примечание поместить или в первом, или во втором столбце, соблюдая обычный порядок последовательности ссылок. Если бы поставить не букву, а цифру, то неизвестно было бы, в котором из двух столбцов искать примечание, относящееся к надписи, так как в обоих столбцах могли бы случиться одни и те же цифры, между тем как буква, не нарушая цифрового порядка примечаний каждого из столбцов, указывает читателю на примечание, относящееся к надписи. При таком способе набора и верстки примечаний един-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 164 ]

ство набора всей книги нигде не нарушается или, вернее, нарушается только один раз, да и то незаметно, тогда как при другом порядке расположения примечаний несомненна приходится поступаться красотою набора.

Если, помимо примечания, относящегося к сквозной надписи, нет на странице других примечаний, то оно может быть набрано в ширину полосы, хотя и тут набору в два столбца должно быть отдано предпочтение.

Если примечание к надписи, захватывающей оба столбца, не очень велико, а в столбцах имеются свои примечания, то, в крайнем случае, можно поступить так: примечания к тексту набрать обычным порядком, т. е. в один столбец, а примечание к подписи — во всю ширину полосы (положим, в два столбца) и поместить его внизу одностолбцовых примечаний, отметив знак ссылки у надписи и знак у самого примечания буквами.

Если примечание ставится в тексте, а не под полосою, то его следует набирать шрифтом более мелким, чем текст, или же плотными шрифтами того же кегля, причем в начале примечания ставится слово „примечание“, на разбивку (на тонкие шпации) или курсивом с прописной буквы, и текст примечания набирается с отступом, Можно набирать также текст такого примечания курсивом или шрифтом, отличным от шрифта главного текста. Гораздо лучше, однако, набирать все строки такого примечания с отступом, а первую строку — с полуторным отступом.

ВЫНОСКИ (боковые).

Помимо подстрочных примечаний, выносками называются и те короткие строки, которые помещаются на полях ¹ листа или же в тексте полосы, но к самому ее полю, отделяясь в последнем случае от набора с трех сторон пробелами.

[ ВЫНОСКИ (БОКОВЫЕ). 165 ]

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 166 ]

Выноски играют роль кратких содержаний или указаний, что помещено в тексте, приблизительно около места, против которого поставлена выноска, а потому правильнее было бы называть их боковыми надписями или боковыми содержаниями.

На нечетных страницах боковые выноски ставятся обычно к правому полю, на четных — к левому полю, иначе говоря: всегда к наружному полю.

Выноски набираются шрифтом того же характера, но меньшего кегля, чем текст, а если в книге есть примечания, то шрифтами кегля меньшего, чем в примечаниях. В редких случаях боковые выноски набираются шрифтами того же кегля, что и текст, но другого рисунка.

Можно набирать выноски черным шрифтом или курсивом, если таким шрифтом набирались надписи в тексте.

Выноски отделяются от текста пробелом в зависимости от формата. Знаток типографского дела Дезорм в своем учебнике типографского дела „Notions de typographie“ говорит, что пробел, отделяющий боковые выноски от текста, при самых маленьких форматах не должен быть менее трех пунктов, а при больших не превышать 12 пунктов.

Длина строк выносок обыкновенно от ¹/₆ до ¹/₅ длины строк текста; всегда, однако, в определенных частях квадрата (¾ кв., 1 кв., 1¼ кв. и т. д.).

Выноски ставятся для удобства читателя.

Большею частью выноски набираются в красную строку; иногда же как обыкновенный текст, с отступом и переносами.

Если выноски набираются в красную строку и притом целыми словами, без переносов, то нужно делить слова грамотно, со смыслом, а не как попало.

[ ВЫНОСКИ (БОКОВЫЕ). 167 ]

Так, нельзя набрать:

Следует разделить слова так:

или (при очень маленьком формате):

Лучше всего набирать выноски в красную строку, так как в этом случае не приходится разбивать слова на шпации (для правильной выключки) или делать неравную разбивку между словами.

Если набирать выноски в красную строку нельзя, то нужно стараться избегать разбивки слов на шпации; лучше увеличить или уменьшить пробелы между словами. Это правило рекомендуется французскими и итальянскими типографами.

Выноски должны быть, по возможности, кратки.

Если выноска с отступом выходит неудачною, лучше изменить формат ее строк. При этом пробел увеличивается к наружному полю, а не к тексту. Если на странице есть и другие выноски, то формат их должен быть один и тот же, иначе разница форматов выносок будет бросаться в глаза.

Первая строка выноски должна быть выключена против той строки, к которой выноска относится.

Если выноска, состоящая из нескольких строк, относится к периоду, только две строки которого могли войти в конец полосы, то такую выноску можно не переносить на следующую страницу, а выключить так, чтобы ее последняя строка приходилась против последней строки полосы.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 168 ]

В некоторых случаях выноска может быть продолжена в подстрочные примечания, но не должна превышать длины полосы.

О ЦИФРАХ.

Цифрами называются знаки, которыми обозначаются или выражаются числа. ¹ Цифры бывают: арабские, римские и буквенные. Самые удобные цифры — арабские. Все числа изображаются ими легко и понятно, а вычисления производятся быстро и удобно. Римские цифры менее пригодны для вычислений, и числа, написанные римскими знаками, читаются с напряжением, так как они не наглядны, как числа арабскими знаками. Самые неудобные цифры — буквенные; производство вычислений с ними крайне затруднительно. Цифры-буквы были в ходу у древних греков, славян и у других народов. В последнее время они сохранились исключительно в славянской печати. Римские цифры, до введения арабских знаков, были распространены в Западной Европе, да и теперь еще не вышли из употребления. Арабские цифры общераспространенны.

Типографу приходится иметь дело с цифирными знаками всех трех родов; всего чаще с арабскими, затем с римскими и очень редко с буквенными цифирными знаками.

РИМСКИЕ ЦИФРЫ.

Основных римских цифирных знаков 7:

Римские цифры ² имеют значение постоянное. Так; I означает всегда единицу, где бы эта цифра ни стояла, но никогда не один десяток, не одну сотню и т. д.; X всегда означает только десять, V всегда пять, L пятьдесят, C сто, D пятьсот и M тысячу. Повторением начертаний одних и тех же цифр (I, V, X, L, C, D, M) и складыванием и вычитанием их между

[ О ЦИФРАХ. 169 ]

собою получают или выражают всевозможные числа. Так, число двадцать семь выразится следующими римскими цифрами — XXVII (т. е. десять + десять + пять единица + единица).

Число сто пятьдесят — CL (т. е. сто + пятьдесят).
„ триста — CCC (т. е. сто + сто + сто).
„ тысяча восемьсот девяносто семь — MDCCCXCVII

[тысяча + пятьсот + сто + сто + сто + девяносто (XC) + пять + единица + единица]. Меньшая цифра, стоящая справа большей, прибавляется к ней. Меньшая цифра, стоящая с левой стороны большей, не присчитывается к ней, а из нее вычитается.

Так, следующие цифры выражают:

Между тем приведенные ниже цифры выражают:

В последних четырех примерах меньшие цифры стоят справа больших.

Черточка, поставленная над цифрою, увеличивает ее значение в тысячу раз. Так, L означает пятьдесят, а — пятьдесят тысяч; М — тысячу, а — миллион; X — десять, а — десять тысяч и т. д.

Если число состоит более чем из трех тысяч, то нередко ставят число тысяч и справа букву m (mille). Например:

Из помещаемой на стр. 170 таблицы видно, что некоторые числа у римлян имели различное начертание.

В наборном деле римские цифры ставятся:

1) В предисловиях и послесловиях: ими набираются обыкновенно колон-цифры, вместо арабских знаков. ¹

2) При именах царей, князей, герцогов, принцев, фараонов, пап и пр.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 170 ]

Сравнительная таблица римских и арабских цифр.

[ О ЦИФРАХ. 171 ]

3) При обозначении столетий:

4) При обозначении томов, частей, отделов, глав, строф (в стихах), явлений, действий (в драматических произведениях).

Во всех вышеприведенных случаях ставятся обыкновенно римские прописные знаки.

Итальянский типограф Сальвадор Ланди советует ставить прописные знаки при одних собственных именах, а в остальных случаях употреблять капитель. Например:

В колон-титулах тоже лучше ставить строчные римские цифры.

Если числительное имя (порядковое) начинает фразу, то лучше набирать его прописью:

а не

5) В оглавлениях и содержаниях.

6) На обложках и титулах (иногда), при обозначении тома или года издания.

7) В некоторых других случаях, по желанию автора или издателя.

Медицинский или аптекарский вес принято также обозначать римскими цифрами, только не прописными знаками, а капителью, причем последняя (концевая) единица изображается всегда строчною j.

АРАБСКИЕ ЦИФРЫ.

Арабские цифры — 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 0 — введены в употребление арабами, которые заимствовали их из Индии. Точный год появления арабских цифр неизвестен. В Испании они встречаются уже в рукописях XIII века (в 1202 г.).

В России арабские цифры ввел в употребление Петр Первый (в 1702 г.). До него числа изображались буквами под титлами.

Арабские цифры меняют свое значение сообразно занимаемому ими месту в ряду других цифровых знаков. Так:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 172 ]

Из этих примеров ясно, что одна и та же цифра выражает известное количество или единиц, или десятков, или сотен и т. д.

Нуль (0) сам по себе не выражает никакого числа, но он играет важную роль при изображении чисел, указывая на отсутствие единиц известного порядка. Так, в начертании 301— нуль указывает на то, что число состоит из трех сотен и единицы без десятков. Сочетанием десяти цифровых знаков можно выразить всевозможные числа. С появлением в Европе арабских цифр, остальные системы нумерации были почти оставлены. В настоящее время римские цифры употребляются только в типографском деле и иногда в надписях на общественных сооружениях, а цифры-буквы применяются исключительно в славянской печати.

Арабские цифры делятся на классы:

Классы отделяются друг от друга запятыми или точками, что объясняется просто привычкою, но вовсе не потребностью или удобством. Гораздо лучше отделять в печати классы небольшим пробелом (двухпунктовою шпациею), что уже принято во многих изданиях и получает все большее и большее распространение.

Хотя в печати и встречаются цифры нескольких различных начертаний, тем не менее преобладающим типом в рус-

[ СТИХИ. 173 ]

ских изданиях нужно признать один, а именно тот, в котором все цифирные знаки одной и той же величины.

Вот образец цифр других начертаний:

Отливаются цифры в общеупотребительных шрифтах на полукруглый.

СТИХИ.

Прозою называется обыкновенная разговорная речь, без правильного последования или чередования мерных, размеренных по слогам или ударениям строк, тогда как стихами или стихотворениями мы называем размеренную речь или, иначе, произведение, написанное мерными строками, т. е. такими, в которых правильно повторяющиеся ударения производят на наше ухо приятное (музыкальное) впечатление.

Эти три строки прозы Лермонтов передал следующими стихами:

В вышеприведенных строках прозы можно сделать существенную перестановку слов без ущерба для слуха читателя. Например:

Как первые три строки прозы, так и последние не представляют размеренной речи, с правильным и повторяющимся чередованием ударений, и наше ухо не заметит перестановки слов, которые и ранее звучали, так сказать, безразлично, не лаская слуха мерными повышениями и понижениями голоса. Но не то будет, если сделать перестановку слов в приведенных стихах Лермонтова: ухо тотчас же заметит нарушение сочетания звуков.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 174 ]

Каждая отдельная строчка мерной (стихотворной) речи называется стихом; следовательно, в цитированной строфе — 4 стиха.

Стопою называется сочетание или соединение двух или трех слогов, из которых один всегда с ударением, а другие без ударения.

Ударения в стопах могут быть на первом, втором или третьем слоге, но всегда приходятся правильно и однообразно, т. е. если стих состоит, например, из пяти одинаковых стоп и в первой ударение стоит на втором слоге, то и во всех остальных (четырех) стопах только вторые слоги с ударениями.

Число стоп в стихе различно (от одной до восьми). Одностопные стихи встречаются редко, а еще реже стихи в семь и восемь стоп.

Помимо количества стоп, стихи отличаются и качеством стоп, т. е. по тому, на какой слог в стопе приходится ударение.

Размеров стихов — пять. Они называются:

Хорей — если в двухслоговой стопе ударение приходится на первый слог.

Ямб — если в двухслоговой стопе ударение приходится на второй слог.

Дактиль — если в трехслоговой стопе ударение приходится на первый слог.

Амфибрахий — если в трехслоговой стопе ударение приходится на второй слог

Анапест — если в трехслоговой стопе ударение приходится на третий слог.

Примеры размеров стихотворений:

Хорей.

[ СТИХИ. 175 ]

Ямб.

Дактиль.

Амфибрахий.

Анапест.

В обыкновенной разговорной речи каждое слово имеет только одно ударение, ¹ тогда как в стихах одно и то же слово может быть с несколькими ударениями, если только оно входит в состав смежных стоп. Стихи, в которых стопы состоят из целых слов, встречаются редко:

Чаще отдельные слоги слов входят в состав смежных стоп, как это и можно видеть из приведенных выше примеров.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 176 ]

Чтобы определить размер стиха, нужно выделить в нем ударения и сосчитать их. В каждой стопе может быть только одно ударение, а потому число ударений покажет и число стоп. Затем обратить внимание, на какой слог стопы приходится ударение: на первый, второй или третий; это укажет размер стопы. Таким образом мы определим, например, что стих написан пятистопным ямбом, четырехстопным хореем и т. д.

Умение разделить стихи на стопы быстро и правильно дается не легко: для этого нужны навык и хорошо развитое: ухо. Только человек, обладающий чувством ритма, сумеет выделить в любом стихе правильно чередующиеся повышения и понижения голоса, которые составляют одну из прелестей стихотворного изложения и играют в нем ту же роль, что и такт в музыке.

Не все стихи какого-либо стихотворения имеют непременно одинаковое число стоп: в одном стихе их может быть больше, в другом — меньше. Если число стоп во всех стихах одно и то же, то стихи называются одномерными, в противном случае — разномерными. Надо заметить, что порядок чередования стихов с неодинаковым числом стоп обыкновенно правильно повторяется во всех строфах, причем стихи с созвучными окончаниями (рифмами) имеют одинаковое число стоп.

Примеры равномерных стихов.

Примеры разномерных стихов.

Бывают еще так называемые вольные стихи. Такими стихами написаны, например, „Горе от ума“ (Грибоедова) и басни Крылова. В этих произведениях стихи, следующие друг за другом, имеют различное, произвольное число стоп:

[ СТИХИ. 177 ]

одну, две, пять, три, четыре, шесть и т. д. В вольных стихах даже строки с рифмами (созвучными окончаниями) бывают неодинакового размера.

Строфою называется законченный стихотворный период, т. е. последовательный ряд стихов, в которых выражена какая-нибудь законченная мысль настолько ясно, что может быть понята без дальнейшего пояснения. В этом смысле каждая строфа представляет собою обыкновенно как бы отдельное самостоятельное стихотворение. Я не стану говорить об отступлениях от этого правила, так как излишне входить в подробности стихосложения.

Стихи только в очень редких случаях, как, например, в учебниках и хрестоматиях, набираются как проза в подбор, ради экономии набора и бумаги.

Обыкновенно же при наборе стихов руководствуются следующими правилами.

Каждая строка стихотворения, хотя бы она и не представляла собою законченной мысли или законченного предложения, набирается отдельно и с прописной буквы, так что набранное стихотворение состоит всегда из последовательного ряда отдельных строк, начинающихся с прописных букв. В последнее время в некоторых книгах, во Франции, Италии и у нас в России, можно встретить стихи, отпечатанные без соблюдения этого правила: в них каждая новая строка начинается со строчной буквы, если только первое слово не собственное имя или предыдущая строка не закончена знаком, после которого требуется прописная буква. Однако стихи, набранные с прописных букв, выглядят красивее.

Если строка стихотворения выходит очень длинною (больше формата), то в обыкновенных изданиях ее переносят в конец следующей за ней строки, а если этого сделать нельзя (по неимению места), то в конец предыдущей строки,

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 178 ]

отделяя слева перенесенные слоги или слова прямоугольною скобкою. В этих случаях перенесенные слоги или слова выключаются к правому краю без отступа.

Если слова или слоги, которые должны быть перенесены, не помещаются ни в конце нижней, ни верхней строки, то из этих слов или слогов делают отдельную строчку, причем переносимые части выключаются к правой стороне полосы, отступя слева, при длине строки свыше пяти квадратов — на две трети длины формата, а при строке до пяти квадратов — на половину длины формата.

К этому ясному и определенному правилу, которого придерживаются преимущественно немецкие типографы, я могу добавить, что при очень коротких переносах (одного, например, слова или нескольких слогов) лучше делать отступ в три четверти длины формата строки, а не в две трети.

Понятно, что метранпаж, прежде чем раздать оригинал стихов наборщикам, должен его просмотреть и обратить внимание на самые длинные строки: они-то и определят безошибочно величину отступа.

Только в редких случаях очень длинные переносы вынуждают делать отступ в две пятых длины строки.

Из сказанного ясно, что отступы при переносах стихов в отдельную строку принято определять с левой стороны, а не с правой, т. е. первые, а не последние буквы перено-

[ СТИХИ. 179 ]

симых слов должны быть на одной линии. Это можно объяснить тем, что глаз привык видеть строки стихов выравненными с левой стороны. Но ничто не мешает набирать переносы стихов с отступами справа на ¼, ½ или ¾ квадрата или же на 1, 2, 3 круглых и т. д., в зависимости от ширины формата. Это облегчит работу наборщика, да и метранпажу не нужно будет проглядывать оригинала для определения отступа.

Нельзя делать в стихах, ни при каком формате, переноса в отдельную строку одного слога из двух букв; такого переноса нельзя объяснить необходимостью, потому что дефис сам по себе занимает место почти одной буквы, а для второй всегда можно его найти, уменьшив пробелы. Переносы не набираются с прописной буквы, если только первое переносимое слово не есть собственное имя.

Отступы при переносах должны быть во всех строках одинаковые.

В роскошных изданиях длинную строку нельзя переносить, или, как говорят наборщики, „переламывать“, а следует прямо выпустить в поле, т. е. перейти за предел формата. Это правило рекомендуется французскими и итальянскими типографами.

Если в больших стихотворениях, помещающихся на нескольких страницах, некоторые стихи не выходят по длине за формат полосы, а другие набираются в две строки, с переносами, то необходимо, чтобы пробел между строкою без переноса и следующею строкою был такой ширины, как будто между строками был перенос. Приведенный пример 1 (стр. 180) поясняет правило. Из него видно, что на открытых страницах длинные строки приходятся против соответствующих длинных, а короткие (переносы) противопоставлены коротким или пробелам.

Приведенная правильная выключка строк (длинных против длинных и коротких против коротких или пробельных) представляет и то удобство, что длинные строки одной и той же доли придутся друг против друга и не будут просвечивать и вредить красоте набора: каждому читателю не один раз приходилось досадовать на просвечивание несовпадающих („на обороте“) строк текста.

Если бы стихи были набраны, как показано в примере втором, то просвечивание строк неизбежно.

Листы или доли листа, на которых отпечатанные с двух сторон строки не совпадают, т. е. не приходятся одна против другой, а выступают и просвечивают в пробелах (между строками), называются на типографском языке отпечатанными „неприводно“. Такого рода печатание нетерпимо, и „неприводные листы“ считаются браком и не должны выпускаться из типографии.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 180 ]

[ СТИХИ. 181 ]

В страницах, набранных, как показано в первом примере, могут просвечивать лишь короткие строки (переносы) и та часть их, которая не совпадает с противоположным по доле переносом, или же те короткие строки, которые придутся против пробелов. Такого рода (и притом неизбежное) просвечивание допускается.

Если мы сравним несколько страниц стихотворения, в котором преобладают строки с переносами, то увидим, что многие из этих страниц отличаются на одну строку, как показано на следующей схеме. ¹

Избежать таких неравных ² страниц нельзя, не поступаясь существенными и общепринятыми правилами набора.

Все пробелы между словами в стихах должны быть равной ширины, так как выключка строк производится с одной стороны — справа, в конце строки.

Если стихотворение разбито на строфы или куплеты, ³ то первые строки можно набирать с отступом или без отступа. Обыкновенно в этом случае соображаются с указаниями автора, редактора или издателя. Если издание перепечатывается без автора и редактора, то относительно отступов придерживаются указаний оригинала.

Обыкновенно между строфами и куплетами оставляются пробелы. Можно принять за правило делать их равными строке набора с принятыми для разрядки шпонами. Так, если стихи набираются цицеро, на двойные шпоны, то пробел будет равняться шестнадцати пунктам. Я делаю это указание для метранпажей, так как наборщику нет дела до пробелов между куплетами, строфами и отдельными стихотворениями: он набирает строки, одну за другою, без промежутков. Это дело метранпажа разбить строки на куплеты и строфы и отделить их друг от друга. Хотя я и определил здесь, так сказать, нормальный промежуток между отдельными частями стихотворений, но должен добавить,

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 182 ]

что при верстке полос встречаются зачастую обстоятельства, которые вынуждают изменить форму набора, увеличив или уменьшив пробелы в сверстанной полосе. Так, например, поступают нередко в тех случаях, когда необходимо выгнать или вогнать несколько стихов.

Если пробелов между куплетами нет, то лучше начинать первые строки (куплетов) с отступа.

Иногда, помимо пробелов между строфами и куплетами, по желанию автора, редактора или издателя, ставятся звездочки (* | ** | ) или какие-либо мелкие украшения, а также цифры (бо́льшею частью римские). Случается, что строфы и куплеты набираются с боковым отступом, т. е. одна строфа ставится левее, а другая — несколько правее и т. д., вперемежку.

Стихи набираются большею частью обыкновенными шрифтами или эльзевирными. Никогда не выбирают для стихотворений шрифтов древнего, египетского и т. п. Всего чаще для хороших и полных изданий стихотворений какого-либо автора берут шрифт корпус с крупным очком. Плотными шрифтами стихи набираются редко.

Следует избегать деления и переноса части строф и куплетов на другую полосу. Одна строка ни в каком случае не может быть отделена от остальных.

Если первые две строки куплета заканчиваются точкою, точкою с запятою, вопросительным или восклицательным знаками, то следующие строки куплета могут быть смело перенесены, так как вышеприведенные знаки препинания никогда не ставятся на полуфразе, а всегда заключают известное целое предложение или законченную мысль. Точно также можно переносить две строки куплета, следующие за двоеточием.

Набор слов в стихах делается полностью, без сокращени Числа набираются буквами, а не цифрами.

[ СТИХИ. 183 ]

Иногда один и тот же стих делится на части и переносится на несколько строк. Особенно часто это встречается в драматических произведениях, написанных стихами. Там нередко начинает стих одно лицо, а продолжают его, по частям, другие. В этом случае отдельные части стиха набираются с прописных букв и выключаются, хотя и в различных строках, но на местах, соответствующих положениям, которые занимали бы те или другие слова, если бы стих был набран в одну строку.

Если такой стих, разделенный на несколько частей, очень длинен и должен выйти за формат полосы, то части стиха, помещенные в различных строках, могут немного заходить одна за другую.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 184 ]

Стихи с короткими строками набираются часто в два столбца. Если в двухстолбцовом стихотворении встретится очень длинная строка, ее переламывают, т. е. переносят во вторую строку, или же (как это делают иногда французские типографы) набирают более убористым (плотным) шрифтом, но это рекомендовать нельзя.

При наборе в два столбца куплеты должны ставиться друг против друга.

Если при наборе в два столбца остается лишний (нечетный) куплет, он помещается посреди полосы, под последними куплетами первого и второго столбцов. Это делается ради симметрии.

Нередко при наборе стихотворений (особенно басен) некоторые стихи выключаются с бо́льшими или меньшими отступами. У французских и итальянских типографов существует чисто механический прием определения этих отступов: выключают прежде всего самую длинную строку посредине формата, причем пробел слева образуется из круглых и полукруглых. Затем считают в строках слоги и на каждый слог принимают отступ в полукруглый. Так, если самая длинная строка, в 12 слогов, выключена с отступом (слева) в круглый (2 полукруглых), то строка в 10 слогов будет выключена с отступом в 2 круглых (4 полукруглых), строка в 9 слогов — с отступом в 2½ круглых (5 полукруглых), строка в 5 слогов — с отступом в 4½ круглых и т. д.

Пример:

[ СТИХИ. 185 ]

Некоторые типографы принимают за меру для отступов вместо полукруглого — круглый. Дезорм, директор типографской школы Гутенберга в Париже, признает, однако, что приходится отступать от механического правила для определения отступов и делать их, соображаясь с общим видом и красотою набора.

Русские наборщики, при наборе стихотворений, делают те или другие отступы, придерживаясь лишь указаний оригинала, а не принимают в соображение числа стоп в стихе. Если просмотреть несколько собраний стихотворений различных авторов, нетрудно убедиться в том, что в русских типографиях стихи набираются произвольно, и о правильных отступах, по числу стоп, нет и речи. Я даже думаю, что вряд ли из 500 наборщиков найдется один, который имел бы понятие о правилах стихосложения и умел бы разбить стихи на стопы. Отсюда ясно, что если бы и было установлено правило — при наборе стихов делать отступы по числу стоп, то такое правило не облегчило бы работы наборщика, так как на практике представлялось бы для него невыполнимым.

Конечно, было бы желательно упростить труд наборщика и указать ему чисто механический прием для определения отступов в стихах, вроде французского приема, но особенности русского языка и правописания этого не допускают: разница в ширине наших слогов слишком велика; так, например, один слог состоит из одной, двух букв (о-на, э-то), а другой — из семи и даже восьми (страсть, всплеск). При этом нельзя упускать из виду, что многие из наших литер шире иностранных — французских, итальянских (латинского алфавита), немецких (готического начертания) и проч.

При наборе стихотворений со стихами различной длины, как, например, в баснях, я предлагаю руководствоваться следующими приемами:

1) Прежде всего выключить самую длинную строку посредине формата. При этом, если строка менее формата всего на несколько пунктов (т. е. на величину, меньшую круглого), то эти пункты следует заложить с правой стороны. Если строка менее формата на целый круглый или с пунктами, то заложить круглый слева, а пункты — справа. Если строка короче формата на два круглых, то пробелы как спереди, так и позади стиха должны быть равны. Если строка короче формата на два круглых с пунктами, то спереди стиха ставится один круглый, а позади — круглый с пунктами. Если нужно разделить три круглых или три круглых с пунктами, то два круглых закладываются спереди. а один круглый с пунктами — сзади и т. д. Одним словом, спереди стиха следует ставить только целые круглые (один, два, три и т. д.), а все мелкие шпации закладывать справа.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 186 ]

2) Когда самая длинная строка выключена, надо выключить самый короткий стих, по возможности посредине формата, соблюдая, однако, то правило, чтобы спереди стиха стояли только круглые.

3) Для стихов средних (по длине) между самым длинным и самым коротким можно выбрать несколько отступов ступенями, если возможно, то через два круглых; некрасиво, когда в смежных, неравной длины, строках отступы очень малы, так как в этих случаях набор производит впечатление беспорядочно, небрежно выключенного, особенно, если в начале стихов стоят кавычки и тире, что в баснях встречается часто. Если между началом самой длинной строки и самой короткой стоит восемь круглых, то, по-моему, совершенно достаточно для средних строк выбрать три отступа — в 2, 4 и 6 круглых. Во всяком случае, отступы должны делаться по числу целых круглых. В некоторых случаях, при наборе стихов с различными отступами, можно делать расчет, вместо круглых, — на четверти квадрата, т. е. вместо одного круглого, двух круглых и т. д., делать отступы в 12, 24, 36 пунктов и т. д. ¹

[ СТИХИ. 187 ]

Если две смежных средних строки имеют одни и те же отступы и в начале одной из них стоят кавычки, то лучше, как уже отмечалось на стр. 149, строку с кавычками отставить вправо или влево на полукруглый: в этом случае прописные буквы строк будут выдерживать вертикальную линию (т. е. одна буква придется как раз под другою) или же образуют отступ на целый круглый, иначе же получается отступ (если смотреть на прописные буквы) всего на полукруглый, что крайне некрасиво.

В этом примере прописные буквы Н, Т, Ч образуют неприятный для глаз излом, как будто литеры по небрежности

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 188 ]

поставлены то вправо, то влево. Лучше набрать эти строки так:

Даже в нижеследующем примере:

Следовало бы сделать отступ и набрать так:

или же:

При наборе стихотворений со стихами различной длины надо обращать внимание на красивое расположение строк, а потому метранпаж не должен полагаться на наборщиков и при верстке отсчитывать определенное число строк и делать те или другие пробелы между отдельными стихотворениями. Метранпаж обязан просмотреть как набраны стихи и, в случае нужды, изменить в них отступы. Понятно, что в этом случае все зависит от его личного вкуса.

Я уже упоминал, что в русских типографиях стихотворения набираются большею частью или по указаниям оригинала, т. е. в этом случае попросту копируются, или же по личным указаниям автора или редактора. При таких условиях, без сомнения, работа как наборщика, так и метранпажа значительно облегчается и должна считаться легкою.

Верстаются стихотворения всегда посредине полосы; поэтому, если на одной и той же странице помещено несколько отдельных стихотворений различного формата, то у всех у ниx должны быть различные отступы.

К сожалению, многие метранпажи пренебрегают этим правилом, и не редкость встретить страницы, на которых одно стихотворение выключено приблизительно посредине, а другое — в край, или же все отдельные стихотворения отнесены к одной стороне.

Если в прозе приводится (цитируется) какое-либо стихотворение, то оно набирается всегда более мелким шрифтом сравнительно со шрифтом текста.

Кавычки в начале и в конце цитируемых стихотворений не ставятся.

[ ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. 189 ]

ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ.

Драматическими произведениями называются вообще все театральные сочинения, исполняемые или предназначенные для представления на сцене.

Все театральные пьесы разделяются обыкновенно на действия или акты, а действия — на сцены или явления.

Текст драматических произведений набирается бо́льшею частью обыкновенными шрифтами, иногда — плотными (обыкновенными же) и эльзевирными и никогда не египетскими, древними и им подобными шрифтами, т. е. не чисто текстовыми.

Драматические произведения бывают с колон-титулами и без них.

Колон-титулы набираются прописными и курсивом того же кегля, каким набирается и главный текст, или же капителью. В последнем случае лучше капитель несколько покрупнее, т. е. пункта на два более, иначе могут возникнуть недоразумения в тех случаях, когда имена действующих лиц набираются тоже капителью. Например:

Из этого примера видно, что слова „Пусть будет проклят тот...“ и т. д. можно приписать Кориолану, тогда как это окончание речи Агриппы, перенесенное на другую страницу. Понятно, в тех случаях, когда имена действующих лиц набираются не капителью главного шрифта, то капитель может быть с удобством применена к набору колон-титулов.

Драматические произведения набираются нередко в два столбца.

Каждое драматическое произведение набирается всегда несколькими шрифтами, которые отличаются друг от друга

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 190 ]

величиною очка литер, а нередко и начертанием. Крупнее всего набираются слова: действие I, акт III и т. д.; затем несколько мельче — сцена II, явление IV и т. д.; еще мельче — имена действующих лиц; для описания обстановки пьесы выбирают шрифт меньшего кегля, чем шрифт главного текста, а всего мельче набираются пояснения действий лиц, принимающих участие в сцене. Впрочем, эти пояснения зачастую набирают тем же шрифтом, каким набирается и описание обстановки пьесы, или же курсивом.

Очень часто тотчас за словом: „сцена такая-то“ или „явление такое-то“ следует перечисление действующих лиц сцены или явления. В таких случаях имена действующих лиц выделяются не теми литерами, какими они набраны при разговорах, в продолжение действия, а другими.

Действующие лица без имен, как, например: лакеи, горничные, народ, толпа, крестьяне, дети и проч., набираются тем шрифтом, каким набирается и описание обстановки пьесы, или же капителью, но меньшего кегля сравнительно со шрифтом главного текста.

[ ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. 191 ]

Слова: „действие“, „акт“ набираются большею частью прописными литерами обыкновенного шрифта; „сцена“, „явление“ — прописными того же обыкновенного шрифта, но меньшего кегля.

Имена действующих лиц выделяются:

1) Капителью того шрифта, каким набирается главный текст.

2) Капителью шрифта более крупного (пункта на 2), сравнительно со шрифтом главного текста.

3) Черными шрифтами — строчными с прописными.

4) Курсивом — строчными с прописными — того же кегля, каким набирается и главный текст.

Имена действующих лиц выключаются большею частью в красную строку, и если набираются капителью, то почти всегда на разрядку. При наборе курсивом или черными шрифтами разрядки не делается. В некоторых изданиях имена персонажей набираются не в красную строку, а ставятся в начале речи, с обычным отступом.

Некоторые русские и иностранные типографы не выключают в красную строку имен действующих лиц, если рядом с ними стоят пояснения, а ставят посредине полосы всю строку, т. е. название действующего лица с относящимся к нему пояснением. Например:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 192 ]

Я не нахожу этого красивым и набрал бы так:

[ ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. 193 ]

Имена действующих лиц отделяются от текста пробелом, равным кеглю главного шрифта или на 1—2 пункта менее с принятым для разрядки текста шпоном.

Если названия (имена) персонажей стоят впереди текста, то они отделяются от него точкою и тире (при наборе в подбор). Пример:

Пояснения действий персонажей на сцене набираются большею частью прямыми шрифтами, но более мелкими, сравнительно со шрифтом главного текста (пункта на два). Так как между кеглем шрифта, которым выделяются названия действующих лиц, и кеглем шрифта пояснений всегда бывает разница, то приходится прибегать к подкладыванию и накладыванию, т. е. к выравниванию кеглей посредством приставки к верхним и нижним стенкам литер шпонов ¹. Иногда, во избежание мешкотной работы выравнивания кеглей, пояснения набираются курсивом одного кегля со шрифтом, которым выделены названия действующих лиц. Этого

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 194 ]

нельзя одобрить, так как при такого рода наборе пояснения слишком резко выделяются, сравнительно с текстом, т. е. речами персонажей, которые, без сомнения, имеют большее значение в пьесе, чем какие бы то ни было пояснения, облегчающие лишь исполнителю понимание роли и до некоторой степени игру, а вовсе не составляющие необходимой принадлежности театральной пьесы.

При наборе драматических произведений необходимо во многом придерживаться указаний оригинала; так, если пояснения стоят в рукописи рядом с названием действующего лица или рядом с текстом, то и в наборе нужно соблюдать то же самое, и наборщик не должен, вопреки указаниям, руководствоваться личными соображениями и ставить пояснения то рядом с текстом, то под ним.

В русских типографиях принято пояснения (исключая пояснения обстановки) — будут ли они стоять рядом (вподбор) с текстом или названием действующих лиц или под ними — заключать в круглые или прямоугольные скобки. Французские и итальянские типографы в тех случаях, когда пояснения стоят рядом с названием действующего лица, не заключают их в скобки, а отделяют только запятой.

[ ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. 195 ]

Вышеприведенные примеры показывают, что французские и итальянские типографы в случаях, когда пояснение, стоящее сбоку названия действующего лица, очень длинно, отодвигают это название (имя) влево и нередко вровень с началом строк текста, причем окончание пояснения переносится во вторую строку или следующие и выключается посредине формата. Я нахожу, что отодвигать название действующего лица вплоть до начала формата полосы не следует, а лучше оставлять отступ (в два и более круглых, смотря по формату), иначе название персонажа не достаточно выделяется, в особенности, если оно набирается капителью без прописных, причем, для симметрии, нужно делать равный отступ и с правой стороны.

Считаю не лишним заметить что, хотя и не редкость встретить театральные пьесы отпечатанные так, что названия действующих лиц в них не приходятся одно под другим, а стоят то посредине, то ближе или дальше от края, тем

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 196 ]

не менее такого рода несимметрический набор нельзя признать красивым. Следует располагать названия персонажей одно под другим — в красную строку, будут ли при них пояснения или нет. Отступления от этого правила я допускаю только по требованию автора или издателя.

Пояснения среди текста (в строку) ставятся в скобках ради удобства читателя и во избежание каких-либо недоразумений.

Пояснения в конце речей действующих лиц нередко набираются, по указаниям самих авторов, вподбор, т. е. не под речью, а в одну строку с последними словами, отделяясь от них лишь скобкою. В этом случае части пояснения переносятся в следующую строку, а если нужно, то и в дальнейшие, как строки обыкновенного текста. Например:

Если автор не настаивает на безусловном исполнении его указаний, ¹ то пояснения „в конце речи“ лучше ставить под самою речью, отделяя их от главного текста принятым для разрядки шпоном. При этом можно руководствоваться следующими приемами.

Все пояснения должны выключаться с небольшим отступом (в один, два или три круглых — глядя по формату полосы) с правой стороны. Этот отступ должен быть одинаков для всех пояснений, которые ставятся под речью. От правого отступа, влево, строки пояснений могут занимать различное протяжение, в зависимости от величины пояснения. Например:

[ ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. 197 ]

Если пояснение очень длинно, его следует выключать в красные строки, причем длинные строки набираются во всю ширину формата или же с отступами, равными правому отступу, принятому для пояснений коротких, не занимающих всей ширины полосы. Подстрочные пояснения можно набирать в скобках и без скобок.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 198 ]

Если название действующего лица ставится в красную строку, то пояснение к нему можно набирать различно:

1) Если оно в скобках, то набирается до конца формата, а излишек переносится во вторую строку, причем начало перенесенной речи выравнивается по литерам первой строки пояснения.

Конечно, можно набирать первую строку пояснения и с небольшим отступом справа, т. е. не доводя до конца формата, — все зависит от вкуса.

2) Если пояснение ставится без скобок, отделяясь лишь запятою, то первая строка его набирается до конца формата (или отступа справа), а следующие переносятся под первую строку с отступом (в один, два круглых, глядя по формату).

В тех случаях, когда пояснение, поставленное рядом с именем действующего лица, очень длинно (по формату) и хотят избежать переноса на третью строку, можно сделать две строки, сдвинув излишек второй строки влево, как показано в нижеследующем примере.

Хотя правильнее было бы набрать так:

[ ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. 199 ]

Я положительно не понимаю, какие могут быть основательные доводы против набора в красную строку пояснений, которые ставятся рядом с названием действующего лида. Например:

При такого рода наборе можно обойтись без скобок, в большинстве случаев только нарушающих общую гармонию набора.

Набор пояснений „под именами“ и „под речами“ действующих лиц представляет то удобство, что совершенно исключает подключку. Если не следовать всецело примеру итальянских типографов, устранивших из набора драматических произведений скобки, как это видно из помещаемого ниже примера, то все-таки, при подключке одних только среди-текстовых пояснений, работа наборщика значительно облегчится, так как вообще пояснения среди текста составляют меньшую часть сравнительно с пояснениями при именах и в конце речей действующих лиц.

Привожу образчик прекрасного и оригинального набора (на итальянском языке) драматического произведения.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 200 ]

Такой набор заслуживает подражания. Я нахожу чрезвычайно красивым как набор главного текста с отступом, так и своеобразную выключку подстрочных пояснений.

Пояснения обстановки пьесы, помещаемые непосредственно за заголовками: „действие такое-то“, „сцена такая-то“, „явление такое-то“, набираются шрифтами меньшего кегля

[ ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. 201 ]

сравнительно со шрифтом главного текста, но одного с ним характера. Иногда пояснения обстановки набираются тем же шрифтом, что и пояснения, которые ставятся при именах и в конце речей действующих лиц. Лучше набирать пояснения обстановки несколько крупнее сравнительно с другими пояснениями.

Перечень действующих лиц пьесы помещается в самом начале, на отдельной странице, бо́льшею частью левой, а иногда и на начальной полосе. Набирать перечень можно произвольными шрифтами.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 202 ]

НАБОР МАТЕМАТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ.

ИЗОБРАЖЕНИЕ ФОРМУЛ И ЗНАКИ.

Приступая к краткому изложению самых простых правил набора математических произведений, я должен заметить, что набор математических книг — самый трудный из всех наборов, с которыми приходится иметь дело в типографиях. Он требует от наборщика не только знания техники наборного дела, но, главным образом, сметки и опытности, а следовательно, прежде всего, практического знакомства с обычными, общепринятыми способами письменного изложения всякого рода формул, выводов, теорем и проч. Наборщик математических книг должен быть непременно знаком с арифметическими, алгебраическими, геометрическими, тригонометрическими, астрономическими и прочими терминами. Такие работники редки.

Ни для кого из близко стоящих к типографскому делу не секрет, что большинство наборщиков не могут быть отнесены к тому интеллигентному классу, к которому принято их причислять. Поступающие в типографию для изучения наборного дела мальчики (15—16 лет) оканчивают обыкновенно образование в одной из школ первой ступени. Это всегда означает, что ученик выводит вместо букв иероглифы, делает много грубых ошибок и в состоянии решать только простые арифметические задачи.

Недостаточное знание техники наборного дела, при счастливых условиях, пополняется с годами практикою, но пробелы и недочеты научного образования так и остаются пробелами и недочетами на всю жизнь и сказываются ежедневно на работе и заработке наборщика. Наборщику, добывающему насущный хлеб тяжелою работою, некогда учиться и приобретать знания. Вполне грамотные, развитые и образованные наборщики представляют исключение и наперечет в каждой типографии. Большая ошибка со стороны авторов-математиков предполагать, что наборщики обладают познаниями для того, чтобы разобрать и правильно прочесть хитрую грамоту, составленную из разнородных математических знаков, из которых каждый должен стоять на своем месте.

Если сплошной набор русского текста является иногда по незнанию наборщиком самых элементарных терминов и выражений довольно серьезною работою, то что же сказать о математическом наборе, представляющем разнообразное сочетание всевозможных знаков, терминов и выражений!

Для большинства наборщиков оригиналы математических сочинений — египетские иероглифы: их стараются скопировать, не отдавая себе отчета в работе и в том, что и как набирается.

[ НАБОР МАТЕМАТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ. 203 ]

В интересах авторов и издателей математических сочинений — доставлять к набору четко и ясно написанный оригинал, в котором каждый знак должен стоять на месте.

Если автор пишет неразборчиво, — следует дать переписать рукопись знающему переписчику. Этим сберегутся время и труд наборщика и корректора, да и автора, которому не придется делать излишних указаний.

Немыслимо требовать от наборщика знания математики, каким обладает не всякий студент первого курса математического факультета. Надеяться на то, что наборщик станет искать указаний в каком-нибудь руководстве, — напрасно, так как и для того, чтобы разобраться в этом руководстве, нужны знание и научная подготовка, которые отсутствуют. Чаще всего наборщики обращаются за объяснениями к корректорам, но последние нередко и сами затрудняются дать указания, так как в немногих типографиях корректора — специалисты-математики.

Желающим ознакомиться подробно с особенностями и тонкостями набора математических сочинений можно рекомендовать превосходное руководство А. Д. Путяты „Математические знаки и формулы“, написанное прекрасным языком и переполненной примерами набора как самых простых математических выражений, так и сложных формул высшего анализа.

В обыкновенных шрифтах цифры отливаются на полукруглый, а в других (древний и проч.) одна цифра шире, а другая — у́же. Например:

Порядковые числа набираются или прописью, или цифрами с буквенным окончанием через дефис или без окончания. Например:

При этом дефис не отделяется ни со стороны цифр, ни со стороны букв шпациями, а ставится вплотную.

Буквенное окончание приставляется иногда к числам для указания падежа. Примеры:

Буквенные окончания следует приставлять только когда это необходимо во избежание недоразумений. Например, если я хочу сказать „седьмой человек“, то буквенная при-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 204 ]

ставка необходима, иначе можно подумать, что речь идет о семи человеках:

Делить число и переносить часть его в следующую строку нельзя. В крайности надо сжать набор, а если невозможно, то лучше число перенести в следующую строку, выключив первую пробелами.

Переносы частей формул, состоящих не из одних чисел, но из сочетания чисел, букв и различного рода математических знаков — допускаются. Правила переносов формул будут указаны.

В столбцах и при наборе действий над числами (сложение, вычитание, умножение и т. д.) единицы должны приходиться под единицами, десятки под десятками, сотни под сотнями и т. д.

Если к знаку радикала (√) присоединена горизонтальная черта, то последняя должна проходить над всеми цифрами и знаками подкоренной величины:

Составные именованные числа изображаются различно. Например:

1) Со знаком +:

2) Выкидывая знак +:

3) Помещая набранное мелким шрифтом наименование на верхнюю линию:

4) Помещая наименование на верхнюю линию, в сокращенном (до одной буквы) виде, если только это можно сделать без ущерба для ясности:

Градусы, минуты и секунды (при определениях углов и дуг) означают знаками ° ′ ″. Например:

[ НАБОР МАТЕМАТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ. 205 ]

При определении времени, минуты и секунды обозначаются буквами. Например:

Градусы температуры означаются значком °:

В типографиях различают два сорта дробей: так называемые прямые:

и косые:

Прямые дроби отливаются на полукруглый, разделенный на две равные части. В первой (верхней) помещаются цифры от 0 до 9 для числителей, а в нижней — цифры от 0 до 9 для знаменателей, а также черточка, отделяющая числителя от знаменателя. Пример:

Косые дроби отливаются на тройную шпацию, т. е. в одном круглом помещаются цифра числителя, цифра знаменателя и разделительная (косая) черта. Пример:

Для дробей, в которых числитель и знаменатель состоят из многих цифр, косые дробные знаки неудобны, так как они отнимают много места. Например: .

Эта же дробь, выраженная прямыми дробными знаками, займет вполовину меньше места — .

В прямых дробях числитель всегда выключается посреди знаменателя. Пример:

При наборе целого числа с дробью (смешанной дроби), для целого числа берут цифры приблизительно вдвое крупнее (по кеглю) против цифр дробей. Так, если текст набирают шрифтом кег. 12, то и для целых чисел следует взять цифры кег. 12, а для дроби в половину меньше, т. е. цифры числителя и знаменателя (по очку) не должны превышать 6 пунктов:

Хотя словолитни и отливают дробные цифры для обыкновенных шрифтов на кегль 6, 8, 10, 11, 12, но в типографиях зачастую дроби составляются из обыкновенных цифр, разделенных линеечкою. Это неудобно, так как при

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 206 ]

такого рода наборе приходится зачастую выравнивать кегли прибавкою шпаций или шпон. Если, например, при целом числе, выраженном цифрами на кег. 12, составить дробь из двух цифр на кег. 6, да еще поставить между числителем и знаменателем линеечку в 2 пункта, то, очевидно, кегль дроби превысит кегль целого числа на эти 2 пункта.

Целое число с дробью не может быть разделено и перенесено по частям в следующую строку.

В десятичных дробях целые числа отделяются от дробных запятою или точкою. Англичане и американцы отделяют целое число от десятичной дроби точкою или запятою, поставленными посреди цифр или выше:

Иногда целое число изображается более крупными цифрами, а десятичные дроби мелкими. Например:

Непрерывные дроби набираются так:

Считаю излишним приводить все случаи набора непрерывных дробей.

При наборе геометрических обозначений употребляются преимущественно курсивные буквы латинского алфавита (прописные и строчные).

Тригонометрические величины обозначают начальными буквами их названий. Шрифт берется прямой латинский:

Логарифм изображается буквами log или Log или просто буквой L.

Формула есть выражение математическими знаками действий, которые надо произвести над данными числами.

Алгебраические величины изображаются преимущественно буквами латинского и греческого алфавитов (иногда также немецкого и русского).

Понятно, что буквы, изображающие числа, должны отличаться от литер текста, поэтому их обычно набирают курсивом.

[ НАБОР МАТЕМАТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ. 207 ]

Знаки +, −, =, ×, ., : отделяются в формулах от букв и цифирных чисел двухпунктовыми шпациями. Последние, впрочем, могут быть выкинуты в случаях, когда формулу приходится сжать.

В некоторых французских и итальянских изданиях вышеприведенные знаки (+, −, =, ×, ., :) отделяются от соседних букв и цифр обычными принятыми для разрядки слов шпациями. Иногда придерживаются правила, что знаки + и − между числами (буквами) внутри скобок ставят к числам вплотную, не отделяясь от них шпациями, а вне скобок отделяются от букв двухпунктовою шпациею.

Зачастую в алгебраических выражениях сбоку над буквами и под буквами стоят особые значки, цифры и буквы — так называемые указатели (индексы) и показатели (степени). Не следует смешивать их между собою. Указатели (индексы) могут быть как на верхней, так и на нижней линии, и отмечаются:

Знаками ударений:

Арабскими цифрами и буквами в скобках или без скобок:

Римскими цифрами без скобок:

Цифрами, поставленными внизу букв:

Буквами, строчными и прописными, а также разными обозначениями внизу букв:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 208 ]

Показатели (степени) могут быть только на верхней линии и отмечаются цифрами и буквами без скобок:

Все надстрочные знаки в типографиях принято называть знаками на верхнюю линию, а подстрочные указатели — знаками на нижнюю линию.

Надстрочные знаки или знаки на верхнюю линию, равно как и подстрочные знаки или знаки на нижнюю линию (буквы или цифры), должны быть значительно мельче тех букв, возле которых поставлены, и притом набираться к ним вплотную. Если формулы набираются шрифтами на кегль 12, 10, то для надстрочных и подстрочных знаков (указателей) лучше всего выбрать нонпарель (кег. 6). При шрифте на кег. 8 следует взять для надстрочных и подстрочных знаков шрифт на кегль 4, если только очко его крупное, иначе лучше набирать нонпарелью.

Для показателей при наборе формул шрифтами 12 следует брать петит (кег. 8), а для шрифтов 10 — миньон (кег. 6).

При наборе алгебраических формул косые черты обычно не употребляются.

Алгебраическая группа букв и цифр без знаков + или − называется одночленом. В таком одночлене буквы и цифры набираются разбивкой на однопунктовые шпации. Например:

Если формула, следующая за другою формулою или текстом, не помещается целиком в одной с ними строке и не допускает переноса, то надо попробовать ее сжать, а если этого сделать нельзя, следует строку заключить пробелом, а формулу выключить целиком в красную строку. Сжать формулу значит прежде всего уменьшить пробелы между буквами и знаками и в крайнем случае заменить знаки =, +, − такими же знаками, но более узкого шрифта, не трогая шрифта литер.

В исключительных случаях, когда формула очень длинна и перенос ее из строки в строку недопустим, поступают следующим образом: 1) или перебирают более мелким шрифтом не только знаки, но и буквы, 2) или выключают ее красной строкой с выступом обоих концов на поля (не более полуквадрата с каждой стороны), 3) или выключают ее (очень редко) вдоль полосы.

[ НАБОР МАТЕМАТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ. 209 ]

Обычно к этим приемам прибегать не приходится, так как формулу почти всегда можно разбить на две части и вторую из них перенести на другую строку.

Лучше всего, конечно, не приступая к набору, просмотреть оригинал и заранее попросить автора отметить переносы в длинных формулах. Это значительно сбережет время, так как не всегда автор бывает налицо и, в случае затруднения, придется или ожидать его указания, или набирать на-авось, с риском разобрать неправильно исполненную работу и начать ее сызнова.

Переносы формул из одной строки в другую должны быть математически грамотны. Ошибочно полагать, что каждую формулу можно переломить на две равные части или перенести на любом из знаков +, − и т. д.

Бо́́́льшею частью, правда, переносы возможны на этих знаках. Из самой формулы и ея содержания обычно видно, на каком из знаков + или − можно сделать перенос. На знаке равенства (=) перенос всегда допускается. Знаки +, − или =, на которых делается перенос, ставятся как в конце первой части формул, так и в начале переносимой.

Примеры правильных (математически грамотных) переносов и расположения частей формулы:

Французы выключают переносы большею частью в красную строку.

Перенос одной строки формулы на следующую страницу не дозволяется. Надо сжать набор на данной или на предыдущих страницах и избежать переноса.

Переносить формулу на следующую страницу можно только тогда, когда остающаяся на полосе часть и переносимая состоят из нескольких строк.

Если формулу разделяют на две строки и первая строка набрана без абзаца, то перенесенная часть формулы выключается к концу второй строки тоже без отступа. Если же начало формулы в первой строке с отступом, то и перенесенная к концу второй строки часть формулы выключается с таким же отступом (от конца строки).

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 210 ]

Одна формула, помещаемая в строке, выключается в красную строку:

Несколько коротких формул, помещаемых в одной строке и не занимающих всей ширины формата, выключаются также в красную строку:

или

Пробелы между текстом и формулою, а также между двумя или несколькими формулами не должны быть менее круглого.

Для главного шрифта (которым печатается текст) математических сочинений самые пригодные кегли 12, 10, для вспомогательных шрифтов текста — кегли 8 и 6.

Многоэтажные формулы следует набирать шрифтом меньшего кегля, сравнительно с одноэтажными формулами, иначе формула займет в вертикальном направлении много места. Нужно выбирать по возможности мелкий, но четкий шрифт. Если для текста взят шрифт на кегль 12 или 10, то для набора многоэтажных формул можно рекомендовать петит (кег. 8).

Знаки формул (+, −, =) и линейки должны всегда выдерживать линию:

Все части формул должны выключаться точно, плотно и аккуратно, чтобы набранная формула представляла сплошной кусок и связанная не могла развалиться.

Страница может начинаться формулою только в крайнем случае, когда этого избежать невозможно, иначе формуле должна предшествовать хотя бы одна строка текста.

[ НАБОР МАТЕМАТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ. 211 ]

НАКЛАДЫВАНИЕ И ПОДКЛАДЫВАНИЕ.

При наборе математических сочинений приходится применять подкладывание и накладывание, т. е. выравнивать шрифты различных кеглей с помощью приставки сверху и снизу литер различного рода материала. Например:

Наложить — на типографском языке значит приставить какой-либо материал (шпоны, шпации и пр.) сверху, а подложить — приставить снизу. К накладыванию и подкладыванию прибегают в случаях, когда нужно выравнять кегли различной величины или расположить „в линию“ литеры и знаки, которые сами по себе, поставленные рядом, стоят то выше, то ниже.

Если я наберу какую-нибудь фразу различными шрифтами хотя и одного кегля, то окажется, что очко литер не выдерживает линии, иначе говоря, — слова в строке стоят то выше, то ниже одно другого. Это производит неприятное впечатление. Если я захочу выравнять слова по нижней линии очка, то должен буду некоторые литеры приподнять, а для того, чтобы они не опустились на свое место в верстатке, нужно под них что-нибудь подложить, а именно: кусочки толстой бумаги, шпации, один или несколько шпонов, а иногда и более крупный материал. Так как мои литеры все одного кегля, то понятно, что буквы, которые я приподнял, будут выдаваться над неприподнятыми на величину подложенных шпонов. Если я подложил 2 пункта, то литеры будут выступать над соседними тоже на 2 пункта. В одной и той же строке теперь оказываются литеры различных кеглей, так как шпоны увеличили кегль букв, под которыми подложены. Если оставить набор в этом виде, литеры меньшего кегля могли бы расположиться в строке то выше, то ниже, как это видно из помещенного на стр. 212 рисунка, а при печатании выскочить из набора, так как они были бы зажаты всего

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 212 ]

с двух сторон, а не с четырех. В виду этого нужно выравнять кегли и наложить по 2 пункта на те буквы, под которые не были подложены шпоны.

Привожу схематические рисунки, поясняющие в грубой форме все мною сказанное.

Если какая-либо строка набрана литерами различных кеглей, то все буквы должны быть непременно выравнены по нижней линии очка. Например:

При накладывании и подкладывании нередко приходится прибегать к помощи бумаги, так как самая тонкая шпация в 1 пункт оказывается слишком толстою и не дает возможности достигнуть прямой линии.

К накладыванию и подкладыванию прибегают при наборе: 1) математических сочинений, 2) драматических произведений, 3) объявлений, 4) надписей и проч. Правил для накладывания и подкладывания нет: наборщик выравнивает кегли как ему кажется удобнее. Следует

[ ВЫВОДА. 213 ]

обращать внимание на то, чтобы выключка производилась как можно точнее и так, чтобы набор представлял один кусок и при подъеме не мог развалиться или из него не могли бы выпасть литеры. Шпоны при накладывании и подкладывании режутся перочинным ножем.

ВЫВОДА.

Вывод есть следствие, заключение, итог, выведенный из рассуждения или вычисления.

Вывода предлагаются читателю обыкновенно в наглядной форме, дающей возможность ясно уразуметь сущность или результаты обсуждаемого вопроса.

В типографском быту выводом называется набор, составленный из нескольких столбцов, имеющих самостоятельные заголовки или без них и отделенных друг от друга продольными пробелами, но не линейками, причем каждый столбец состоит из целого ряда отдельных, большею частью коротких, цифирных или буквенных строк.

Вывод, в котором столбцы и заголовки отделяются друг от друга линейками, называется уже таблицею. В этом и вся разница между типографским выводом и таблицею: в первом случае набор без линеек, а во втором — с линейками.

Каждый вывод можно переделать в таблицу и, наоборот, каждую таблицу превратить в вывод: все зависит от формата бумаги. Я говорю „можно“, но из этого не следует, чтобы каждую таблицу, раз позволяет место, обязательно набирать в виде вывода. Я хочу сказать, что в типографском быту отличие вывода от таблицы чисто внешнее — по линейкам.

В русских типографиях к числу выводов относят всякий оригинал, набираемый в виде вывода, хотя в действительности не всегда многостолбцовый набор из цифр и коротких буквенных строк, отделенных друг от друга продольными промежутками, представляет вывод в общепринятом смысле, т. е. — следствие, заключение или наглядный результат известного рассуждения. При дальнейших объяснениях под именем „выводов“ я буду подразумевать все, что набирается „в виде выводов“.

Вывод набирается обыкновенно цифрами и литерами одного кегля со шрифтом главного текста.

Разрядка между строками делается та же, что и между строками текста. Исключение делается в тех случаях, когда необходимо по каким-либо соображениям увеличить длину вывода.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 214 ]

Столбцы вывода не занимают обыкновенно всей ширины страницы, а располагаются, по возможности, с отступами справа и слева полосы, и с более или менее значительными пробелами между самыми столбцами, что зависит от числа и ширины последних. Чем меньше столбцов и чем они у́же, тем больше между ними пробелы и шире боковые отступы.

В крайнем случае можно обойтись вовсе без боковых отступов, но пробелы между столбцами не следует делать меньше круглого.

[ ВЫВОДА. 215 ]

Если формат позволяет, то не следует сдвигать или очень сближать столбцы вывода. Боковые отступы следует делать несколько больше пробелов между столбцами.

Величина пробелов между столбцами вывода зависит нередко от заголовков, а именно в случаях, когда ширина заголовков превышает ширину столбцов, над которыми они поставлены — в этих случаях боковые отступы могут быть менее пробелов между столбцами.

Набирать вывода шрифтами меньшего кегля, сравнительно со шрифтом главного текста, и с меньшею разрядкою допускается в тех случаях, когда столбцы вывода, набранные с разделительными пробелами в один круглый, все-таки превышают по ширине длину строки текста.

Если ширина такого вывода, набранного с минимальными ¹ пробелами, превышает длину текста на незначительную величину (положим, на одну десятую), то вывода можно не перебирать, особенно когда поля страницы велики и автор или издатель не соглашаются сделать из вывода таблицу или изменить шрифт. Такие случаи редки.

Если автор или издатель не вмешиваются в техническую часть набора и метранпаж видит, что вывод выходит шире формата, то следует уменьшить пробелы между столбцами, доводя их, в крайности, до одного круглого; если этого недостаточно — взять для вывода шрифт более мелкий и узкий или же переделать в таблицу. В последнем случае сократятся промежутки между столбцами до наименьшей допускаемой величины, так как линейки, разделяющие одну графу от другой, иначе — один столбец от другого, берутся двухпунктовые.

Если вывод настолько широк, что не уместится в продольную таблицу, то из него делают поперечную таблицу или. в крайнем случае, — распашную. ²

Заголовки вывода набираются литерами приблизительно на 2 пункта мельче сравнительно со шрифтами столбцов.

Заголовки бывают в одну, две, три строки и более и ставятся над столбцами посредине.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 216 ]

Заголовки могут быть с горизонтальными и вертикальными строками, смотря по месту и удобству набора. Строки заголовков выключаются между собою „в красные строки“.

Если заголовки состоят из одной, двух и трех строк, то принято двухстрочный заголовок выключать (в горизонтальном направлении) так, чтобы он приходился посредине трехстрочного, а однострочный — посредине двухстрочного.

При наборе вывода мелкими шрифтами и без шпон заголовок может отделяться от столбца пробелом в 2 пункта. Обыкновенно же пробел этот делается равным кеглю шрифта, которым набраны столбцы.

Величина пробелов, отделяющих строки заголовков от столбцов, часто зависит от величины текста, к которому относятся первые (самые верхние) цифры или буквенные строки рядом стоящих столбцов. Если текст, помещенный в начале первого столбца, занимает несколько строк, то пробелы между заголовками и первыми цифрами столбцов будут уже потому значительнее, что цифры, относящиеся к известному тексту, ставятся не против первой строки этого текста, а против последней (концевой), самые же заголовки никогда не опускаются ниже первой строки текста, как это и видно из следующего примера.

Если вывод длинен (а не широк) и не умещается в полосе, то поступают, глядя по обстоятельствам, различно. Например:

1) Уменьшают вывод, заменяя шпоны более тонкими или выкидывая их.

2) Если есть в полосе надписи, то уменьшают около них пробелы.

[ ВЫВОДА. 217 ]

3) Выгоняют несколько строк текста для переноса в предыдущую полосу.

4) Переверстывают несколько предыдущих полос.

5) В крайнем случае переносят часть вывода на следующую страницу, повторяя заголовки.

Понятно, что иногда выгадывают место в полосе с помощью обычных приемов, о которых я говорил на страницах 138 и 139.

Цифры в столбцах выключаются так, чтобы единицы приходились под единицами, десятки — под десятками, сотни — под сотнями и т. д.

Целые числа с дробями выключаются по целым числам, тоже единицы под единицами, десятки под десятками и т. д.

Точки в выводах и таблицах в конце чисел не ставятся.

Строки столбцов, состоящие из римских цифр, выключаются „в красные строки“.

Пустые места (без цифр или текста) в столбцах, в соответствующих местах обозначаются знаками тире (—), которые выключаются посредине столбца.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 218 ]

Вместо последовательного повторения в столбцах одних и тех же слов или отдельных слогов и букв, ставятся кавычки (лапки). Одинаковые же числа принято повторять полностью, так как этим облегчается подсчет столбцов и проверка или подведение итогов.

Если столбцы вывода состоят не из цифирного, а буквенного набора, то строки столбцов (кроме первого, начального) выключаются, иногда „в красные строки“, причем нередко допускаются сокращения.

Первый, буквенный столбец выключается отдельными периодами, причем бо́льшею частью первая строка делается без отступа, а остальные — с отступом; так поступают и в других столбцах, когда они набираются не „в красные строки“.

[ ВЫВОДА. 219 ]

Если периоды велики, то иногда первую строку набирают с абзаца, а следующие — без абзаца.

Итоги в выводах отделяются от столбцов тонкою или полутупою линейкою. При постановке линейки нужно руководствоваться шрифтом; если он имеет черненькие штрихи — линейка полутупая, если бледные — тонкая. Линейка должна покрывать собою слово „итого“. Полутупая линейка ставится, когда подведен один итог. Если же имеются рубрики ¹ „итого“ и „всего“, то над словом „итого“ лучше поставить тонкую, а над словом „всего“ — полутупую линейку.

Линейки, отделяющие столбцы от итогов, можно рассматривать как самостоятельные строчки, и, следовательно, пробел между ними и столбцами должен быть обычный. Так, если набор делается с разрядкою на два пункта, то и между последними строками столбцов и линейкою должно поставить двухпунктовый шпон. Линейки от итога отделяются тоже двухпунктовым шпоном.

Если набор вывода делается без шпонов, то в том случае, когда имеется рубрика „итого“, линейка, стоящая над словом „итого“, может быть отделена с обеих сторон (т. е. от последних строк столбцов и итога) теми шпонами, которые приняты для разрядки строк главного текста, а если и главный текст идет без шпон, то линейка отделяется с обеих сторон однопунктовыми шпонами.

Я уже говорил, что отточием называется ряд точек, стоящих на равном друг от друга расстоянии. В выводах и таблицах отточие служит направляющею линиею, т. е. указывает на те цифры или слова, которые относятся к данной фразе или данному слову. Без отточия можно было бы легко ошибиться и, положим, цифры выше или ниже стоящие в столбце отнести не к тому слову или месту, которому они соответствуют.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 220 ]

Точки для отточия, как уже указывалось, отливаются на круглый и полукруглый. ¹ Какое ставить отточие — зависит от вкуса наборщика или метранпажа. По-моему, при незначительной длине отточия и некрупном шрифте лучше брать точки на полукруглый.

Отточие ставится в выводах и таблицах не для красоты, а для удобства читателя, для указания, что такая-то фраза или слово относятся к такому-то числу или такой-то строке; в виду этого отточие следует доводить как можно ближе к числу или слову, на которые оно указывает.

В таблицах отточие во всех строках должно отстоять на равном расстоянии от линеек, в выводах же следует обращать внимание на самое длинное число столбца и по нему выравнивать отточие остальных строк. В этом случае последнюю цифру слева нужно приравнять к линейке таблицы, т. е. ставить первую точку вплотную к первой цифре и по этой точке выравнивать точки других строк.

Нередко случается, что самое длинное число на много цифр превышает другие числа одного и того же столбца. В этом случае ряды отточия, выравненные по первой точке, поставленной у самого длинного числа, можно продолжать вправо, возможно ближе к более коротким числам.

Точки надо начинать ставить от самого длинного числа, т. е. от 3 754 527. Поставить первую точку, на полукруглую, вплотную к цифре 3 и затем вести влево, а потом и вправо, как показано.

Отточие можно ставить не только между текстом и соответствующими числами, но и между цифирными столбцами, если промежутки между последними настолько велики, что затрудняют читателю быстрое нахождение необходимых чи-

[ ТАБЛИЦЫ. 221 ]

сел. В тех случаях, когда пробел между столбцами превышает три четверти квадрата, следует непременно ставить отточие.

Здесь приведены самые существенные и основные правила набора выводов. Последние по своей форме или наружному виду бывают настолько разнообразны, что нет возможности дать определенные и точные указания, как поступить в том или другом случае. Если при наборе вывода встретится затруднение, наборщик должен обратиться к метранпажу, который, при всем опыте, нередко должен и сам. „поломать голову“, прежде чем разрешит это затруднение.

ТАБЛИЦЫ.

НАБОР ТАБЛИЦ.

Приступая к изложению элементарных правил набора таблиц, нужно заметить, что табличные работы должно отнести к числу самых трудных среди типографских наборов, так как они требуют от наборщика большого внимания, точного расчета, аккуратности, вкуса, сметки и развитого глазомера, т. е. способности подмечать наглаз малейшие разницы в величине пробелов, линеек и проч. Форма таблиц разнообразна.

Таблица отличается от вывода тем, что столбцы и заголовки в ней заключены между линейками, тогда как в выводе они отделяются пробелами, без Линеек. Как вывода, так и таблицы без заголовков встречаются редко.

Таблица может быть сжатее (убористее) вывода, потому что линейки, разделяющие графы, выбираются не толще двухпунктовых, тогда как промежутки между столбцами в выводах превышают большею частью круглый.

Нельзя сказать, чтобы табличный набор применялся только в тех случаях, когда нужно выгадать место: таблицы понятнее и нагляднее выводов, особенно со многими и сложными заголовками, что встречается на практике часто. Линейки, отделяющие эти заголовки и графы, облегчают читателю понимание таблицы и, служа направляющими, позволяют безошибочно находить числа и слова.

Таблицы набираются обыкновенно мелкими шрифтами. Самые удобные шрифты для книжных таблиц — нонпарель (кег. 6) и петит (кег. 8); миньон (кег. 7) употребляется реже.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 222 ]

Таблицы состоят из двух частей: верхней, или заголовка, и нижней, заключающей в себе цифры и линейки или (иногда) одни только линейки.

Графа есть черта, отделяющая столбец от другого, но графою принято называть также в таблицах самое пространство, заключенное между двумя линейками, притом безразлично — будет оно заполнено цифрами или нет. Отсюда выражения: „в выводах граф не бывает“, „тонкая графа“, „отделите графою“, а также: „в этой таблице три широких и две узких графы“ (здесь уже в смысле промежутка между чертами), „поставьте в этой графе цифры в красную строку“.

Помимо обыкновенных таблиц, помещаемых на страницах книг, среди текста, бывают таблицы „на отдельных листах“. Они набираются большею частью точно по оригиналу и шрифтами различных кеглей и начертаний. Такие таблицы резко отличаются от общеупотребительных книжных таблиц, и название „таблицы“ присваивается им в том же смысле, как и листу, заполненному чертежами или рисунками. Как на пример такого рода табличных работ можно указать на исторические, хронологические и родословные таблицы.

Самые употребительные при наборе таблиц линейки: тонкие, двойные тонкие, полутупые и рантовые — на 2 пункта. Употребляются линейки и толще, но редко.

Линейки для табличных работ должны быть нарезанные по системе Дидо, в известное число пунктов, для того, чтобы, составляя отдельные куски, можно было получить линейки определенной длины. О шпациях говорить нечего: всякий знает, что они всегда систематические.

Таблицы набираются большею частью без разрядки, т. е. без шпон, а если набор идет „с разрядкою“, то она делается в 2, 4, 6 и более пунктов, а никогда не в 1 и 3 пункта или в крайне исключительных случаях.

Набор заголовков и граф таблиц производится по расчету. Ширина таблиц определяется, на квадраты и четверти квадратов. Например — 4, 6, 8½, 6¾, 5¼, 10, 12 квадратов и т. д. При этом боковые линейки должны заключаться в общем счете. Так, если ширина страницы 6¾ кв., то здесь считаны и боковые линейки и, следовательно, вся ширина таблицы. Такого расчета следует придерживаться, потому что при обкладывании форм на талере машины печатники употребляют крупные марзаны и не станут добавлять к ним мелкий материал, ссылаясь на существенные неудобства такой заключки форм. И мастера правы. Наборщик не должен затруднять работы печатника. Если таблицы выходят из определенного, удобного формата, то только по отсутствию у наборщика систематического материала, а этого в благоустроенной типографии не должно быть.

[ ТАБЛИЦЫ. 223 ]

Графы, т. е. промежутки между линейками, не делаются зря, как попало, а по соображению с числом цифр или букв, заключенных в этих графах, и непременно в определенное и четное число пунктов, наиболее удобное для набора, т. е. выбирается такой формат графы, который допускает выключку с помощью имеющегося под руками материала, не прибегая к мелким шпациям.

Самые удобные форматы граф при наборе:

Нонпарелью — 6, 12, 18, 24, 30, 36 пунктов и т. д.
Петитом — 8, 12, 16, 20, 24, 28, 32, 36 пунктов и т. д.
Корпусом —10, 12, 20, 24, 30, 32 пунктов и т. д.

Расчет таблиц делается, принимая в соображение ширину заголовков и граф, т. е. число и длину заключающихся в них строк и цифр. Так, иногда:

1) заголовок состоит из одного короткого слова, но в соответствующей ему графе должно быть помещено много цифр (9 и более),

2) в графе мало цифр (всего 2—3), но заголовок над графою широк,

3) и заголовок и число цифр позволяют сделать графу не широкою, но этого не допускает итог под графою.

Поэтому-то наборщик, приступая к набору таблицы, прежде всего должен тщательно просмотреть оригинал и сообразить, по чему делать расчет граф: по заголовку или по числу цифр в столбцах.

Размер граф делается в определенное и четное число пунктов потому, что нечетный расчет затрудняет наборщика, а иногда и невозможен по неимению нечетных систематических линеек и материала для разбивки между строками. Предположим такой случай: Набираю я нонпарелью и из двух граф, имеющих общий заголовок; одну графу делаю в 17 пунктов, а рядом стоящую — в 24. С выключкою цифр я могу управиться. Цифры, как известно, отливаются на полукруглый, т. е. в моем случае они будут на 3 пункта. Привожу расчет нечетной графы (в 17 пунктов) при различном числе цифр.

При пяти цифрах я должен был бы сдвинуть знаки к правой линейке и заложить слева 2 пункта, так как закладывать с боков по одному пункту неудобно, а мелких шпаций при наборе таблиц избегают. Выключить цифры в графе с форматом в 24 пункта не представляет никаких затруднений. Но что сделал бы я с заголовком над двумя гра-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 224 ]

фами, т. е. как ухитрился бы поставить линейку, захватывающую графы в 17 и 24 п., причем линейка должна равняться 43 пунктам (17 п. + 24 п. + толщина разделяющей графы линейки = 2 п.)? Понятно, что с четными систематическими линейками я не могу составить линейки, которая заключала бы в себе нечетное число пунктов. Вот эта невозможность получить нечетные величины и заставляет делать расчеты граф в таблицах на четное число пунктов. В моем примере вместо 17 следует взять 18 пунктов.

Принятые в русских типографиях систематические медные линейки изготовляются в 6, 8, 10, 12, 14, 16, 18, 20, 24, 30, 36, 40, 42, 48 пунктов и т. д.

Понятно, что вместо медных линеек можно употреблять гартовые и резать их, смотря по надобности, произвольной длины, даже с нечетным числом пунктов, но, не говоря уже о том, что изготовление математически точных мелких линеек из гарта представляет крайне кропотливую работу, самое качество металла (его ломкость, хрупкость) исключает всякую возможность получить удовлетворительные результаты, и поэтому я не ошибусь, если скажу, что хорошая таблица может быть сделана только с помощью систематических медных линеек.

Я не говорю, конечно, об исключительных случаях: есть такие „искусники“ между „старыми“ наборщиками, которые сделают безукоризненную таблицу с помощью одного гартового материала, но такие работники редки.

Линейки трехпунктовые, четырехпунктовые и более значительной толщины употребляются редко, — только для больших таблиц, да и то большею частью для их окаймления, тогда как во Франции и Италии трехпунктовые линейки — самые употребительные даже для небольших таблиц, которые у нас и в Германии составляются исключительно с помощью линеек в 2 пункта. Во Франции и Италии изготовляются также систематические медные линейки как четные, так и нечетные: начиная от 6, через два, четыре и шесть пунктов (как у нас):

6, 8, 10, 12, 16, 20, 24, 30, 36, 42, 48.

И начиная от 6 пунктов — через 3:

6, 9, 12, 15, 18, 21, 24, 27, 30 и т. д.

С помощью систематических четных линеек можно сделать любую таблицу, а потому потребности в нечетных линейках нет.

При наборе таблиц употребляются обыкновенно четыре сорта линеек:

[ ТАБЛИЦЫ. 225 ]

Лучше всего будет выглядеть таблица, если она сделана из однопунктовых линеек, которые в местах слитков будут совершенно совпадать и сливаться в одно целое, тогда как на все другие кегли они оставляют хотя бы и незначительные промежутки.

Рантовые линейки служат для окаймления таблицы, т. е. ставятся сверху и с боков. Полутупыми отделяются: 1) заголовок от нижней части таблицы; 2) существенно важные графы или отделы граф от других граф и 3) итог от ряда стоящих над ним столбцов. Двойные тонкие линейки отделяют друг от друга отделы или графы второстепенной важности, а также, в мелких таблицах, заголовки от нижней части таблицы (вместо полутупых).

Тонкие линейки ставятся во всех остальных случаях.

Если в таблице два итога, то рубрику „итого“ можно отделять тонкою линейкою, а рубрику „всего“ — полутупою. Если же в таблице один итог, лучше ставить полутупую.

Французские, итальянские и немецкие типографы не сходятся относительно того, должны ли вертикальные линейки граф пересекать линию, отделяющую заголовок от нижней части таблицы, или, наоборот, заголовочная линейка должна прорезать графы. Французы и итальянцы ставят условием, чтобы в таблицах все вертикальные линейки были целые и пересекали заголовочную черту, тогда как немецкие типографы отделяют заголовок от нижней части таблицы и пропускают заголовочную линейку через вертикальные графы. Ни одна из сторон не приводит веских доводов в подкрепление своих требований, а потому вопрос — как ставить линейки? — остается неразрешенным и предоставляется на личный вкус метранпажа или наборщика, чего, конечно, нельзя одобрить, так как вкусы бывают разные, а нередко и весьма странные... чтобы не сказать более.

Я полагаю, что нельзя безусловно следовать указаниям ни французских, ни немецких типографов. Нет нужды ставить вопрос: так или этак? В одном случае вертикальные линейки могут пересекать горизонтальную черту заголовка, в другом — наоборот. Если в таблице много граф и некоторые из них проходят насквозь, до рантовой линейки, то далеко не лишнее линейки, проходящие до рантовки, делать целыми. В этом случае заголовочная горизонтальная черта будет состоять из нескольких кусков. Целые линейки, проходящие насквозь таблицы до рантовой линейки, скрепляют набор, как проложенные в некоторых местах шпоны скрепляют гранку, набранную без шпон.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАПОРНОМУ ДЕЛУ. 226 ]

Если вертикальные линейки в таблице не доходят до верхней рантовой или если доходят, но таблица мала (длиною 5—6 квадратов с заголовком), то горизонтальную заголовочную линейку лучше делать целою, а вертикальные линейки — составными.

Должен заметить, что тщательно выполненная наборщиком и аккуратно заключенная на талере таблица произведет хорошее впечатление, тогда как таблица, составленная небрежно, выглядит скверно, будет ли она выполнена по указаниям французских или немецких типографов.

Цифры в столбцах следует выключать по возможности в красные строки. Если сделать этого нельзя, то пробел справа должен быть меньше, чем слева. Если пробел в графе может быть сделан всего в два или три пункта, то их не следует делить на две части, а заложить эти пункты слева, сдвинув цифры к линейке справа.

Цифры ставятся: единицы под единицами, десятки под десятками и т. д. (как в выводах).

Линейка под итогами должна быть всегда целая и захватывать слово „итого“ или „всего“.

Линейки табличные должны быть, по возможности, целые. Если же целых линеек нет, то, составляя отдельные куски, нужно располагать их „вперебивку“, т. е. так, чтобы стыки смежных линеек не приходились друг против друга.

Если графы таблицы без текста или цифр, то промежутки между линейками заполняются марзанами, квадратами, полуквадратами и т. д. Надо и в этом случае наблюдать, чтобы стыки материала не приходились против стыков линеек, против стыков рядом стоящего материала.

При наборе граф с текстом или цифрами, строки выключаются иногда не каждая отдельно, как в обыкновенном наборе, а в связи с соседними строками, т. е. материал из числа шпаций, шпон и проч. берется не одного кегля с выключаемою строкою, а большего, настолько, чтобы войти одновременно в состав соседней строки. Так, если в двух смежных строках нонпарели входят шпации, положим, в 3 пункта, то берутся не две трехпунктовых шпации на кег. 6, а одна шпация в 3 пункта кег. 12.

Вследствие этого такие строки граф скреплены одна с другою, и мы не можем вынуть из графы полной строки, не расстраивая соседней. Такого рода набор „в перевязь“ придает устойчивость таблице.

Если графы в таблицах широки, то по бокам стоящих цифр нередко закладываются целые реглеты или толстые шпоны вместо мелких (квадратов, шпаций и проч.), но не несколько тонких шпон. Этого не делается во избежание распора таблицы. Понятно, что реглеты и шпоны ставятся тогда, когда набор идет без разрядки.

[ ТАБЛИЦЫ. 227 ]

Что такое „распор“ — поясню примером. Если взять 48 однопунктовых шпон (положим, в ½ квадрата) и сложить вместе, то они не будут равняться точно одному квадрату, а превысят его приблизительно на один пункт; но если сложить вместе 48 длинных шпон, то они превысят величину квадрата пунктов на 6. Это объясняется тем, что шпоны на практике не представляют математически точных и прямых пластинок: незаметные на-глаз приставшие к ним частицы пыли, грязи и проч. не позволяют шпонам соприкасаться вплотную и раздвигают их; кроме того, длинные шпоны выгибаются и сопротивляются сжиманию. Вот эти-то причины и производят распор, т. е. увеличивают сопротивление шпон при сжимании. Хотя некоторые наборщики выравнивают и чистят шпоны прежде чем поставить их в графу, но это не всегда помогает. Оттого-то при наборе таблиц нужно употреблять, по возможности, крупный материал, постоянно сохраняющий свою форму, а не прибегать к тонким шпациям и шпонам.

Если таблица не помещается на одной странице (в длину), ее можно перенести на следующую страницу, повторяя заголовок.

Если продольная таблица выходит из формата, ее превращают в поперечную, которая может быть несколько более формата полосы (глядя по величине полей, на полуквадрат и более).

Поперечные таблицы, начинаясь на четной странице, иногда переходят на нечетную. В этом случае заголовок не повторяется и пробел между левою половиною таблицы (на четной странице) и правою (на нечетной странице) может быть не более полуквадрата, т. е. соприкасающиеся пробелы, или поля в корешок — не более 12 п. на каждой из страниц.

Продольною таблицею называется такая, линейки которой от заголовка идут вдоль страницы, сверху вниз, параллельно корешку.

Поперечную таблицу читают, повернув книгу поперек. В ней линейки, отделяющие графы одна от другой, перпендикулярны к корешку.

Распашною таблица называется, когда она расположена на двух открытых страницах, причем линейки идут параллельно корешку, а заголовок, начинаясь на левой, четной, странице, переходит на правую, нечетную. Распашную таблицу читают, не перевертывая книги, так же, как и продольную, потому что, в сущности, это та же продольная таблица, только на двух страницах.

В распашной таблице расстояние или пробел между смежными (ближайшими к корешку) графами должен быть как можно меньше: в книгах или брошюрах, состоящих из 2, 3 листов, он может быть в 12 пунктов, т. е. по 6 пунктов

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 228 ]

на каждой из страниц. В толстых книгах пробел между смежными графами не должен превосходить полуквадрата, т. е. 12 пунктов на каждой странице. Линейки как рантовая верхняя, так и заголовочная и итожная, должны быть на обеих страницах, по возможности, сближены, т. е. заходить на четной странице за последнюю графу вправо, а на нечетной — за первую графу влево до их соприкосновения.

Некоторые типографы, поставив последнюю линейку к распашной таблице на четной странице, не повторяют ее на нечетной или наоборот. Такого рода несимметричный набор производит некрасивое впечатление и не заслуживает подражания. Иногда таблицы делают без боковых линеек. В изданиях, полосы которых сами по себе „в рамках“, таблицы делаются без боковых линеек

Предположим, что нам дан следующий оригинал.

Формат страницы 6 квадратов. Текст книги корпусом.

Нельзя ли данный оригинал набрать выводом? Выводы набираются обыкновенно тем же шрифтом, что и текст. Просматривая столбцы, видим, что их 10 и в 9 из них должны быть помещены числа, состоящие из 6 цифр, а в десятом столбце числа по 4 цифры. Так как цифры отливаются на полукруглый, то каждый из девяти столбцов (в 6 цифр) займет в ширину 30 пунктов, а все 9 столбцов — 270 пунктов, да последний столбец с числами в 4 цифры — 20 пунктов. Всего 290 пунктов. Формат страницы 6 квадратов, т. е. 288 п., а столбцы, без необходимых для вывода пробелов, должны занять — 290 пунктов. Очевидно, что данного оригинала набрать выводом невозможно.

Нельзя ли набрать его продольною таблицею? Выберем сначала шрифт — петит (кег. 8). Делаем расчет:

[ ТАБЛИЦЫ. 229 ]

Ширина данной страницы 6 квадратов, т е. 288 пунктов, а по расчету цифры всех столбцов должны занять всего 254 пункта, т. е. на 34 пункта менее. Теперь для нас ясно, что из данного оригинала можно сделать продольную таблицу: она не выйдет из формата.

Просматривая заголовки, непосредственно стоящие над цифровыми столбцами, видим, что они простые и не требуют широких граф; иначе говоря, можно придавать графам ту или другую ширину, не принимая в соображение ширины заголовков. Если бы я придал всем графам ширину, соображаясь лишь с числом заключающихся в них цифр, то, согласно приведенному расчету, вся таблица заняла бы 254 пункта, т. е. не заняла бы всей ширины.

Против такой таблицы ничего нельзя сказать, так как она оказалась бы сделанною правильно. Большею частью таблицы делаются аккуратно по ширине полосы. Так как у меня осталось в данном случае в запасе 34 пункта, я распределяю их по графам, как для меня удобнее, и могу сделать первую графу в 26 пунктов, следующие две — по 36, а остальные по 24 пункта, что составит:

Или сделать первую графу в 26 пунктов, 3 графы по 32 пункта и остальные 6 — по 24 пункта.

Можно придумать и другое распределение — правил на это нет. Большею частью лишние пункты присоединяются к первой графе, в особенности, если она состоит из текста, а также к графам, заголовки которых шире или которые содержат большее количество цифр.

Сделав расчет ширины граф (или просто ширины таблицы), необходимо его записать — на всякий случай.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 230 ]

Расчет ширины граф, произведенный на бумаге, самый удобный и верный, но наборщики прибегают к нему редко, по той причине, что не всякий из них сумеет это сделать. Большею частью наборщики делают расчет ширины граф практически: берут верстатку и заключают ее по назначенному формату полосы; затем, с помощью линеек (в 2 пункта), квадратов, круглых и шпаций, производят примерное деление граф. Так, в данном случае наборщик взял бы 11 двухпунктовых линеек, поставил бы в верстатку первую линейку, потом заложил бы, положим, полуквадрат (24 пункта), опять поставил линейку, снова — полуквадрат и так до конца, т. е. до тех пор, пока закончил бы постановкою одиннадцатой линейки.

В данном случае наборщик увидал бы, что у него остаются свободными 34 пункта, он и стал бы раздвигать некоторые графы, вставляя в них по несколько пунктов, руководствуясь исключительно личными соображениями. Опытный и добросовестный наборщик, прежде чем расширять графы, обдумает хорошенько, какие именно следует увеличить и какие уменьшить, принимая во внимание значение граф, а также беря в соображение ширину заголовков. Плохой наборщик не станет задумываться и расширит графы зря, уповая на то, что метранпаж не заметит и не заставит переделывать.

Возьмем другой пример: ширина таблицы 6 квадратов, шрифт — петит, а в графах цифры распределены так:

Если бы я сделал расчет граф по числу цифр, то получил бы следующую таблицу.

Ширина ее равнялась бы 170 пунктам (так как цифры занимают 148 пунктов, да 11 линеек 22 пункта). В виду того, что до назначенной ширины таблицы (6 квадр. или 288 п.) остается еще 118 пунктов, я должен расширить графы на 118 пунктов, что сделаю произвольно, соображаясь лишь приблизительно с числом цифр: где больше цифр, там и графы должны быть пошире.

Вместо граф в 16 4 8 12 16 20 24 20 16 12 пунктов я делаю графы в 28 18 20 20 32 32 32 32 32 20 пунктов.

[ ТАБЛИЦЫ. 231 ]

Я бы мог, если бы хотел, отнять по 4 пункта от граф 5 и 9 и прибавить их к графам 7 и 8, сделав первые вместо 32 пунктов по 28, а графы 7 и 8 вместо 32 — по 36 пунктов.

Другой расчет той же таблицы.

Начинаю опять с определения граф по цифрам.

Получаю 16 4 8 12 16 20 24 20 16 12.

С 11 разделяющими графы линейками ширина таблицы будет равняться 170 пунктам. Распределяю 118 пунктов, остающихся до полного формата полосы, так:

Сначала прибавлю к каждой графе, положим, ровно по 8 пунктов.

Вот таблица, сделанная по этому расчету:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 232 ]

Такого рода расчет граф можно делать, когда набор таблицы без разрядки. При наборе с разрядкою необходимо делать графы шириною или по четвертям квадрата, т. е. в 12, 24, 36, 48 пунктов и т. д., или вести расчет на круглый — в таблицах, набираемых, например, петитом и корпусом.

Разбивка в таблицах делается в 2, 4, 6 и 8 пунктов. К разбивке прибегают иногда и в тех случаях, когда на странице пустое место, которое нечем занять.

Заголовки на таблицах бывают горизонтальные и вертикальные. В большинстве случаев придать то или другое расположение строкам заголовка зависит от наборщика, а потому он должен сообразить, как выйдет красивее и удобнее для читателя.

Для заголовков берется обыкновенно тот же шрифт, которым набираются нижние графы (прописные со строчными или одни прописные, а также капитель). Иногда берут шрифты другого характера, строгого, простого очертания и подходящего кегля.

Если таблица набирается мелкими, убористыми шрифтами, то и заголовки нужно сделать сжатыми как в ширину, так и в высоту (понятно, если ширина не определена уже шириною нижней графы). Следует вообще избегать, по возможности, высоких заголовков.

Некрасиво, когда заголовок по высоте больше нижней половины таблицы.

Следует избегать в заголовках, чтобы строки или цифры прилегали непосредственно к линейкам: лучше оставлять между ними пробел не менее двух пунктов. Понятно, что в некоторых случаях приходится не соблюдать этого правила и ставить литеры вплотную к линейкам, но надо прибегать к этому в крайности.

Наборщики не придерживаются какого-либо определенного правила при размещении строк заголовков, и один и тот же заголовок, одной и той же определенной высоты и ширины, набранный одними и теми же шрифтами, в одно и то же количество строк, выполняется различно, т. е. пробелы между строками делаются произвольно: то шире, то уже. Этого не должно быть. Предположим такой случай: Необходимо набрать спешно несколько таблиц, которые поручаются различным наборщикам. По окончании набора оказывается, что аналогичные заголовки почти во всех таблицах неодинаковы. Хорошо, если промах замечен во-время и мог быть, исправлен, иначе приходится отвечать за невежество наборщиков и выпускать работу, которая подрывает репутацию типографии, выказывая ее небрежное отношение к заказам.

Привожу простую и практичную таблицу, принятую во многих парижских типографиях и указывающую размещение

[ ТАБЛИЦЫ. 233 ]

от одной до пятнадцати строк заголовка, при всевозможных высотах последнего, от 18 пунктов до 2 квадратов 24 пунктов (см. стр. 234).

Таблица рассчитана на два самых употребительных табличных шрифта — нонпарель и петит, и настолько не сложна, что пользование ею не представляет затруднений. Предположим, что заголовок высотою в один квадрат и в нем надо поместить 4 строки нонпарели. В графе, обозначающей число строк, нахожу число 4, провожу от него прямую линию, вплоть до графы, над которою стоит размер заголовка, т. е. один квадрат (48 пунктов), и вижу, что я должен поставить над четырьмя строками пробел в 9 пунктов, снизу под строками — 6 пунктов и между каждой из строк — по 3 пункта.

При том же размере заголовка и трех строках текста мне придется поставить сверху пробел 9 пунктов, снизу тоже 9 и между строками — по 6 пунктов.

Если графы менее полуквадрата и шпоники приходится заменять шпациями, то в случае совпадения нечетного числа пунктов как в верхнем пробеле, так и в нижнем следует сделать оба пробела четными, отняв один пункт от нижнего и прибавив к верхнему. Так, если при формате заголовка в один квадрат стоит всего одна строка текста (нонпарели) и таблица показывает, что следует сделать верхний и нижний пробелы по 21 пункту, то мы поставим вверху 22 пункта, а снизу — 20.

Пробел между заголовочною линейкою и столбцами следует, по возможности, делать не менее строки кегля, которым набираются графы, равно как и пробел между столбцами

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. — ТАБЛИЦЫ. 234—235 ]

Таблица распределения пробелов в заголовках.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 236 ]

и линейкою над итогом. Пробел между итожною линейкою и цифрами итога — в полстроки.

Говоря о промежутке в одну строку между заголовочною линейкою и цифрами столбцов, я исключаю случаи, когда промежуток этот определен уже надписями самих граф. Например:

Величина пробелов между заголовочною линейкою и столбцами, а также между столбцами и линейкою под итогом зависит иногда от вертикальных линеек, разделяющих графы. Это может случиться, когда нет линеек определенной длины, но в хорошей работе это не может быть терпимо и служить оправданием.

Линейки, разделяющие цифры итога, должны быть на полстроки длиннее, а не в уровень с цифрами.

Схема набора таблицы: 1) Заголовок. 2) Заголовочная полутупая линейка. 3) Пробел в одну строку. 4) Числа столбцов. 5) Пробел в одну строку. 6) Итожная линейка (полутупая). 7) Пробел в полстроки. 8) Цифры итога. 9) Пробел в полстроки (вровень с линейками граф).

ОБРАЗЦЫ ТАБЛИЦ.

[ ТАБЛИЦЫ. 237 ]

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 238 ]

Вот как делают таблицы французские типографы:

[ НАБОР РОДОСЛОВНЫХ ТАБЛИЦ. 239 ]

НАБОР РОДОСЛОВНЫХ ТАБЛИЦ.

В сочинениях исторических часто попадаются родословные таблицы, набор которых требует от наборщика навыка. Родословными таблицами типограф называет генеологические росписи, показывающие происхождение какого-нибудь рода или отдельного лица. Такие таблицы чаще всего встречаются в исторических, нумизматических и тому подобных сочинениях, но бывают и сочинения, состоящие сплошь из таких таблиц; далее, схожие таблицы встречаются во многих книгах и периодических изданиях по коневодству и т. п., именно о породистости лошадей, собак и проч. Раньше родословные росписи изображались в виде дерева, так называемого „родословного дерева“; родоначальник составлял корень Дерева, а нисходящее потомство распределялось в виде ветвей так, что каждая линия образовывала новую ветвь. Для размножения таких родословных дерев служили офорт, ксилография, а позже литография; типографским же способом для обозначения степеней родства служат составные скобки, а иногда просто линейки. В следующих примерах этот род набора вкратце пояснен, причем для первого примера мы выбрали родословную Гутенберга в таком виде, в каком она приведена в книге Фаульмана „Illustrierte Geschichte der Buchdruckerkunst“ по собранным им материалам:

Из примера видно, что при наборе родословных таблиц родоначальник помещается в заголовке таблицы. Кроме

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 240 ]

имен указываются год рождения, женитьбы и смерти лица, а также имя его жены. В вышеприведенном примере показаны только года, так как более подробные числа неизвестны, но способ набора все тот же. Под именем или фамилией родоначальника ставится скобка, острая средина которой должна находиться посредине данного имени; под скобкою набираются рядом имена детей; под именами тех из них, которые имеют в свою очередь детей или нисходящее поколение которых имеет значение для данной родословной таблицы, ставится опять скобка. В таком порядке родословная таблица развивается до тех пор, пока постепенно не показано происхождение какого-нибудь лица или целого рода полностью. В наборе таких таблиц вместо скобок употребляются и просто медные линейки, преимущественно однопунктовые черные.

Эти примеры представляют собою простые формы родословных таблиц, но они наглядны, чтобы уяснить способ набора таблиц этого рода, которые иногда простираются на две, три и еще более страниц. Набор таких сложных таблиц требует строго обдуманной работы, и таковую лучше всего набирать на плоско стоящей наборной доске. Сначала набирают нужные строки, которые группируются и выключаются согласно оригиналу. Только после того, как все группы строк помещены и заключены в надлежащих местах, вставляются скобки нужной длины, причем часто требуется вставлять скобки с неравными сторонами, что не составляет никаких технических затруднений.

[ ПОДСТРОЧНЫЙ ПЕРЕВОД. 241 ]

ПОДСТРОЧНЫЙ ПЕРЕВОД.

Набором с подстрочным переводом называется такой, в котором строки основного текста чередуются с помещенными под ними строками перевода. Такого рода набор встречается в учебниках иностранных языков.

Шрифт, которым печатается перевод, выбирается более мелкий сравнительно со шрифтом переводимого текста.

Слова перевода выключаются посредине соответствующих слов текста, при этом пробелы между словами во всех строках выходят не равные, но на это не обращается внимания, так как в такого рода работах, как учебники, прежде всего преследуется наглядность передачи примеров, а не красота набора.

Главный текст и перевод набираются обыкновенно отдельно и затем уже, строка за строкою, слова перевода подключаются к словам текста.

Нижеприводимый пример поясняет наглядно все вышесказанное.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 242 ]

СОКРАЩЕНИЯ.

Всякий знает, что сократить — значит уменьшить, убавить. Сократить слово — значит изобразить его неполным числом букв. В типографском деле сокращения или слова, выраженные несколькими буквами или даже одною литерою вместо полного числа буквенных знаков, встречаются часто, но точных, определенных и ясных правил сокращения не выработано.

Бо́льшею частью слова сокращаются на согласной:

напр., наприм. (например), стр. (страница), см. (смотри) и т. д.

Знаком сокращения служит точка, а иногда и дефис:

и проч. (и прочее), и т. д. (и так далее), г-н (гражданин), д-р (доктор) и т. д.

Сокращения делаются различно. Так, иногда выпускаются лишь некоторые конечные буквы:

см. (смотри), проч. (прочее) и т. д.

В других случаях целые слова выражаются всего одною буквою:

и т. д. (и так далее)
и т. п. (и тому подобное)
т. к. (так как)
т. е. (то есть)
г. (год)
гг. (годы)
м. ч. (месяц, число)
р. к. (рубли, копейки)
м. с. (минуты, секунды)
кг (килограмм)
км (километр)
m. (товарн. марка)

Нередко в словах оставляются начальные и конечные буквы, а выпускаются промежуточные, средние:

г-н (гражданин), д-р (доктор), Ал-др (Александр), Ал-ей (Алексей), о-во (общество), т-во (товарищество) и т. д.

Следует сокращать слова так, чтобы каждый мог разобрать слово и догадаться, какие буквы выпущены. Нельзя, например, сокращать слова килограмм и километр одинаково, ограничившись первыми тремя буквами.

Приводить наиболее употребляемые сокращения считаю излишним, так как перечисление их заняло бы много места.

Слова: том, часть, отдел, книга, глава, страница, номер, параграф, рисунок, фигура и т. п., когда они стоят в тексте без скобок, лучше набирать целиком, без сокращений.

Собственные имена не сокращаются, а набираются полностью.

Фамилии, чьи бы то ни было, нельзя сокращать.

Имя и отчество (без фамилии) в тексте не должны сокращаться.

[ СОКРАЩЕНИЯ. — НАДПИСИ. 243 ]

Если в тексте выставлена фамилия, то имя и отчество заменяются иногда инициалами, но не сокращаются на двухтрех буквах. Так, можно набрать:

Оба знаменитых русских поэта — А. С. Пушкин и М. Ю. Лермонтов — погибли на дуэли,

но не принято набирать:

Оба знаменитых русских поэта — Алекс. Серг. Пушкин и Мих. Юрьев. Лермонтов — погибли на дуэли.

При сокращениях двойными буквами, например:

гг. (года), тт. (товарищи)

между буквами знаков препинания или сокращения (точек, запятых) не ставится.

Не следует сокращать нормы и колон-титула так, чтобы нельзя было без затруднения разобрать сокращенных слов.

Названия опер, фирм (торговых домов) и т. п. не следует сокращать. ¹

НАДПИСИ.

Надписями называются отдельные строки набора, которые служат заголовками или кратким содержанием следущего за ними текста. Нередко надписи ставятся над рисунками, картами таблицами и проч., поясняя вкратце их содержание.

Краткие пояснения, помещаемые под рисунками, планами, таблицами и проч., называются подписями.

Надписи ставятся ближе к тому тексту, который за ними следует, чем к тексту, стоящему сверху. Принято делать верхний пробел (над надписью), по возможности, вдвое больше нижнего (под надписью).

Если надпись состоит из нескольких строк, то в этом случае пробел между последнею строкою надписи и текстом должен быть меньше пробела, отделяющего верхнюю строку надписи от стоящего над нею текста. Во всяком случае, пробел сверху должен быть больше, чем снизу.

Если многострочная надпись стоит в начале страницы, то верхний пробел, считая его от колон-цифирной строки до первой строки надписи, должен быть непременно больше пробела между последнею строкою надписи и следующим за нею текстом.

Для надписей следует выбирать шрифты различных кеглей, но приблизительно одного и того же характера, т. е. шрифты более или менее сходные по начертанию.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 244 ]

Всякого рода вычурные шрифты для надписей в книгах не пригодны.

Часто надписи набираются капителью, но решительно нет никакого резонного основания не набирать их прописными со строчными.

Нередко шрифты для надписей выбираются автором книги или издателем.

Просматривая рукопись, можно заметить, что некоторые надписи в ней имеют большее значение, другие — меньшее, третьи — еще меньшее и т. д.

Сообразно с этим и набирать надписи нужно более или менее крупно, причем надписи одного и того же значения: должны быть набраны во всей книге одним и тем же шрифтом. Например, так:

Иногда при надписях ставят линеечки, которые не следует помещать посредине между строками, а непременно ближе к верхней строке (к надписи) приблизительно на ½ нижнего пробела. Так, если между верхнею строкою и линеечкою стоит пробел в 16 пунктов, то под линейкою надо поставить 24 пункта. Если сверху линейки поставлено 12 пунктов, то снизу — 18 и т. д.

В многострочных надписях не следует делать строки одной и той же длины или же располагать их конусом или пирамидою.

Надписи из двух и более строк, набранные прописными, разбиваются на двухпунктовые шпоны.

Промежутки или пробелы между строками надписей во всей книге должны быть, по возможности, одни и те же.

Если надпись случится в конце полосы, она должна сопровождаться не менее как двумя строками текста. Если этого сделать нельзя, нужно перенести надпись на следующую страницу.

[ ИНИЦИАЛЫ. 245 ]

ИНИЦИАЛЫ.

Инициалами называются заглавные, прописные буквы. Так, например, литеры А. С. П. будут инициалами имени, отчества и фамилии Александра Сергеевича Пушкина; И. А. К. — инициалами имени, отчества и фамилии Ивана Андреевича Крылова и т. д. В типографском быту инициалами называют большие (сравнительно со шрифтом текста) и изукрашенные заглавные буквы, которые ставятся в начале глав, отделов, частей или просто в начале текста книги.

Инициалы бывают разнообразны по величине и по форме.

В древних свитках начальные буквы не отличались от остальных. Позднее их стали увеличивать. Древнейшие образцы, раскрашенных инициалов (в начале каждой страницы) найдены в пергаментной рукописи IV века (сочинения Виргилия). Первоначально для раскраски инициалов употреблялась одна краска, затем стали прибавлять орнаменты, миниатюры (фигуры людей и животных и сложные картины) в красках, причем размер инициалов стал доходить до формата страницы. Раскрашенные инициалы были в ходу долгое время спустя по изобретении книгопечатания: в печатных страницах оставлялись места, куда вписывались украшенные буквы, Позднее контуры букв печатались, но краски накладывались от руки. В настоящее время инициалы не раскрашиваются от руки, да и по своей форме, богатству рисунка и краскам их нельзя приравнивать к средневековым заглавным буквам: сравнение было бы не в пользу нынешних инициалов.

В последние годы стало появляться много книг, в которых инициалы, заставки и проч. представляют точные копии украшений, заимствованных из средневековых изданий.

Должен заметить, что трудно дать вполне определенные указания постановки инициалов. Как и в большинстве случаев, в наборном деле многое зависит от вкуса наборщика, метранпажа или лица, руководящего изданием.

В некрупных инициалах, „оттененных“, нижние штрихи должны приходиться в одну линию с нижними штрихами литер текста, а тени инициалов могут выступать книзу.

В инициалах с росчерками и другими украшениями основания букв могут быть в одну линию с основаниями литер текста, а росчерки и украшения — выступать книзу.

Если инициал представляет очень неправильную форму, то его „обирают“, т. е. располагают строки так, что они следуют (приблизительно) контуру или очертанию литеры.

Я полагаю, что инициал, хотя бы самой неправильной формы, обирать вплотную не следует, так как белое поле, окружающее необобранную литеру, выставляет последнюю во всей ее красе, не портя впечатления соседством строк текста.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 246 ]

Литеры, составляющие продолжение слова, начатого инициалом, набираются капителью и выключаются как можно ближе к заглавной букве.

Пробелы между самостоятельными заглавными буквами (т. е. не составляющими начала слова) и текстом должны быть, по возможности, равны как с боков, так и снизу.

Привожу несколько образцов оборки и выключки разного рода инициалов.

Можно, однако, поставить инициал с росчерками и так, и это красивее:

Прямоугольные инициалы, ограниченные со всех сторон рамками, выравниваются или по верхним линиям рамок, или же по верхним линиям их литер.

[ ИНИЦИАЛЫ. 247 ]

Русские типографы набирают продолжение слова, начатого инициалом, не капителью, а прописными. Этого нельзя одобрить, так как слова, выделенные прописными, слишком резко бросаются в глаза и не гармонируют с остальным текстом. Да и нет никакого основания выделять целое слово вместо одной первой литеры.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 248 ]

Если инициал представляет очень неправильную форму, то его „обирают“, т. е. располагают строки так, что они следуют (приблизительно) контуру или очертанию литеры.

Как указано на стр. 245, инициал лучше не обирать вплотную, а некоторыми строками дать некоторый просвет.

Литеры, составляющие продолжение слова, начатого инициалом, набираются капителью и выключаются как можно ближе к заглавной букве.

[ ИНИЦИАЛЫ. 249 ]

Привожу еще несколько образцов оборки и выключки разного рода инициалов.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 250 ]

ТИТУЛ. ОБЛОЖКА.

Титулом в типографиях называют страницу, на которой обозначены заглавие книги и фамилия автора. В большинстве случаев так называемая обложка или обертка книги буквально и точно повторяет титул, стой разницей, что обложка печатается обыкновенно на цветной бумаге, а титул — на такой же, на какой текст книги. Иногда обложка отличается от титула рамкою. В редких случаях обложки печатаются в красках или выполняются типографским способом и по рисункам художников, которые сами вырисовывают придуманными буквами название книги или оставляют на обложке пустое место для заполнения его текстом при помощи набора.

В этих случаях текст обложки отличается от титула, иначе говоря, он уже не представляет точного его повторения: строки сближаются и набираются другими, против титула, шрифтами. Зачастую некоторые слова или целые строки выкидываются, смотря по месту, оставленному художником.

Помимо названия книги и ее автора, на обложках и титулах ставятся: звание автора, фамилия переводчика, с какого языка сделан перевод, количество рисунков в тексте, на отдельных листах, хромолитографий, карт, планов и проч., эпиграф, содержание, том, часть, книга, чье издание, место издания, год издания, порядок издания, название типографии, в которой печаталась книга, и многое другое.

Первопечатные книги не имели титула. Латинские издания начинались словами: „Incipit liber“ („книга начинается“), немецкие — „Hie begynnet“ („здесь начинается“), французские — „Cy commence le livre“ („здесь начинается книга“).

В конце книги вставлялись: имя печатника, место печатания и год, причем заключительные строки располагались иногда в виде пирамиды, обращенной верхом вниз , но здесь не выказывалось никакого искусства, потому что слова делились и переносились из строки в строку совершенно произвольно.

Первая книга с титулом (Calendarium, календарь) издана в Венеции в 1476 году. Текст титула, заключенный в рамке, гравированный на дереве, отпечатан черной и красной краской. На этом титуле, помимо названия книги, проставлены: год издания (1476) и имена печатников, а также напечатаны 12 строк стихов.

Титулы, в том виде как теперь, появляются лишь в XVI столетии. Строки первых титулов печатались „вперемежку“ красной и черной краской; позднее красной краской выделялись лишь главные строки. Печатали с одной формы. Сначала строки, которые нужно отпечатать красной краской, вынимались и на место их вставлялись пробелы. По отпеча-

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 251 ]

тании строк черной краской, пробелы вынимались и ставились вынутые строки, под которые что-нибудь подкладывалось, для того чтобы они возвышались над строками, отпечатанными черной краской. Такой способ позволял печатать двумя красками с одной формы и очень приводно. Титулы XVII столетия, по сравнению с титулами XVI столетия, выглядят уже значительно лучше: типографы стараются избегать разделения титульных строк на части, главные строки выделяются более крупными шрифтами и строки различной длины. Расположение строк в некоторых титулах красивое.

Пройдитесь по любой улице Ленинграда или Москвы, присмотритесь к головным женским уборам, к витринам модных магазинов и убедитесь, что из тысячи шляп ни одна не походит на другую: каждая чем-либо отличается. То же разнообразие наблюдается и в костюмах. Если бы вы предложили какому-нибудь портному или модистке написать руководство, как сшить оригинальный, красивый костюм или красивую шляпу, то вам бы ответили, что на это правил быть не может и все зависит от вкуса. Хороший портной или модистка должны обязательно обладать творческим талантом. Это своего рода маленькие художники. Можно научить кроить, шить, обметывать петли, делать сборки, но выдумать новое платье или шляпку может только человек, обладающий воображением. Акцидентные работы зависят всецело от фантазии мастера-наборщика. Если один и тот же титул может быть набран разнообразно, в зависимости от выбора шрифтов и расположения строк, то как же подчинять правилам набор титулов, в которых число строк и слов и неодинаковое чередование слов длинных и коротких и, наконец, самое распределение и число строчных групп может быть бесконечно разнообразно? Научить, как сделать красивый титул или красивую обложку — нельзя.

Набор титула или обложки зависит от вкуса наборщика, от уменья выбрать шрифты и способности расположить строки набора так, чтобы они производили красивое впечатление. Если наборщик не обладает чувством изящества и красоты, если для него безразлично сочетание линий или цветов, то сделанные им титул или обложка представят лишь беспорядочное соединение неподходящих шрифтов, украшений и проч.

Очевидно, что я отношу набор титулов и обложек к числу акцидентных работ, для которых незыблемо установленных правил не существует и существовать не может. Я не один придерживаюсь этого взгляда. Вот что говорит французский типограф Лефевр на страницах своего практического руководства для наборщиков: „Содержание титульного текста, количество строк и размеры титульной полосы настолько

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 252 ]

разнообразны, что совершенно невозможно подчинить набор титула каким-либо прочно установленным правилам“.

Другой французский типограф, Генрих Фурнье-сын, автор учебника по типографскому делу, выдержавшего несколько изданий, заявляет, что „немыслимо дать какие-либо прочные неизменные правила для титульного набора. Разнообразие текста титулов, неодинаковое количество строк и очень многие другие обстоятельства не позволяют набрать даже два титула по одному и тому же образцу. Говоря о наборе титулов, можно указать только на то, чего следует избегать, чтобы не погрешить против элементарных правил красоты“.

Хорошо известный в Германии типограф Бахман, автор многих учебников по типографскому делу, говорит, что единственное правило для набора титулов — это хороший вкус и что никаких иных правил для такого рода работ установить нельзя. По мнению Бахмана, можно принять за несомненное только то, что главная строка титула должна находиться в верхней половине титульной полосы.

Кому не известна шутка, что обезьяну выдумали немцы? После такого хитрого изобретения выдумать правила для титульного набора не представляло для них, разумеется, никакого затруднения, и, действительно, в 1880—1881 гг. Лейпцигское типографское общество выработало правила, следуя которым можно было, повидимому, изготовлять красивые титулы и обложки книг. Казалось бы, что с этого времени если не все немецкие титулы, то, по крайней мере, большинство должны были бы производить отличное впечатление, а между тем знаток типографского дела, Гебель, пишет в 1895 году, что немецкие титулы, по сравнению их с французскими, кажутся убогими.

Изобилие правил не помогло немецким типографам распоряжаться умело площадью полосы и распределять строки текста так, чтобы они производили на зрителя выгодное впечатление. Не ясно ли, что дело не в правилах, а во вкусе, которого французы занимать ни у кого не станут?

Фридрих Бауэр, знаток типографского дела, признает на страницах своего руководства для наборщиков, что французы и англичане прилагают большие старания к изящному выполнению типографских работ.

Итак, мы имеем свидетельство такого лица, как Гебель, что с одними правилами в наборе титулов далеко не уедешь. Да это давно известно и немецким типографам. Многим из них отсутствие правил титульного набора не мешало выпускать издания с прекрасно выполненными титулами и обложками. Даже в старопечатных книгах (XVI и XVII столетий) титулы с красиво набранными и расположенными строками не редкость. Интереснее всего то, что немецкие типографы

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 253 ]

не придерживаются в титулах правил, выработанных Лейпцигским типографским обществом, а создают прелестные работы, руководясь исключительно своим вкусом.

Что такое правило — должно быть известно каждому. Правило — это закон. Исполнение его обязательно, за исключением редких случаев. Если же правило оказывается пригодным именно в редких случаях, то оно уже не правило или не закон, который указывает, как должно поступать всегда или почти всегда.

Размеры титульных полос, а также тексты титулов, по количеству строк, так и по их значению, настолько разнообразны, что правила, выработанные Лейпцигским типографским обществом, применимы к набору титулов в очень редких, можно сказать в исключительных случаях, а потому и теряют всю свою ценность. Это уже не правила, пригодные для большинства случаев, а просто высказанное знающими свое дело типографами мнение о том, как следовало бы набирать титулы при благоприятных условиях, т. е. когда самый текст дает возможность применить к набору правила, которые установлены Лейпцигским обществом. При удачном подборе титульного текста можно действительно, руководствуясь выработанными указаниями, составить типографски-грамотный титул. Не все, однако, красиво, что правильно.

Генрих Фишер, автор известного в Германии „Руководства к выполнению акцидентных работ“, не только не одобряет правил титульного набора, выработанных Лейпцигским обществом, но признает их ненужными и даже вредными.

Он говорит: „Вот уже много лет установленные и опубликованные в некоторых профессиональных журналах правила титульного набора состоят из 27 положений, из которых 20 заключают в себе общие указание, а в остальных приведены размеры некоторых величин в цифрах; например, насколько одна строка может быть у́же другой, какова должна быть разрядка между строками и т. д. Все это решается или вычисляется при помощи сложения, умножения и деления. Если бы приведенные примеры, поясняющие правила, подходили ко всем случаям, мы допустили бы их как пособие при изучении титульного набора, но они ко всем случаям не подходят..., мудреные цифровые расчеты или определения совершенно излишни, а то и вовсе сбивают наборщика с толку. Опытному лицу действительно доставляет удовольствие из главных, второстепенных и отдельных строк, строчных групп, виньеток, эпиграфов и всего, что случайно может находиться на титуле, — составить самостоятельные части набора и затем разделить их пробелами. Начинающий же, неопытный наборщик запутывается в расчетах, которые мешают ему составить вполне ясное и определенное понятие о работе. А если он уже составил себе это понятие, то его

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 254 ]

подмывает бросить настоящую дорогу и задуматься над правилам. Он полагает, что при помощи наброска скорее достигнет своей цели: надо только сделать расчет, чтобы найти наилучшие соотношения. Однако набросок в лучшем случае укажет ему только величину пробелов, да и то в грубом виде. Тонкостей набора наборщик никогда не постигнет путем расчета. Ведь необходимо еще обдумать характер шрифта, его величину, сочетание жирных и тонких шрифтов, группировку строк и т. д. Кто настолько умен и сообразителен, что сумеет как нужно разобраться во всем этом, для такого человека верная разрядка — дело самое пустое. Если же наборщик не одарен сообразительностью, то никакие правила расчета строк ему не помогут. На этом основании я считаю применение расчета, рекомендуемого выработанными правилами набора титулов, совершенно ложным педагогическим приемом“.

О золотом сечении, которое Бауэр рекомендует не только наборщикам и метранпажам, но и мастерам-печатникам, Фишер отзывается неодобрительно. По его замечанию, практика представляет так много уклонений от этого правила, что говорить о серьезном применении его не стоит. „Мы сравниваем, замечает Фишер, золотое сечение — насколько оно вообще применимо к нашей работе — с термометром, который с точностью указывает, сколько в воздухе градусов холода или тепла; однако для того, чтобы определить, насколько температура для нас приятна, нам вовсе не нужно термометра“. Фишер не договорил, но смысл его слов совершенно ясен: не надо стараться применять к типографскому делу и навязывать наборщику те хитроумные правила, без которых можно прекрасно обойтись и которые выработаны, несомненно, для более серьезных целей. Мы вполне успешно обходимся в домашнем обиходе без термометра, барометра, психрометра и проч., но для научных целей эти инструменты необходимы. Каждый метранпаж, а в особенности каждый акцидентный наборщик обязательно должен быть знаком с элементарными правилами красоты, но было бы прямо смешно требовать от них знания тех сложных законов красивого сочетания линий и цветов, которые хорошо известны художнику-живописцу или архитектору. Сделанный мною вывод вполне подтверждается следующими рассуждениями Фишера, которые, по всему вероятию, не очень-то понравятся типографщикам: „Мы можем посоветовать, при оценке красивых наборных работ, рассматривать наше типографское искусство не так, как вообще понимается изящное искусство. Наше искусство есть знание, умение своего дела, техническая ловкость. О типографском искусстве надо говорить как об искусстве чистописания, гимнастики, фехтования“.

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 255 ]

Титул, по мнению Фишера, „не есть художественное произведение. Мы уже говорили, — замечает он, — что наше (типографское) художество или искусство заключается в (одном) техническом знании дела. Что мы называем художеством? Такую деятельность (человеческого духа), при помощи которой поэтические картины, созданные воображением, воплощаются в действительные образы, из голого представления облекаются в чувственные формы. Таковы создания поэзии, ваяния, живописи. Даже произведения архитектуры только тогда художественны, когда в них, на ряду с практической целью, выражена художественная идея, потому что, сама по себе, практическая цель исключает мысль об изящном искусстве“.

„Для составления титула, — продолжает он, — даются такие определенные данные, что о художественной идее наборщика и речи быть не может. Наборщику и так достаточно дела при осуществлении его задачи, а именно: привести все разнородные части набора в такой порядок, который соответствовал бы элементарным законам красоты, — законам, которые изучает каждый ремесленник и применение которых к акцидентным работам еще ново. Ошибочное перенесение законов изящных искусств на типографские формы и вообще взвинчивание каждой типографской работы до высоты произведения изящного искусства мы считаем вредным“.

Совершенно неправильно говорит Фишер, что „титул не есть художественное произведение“. Ему следовало сказать: „не всякий титул есть художественное произведение“, с чем согласился бы каждый. Да он и сам ведет далее речь уже об обыкновенном, т. е. о самом простом, „казенном“ титуле, который, действительно, может быть выполнен, не требуя от наборщика ни сообразительности, ни вкуса. О таких титулах говорить не стоит. Здесь ведется речь не об обыкновенной, шаблонной работе, а о наборе более или менее красивых титулов. Фишеру следовало бы знать, что типографское дело относится к разряду прикладных искусств, не исключающих художественного творчества, как не исключают его даже некоторые из тех занятий, которые известны под названием ремесл. Кто не видал художественных работ столярных, кузнечных, слесарных, гончарных, переплетных и т. д.? Разумеется, не каждая типографская работа обращает внимание изяществом исполнения, но что такие, которых не забракует ни один эксперт-художник, существуют — об этом не стоит и говорить, потому что это факт. Наборщики называют обыкновенно „художественными“ такие издания, которые отпечатаны на дорогой бумаге и украшены всевозможными рисунками, литографиями, гравюрами, фототипиями и проч. Это большая ошибка. Нередко в таких

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 256 ]

изданиях вся честь и слава должны быть отнесены на счет отдельных приложений, вклеиваемых между страницами текста, а самая типографская работа может быть выполнена неудовлетворительно. Говоря о художественной типографской работе, я подразумеваю набор текста и титула, верстку, печатание текста, набор и печатание обложки. Я скажу, что решительно каждая типографская работа может быть выполнена художественно, т. е. изящно и согласно правилам красоты. Что этого не делается — это вопрос иной, заслуживающий сожаления.

Задача наборщика при выполнении какого-либо титула заключается в том, чтобы привести разнородные части набора в такой порядок, который соответствовал бы элементарным законам красоты. В этом и сказывается творчество исполнителя! В каждой книге имеются две отдельные друг от друга части: текст и титул. Обложка, в большинстве случаев, буквальное повторение титула. Набор текста поручается рядовым наборщикам, от которых требуется лишь знание техники, а набор титула выполняется акцидентным наборщиком, обладающим вкусом. Техника набора приобретается легко, простым упражнением, вкус же бывает или врожденной способностью или вырабатывается долговременным изучением законов и образцов правильного и красивого сочетания линий, цветов и звуков. Вкус может быть развит в большей или меньшей степени, в зависимости от восприимчивости человека: у одного вкуса больше, у другого — меньше.

Три наборщика наберут один и тот же титул согласно с элементарными правилами красоты, но все три работы будут отличаться одна от другой и выглядеть различно: одна — удовлетворительно, другая — красиво, третья — лучше всех. Все три наборщика не погрешили против правил красоты, но только один дал работу, которая выделилась по изяществу между остальными. Удачный подбор шрифтов и красивое распределение строк и указывают на вкус наборщика, на его изобретательность, живое воображение или творческую фантазию. Не ясно ли отсюда, что красивый титул должен быть отнесен к разряду художественнных произведений.

Я назвал хорошего портного дамских костюмов и модистку маленькими художниками, потому что они должны обладать изобретательной фантазией и чувством изящного. Вот именно такими маленькими артистами я считаю и хороших акцидентных наборщиков, но, разумеется, между этими художниками и настоящими — „дистанция огромного размера“. Законы и правила красоты, хотя бы элементарные, не познаются из учебников по типографскому делу и большинству наборщиков вовсе неизвестны. Наборщики — не одни

[ ТИТУЛ. — ОБЛОЖКА. 257 ]

наши русские, но, по свидетельству Фишера, и немецкие, — не изучают законов симметрии и сочетания линий и цветов, и если между ними и встречаются прекрасные мастера, то это лица с врожденным вкусом, природные художники, для которых составить красивый титул — дело пустое; не отдавая себе ясного отчета как и почему, они выберут подходящие шрифты и распределят строки набора так, что титул будет выглядеть красиво. Так же плохо дело обстоит и со всеми акцидентными работами. Пока наборщики не станут учиться рисованию и изучать элементарных законов симметрии и гармонии линий и цветов, до тех пор будет постоянно недостаток в надежных и хороших акцидентных мастерах, в которых нуждаются типографии.

Прежде чем продолжать, считаю далеко не лишним помянуть здесь добрым словом Флиге и Нипперта, добросовестных и мало оцененных у нас составителей „Руководства для типографщиков“. В их почтенном труде, устаревшем, правда, но все же не настолько, чтобы им пренебрегать, набор титулов изложен „не мудрствуя лукаво“. Если бы в семидесятых годах прошлого столетия набор титулов прямоугольными группами строк был уже в моде, то Флиге и Нипперт изложили бы и его достаточно полно.

Я постараюсь объяснить, по возможности просто и понятно, то, что выдается за правила и что разбросано по многим изданиям.

В настоящее время различают три способа набора титулов: 1) со строками разной длины (старый способ, старая манера, старый прием), 2) со строками, расположенными прямоугольными группами, причем в каждой отдельной группе строки одной и той же длины (новый способ, новая манера или новый прием), и 3) смешанный набор, со строками разной длины, одновременно со строками, набранными прямоугольными группами. Который из этих способов лучше? Этот вопрос я оставлю без ответа, по той причине, что вся суть не в той или другой манере набора, а в том, как выглядит титул: красиво или безобразно. Важен результат или общее впечатление, а вовсе не то, каким способом они достигнуты. Все способы набора хороши, лишь бы получилась изящная, красивая работа.

СТАРЫЙ СПОСОБ НАБОРА ТИТУЛОВ.

Величина титульной полосы равняется обыкновенно величине полосы текста, иначе говоря, строки титула, сколько бы их ни было, должны занимать такую же площадь по длине и ширине, какую занимают и строки текста — не больше. Приведенное правило указывает границы, за которые не следует переходить; другими словами: верхняя строка титула

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 258 ]

не должна стоять выше, чем первая строка текста, и нижняя — ниже, чем последняя строка текста. Длина же строк титула не должна быть больше ширины полосы.

Переходить эти пределы допускается в крайне редких случаях, когда нет никакой возможности разместить строки титула так, чтобы они не выходили за границы. Во всяком случае удлинение титула или главной его строки в ширину может быть незначительное.

Если формат титульной полосы большой, а текста мало, то между верхней и нижней строками будет много свободного пространства, что выглядит некрасиво. В этом случае лучше титульную полосу сделать короче и у́же, проставить (если можно) между строками линеечки, а иногда и обвести текст титула рамкой.

Некрасиво выглядит короткий титул (в 3—4 строки), но серьезные затруднения представляют, даже для опытных наборщиков, титулы с очень большим текстом (в 25—30 строк, а иногда и более). Для набора многочисленных строк и распределения их на полосе требуется большой навык и уменье.

Некоторые руководства советуют обращаться в затруднительных случаях к авторам книг с просьбой сократить или добавить известное число строк титула. Подобные советы совершенно излишни: с желаниями авторов и издателей типографу следует мириться, иначе он рискует услышать нечто вроде фразы: „Удивляюсь, что в такой хорошей типографии не найдется знающего наборщика, который бы справился с таким пустым титулом“. Опытные авторы прекрасно знают, как составляются титулы, а писатели, „печатающиеся“ в первый раз, ни за что не поступятся не только несколькими строками, но даже одним словом: они полагают, что от этого непременно приключится землетрясение.

Все строки титула должны быть разной длины и разных кеглей.

Французские и итальянские типографы допускают в перечислениях, пояснениях несколько строк подряд одной и той же длины, причем эти строки, набранные одним и тем же шрифтом, одного кегля, могут быть во всю ширину формата полосы или меньше, с равными отступами или пробелами с обеих сторон. Поясню перечни, пояснения или перечисления примерами:

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 259 ]

Полагаю, что приведенного примера достаточно, чтобы составить себе ясное понятие о перечнях или перечислениях.

Все строки титула выключаются в „красные“, т. е. должны находиться по самой средине титульной полосы, имея равные пробелы с правой и левой стороны.

Исключение делается только для эпиграфа, который иногда помещается на титуле или обложке. Он выключается к правой стороне полосы, с отступом или без отступа, смотря по желанию или вкусу наборщика, автора или издателя. Некоторые немецкие типографы считают чуть не преступлением выключку эпиграфа с отступом, но на это не стоит обращать внимание.

На некоторых титулах и обложках строки расставляются, по требованию автора, произвольно и нередко безобразно. Об этом можно пожалеть.

Не следует выбирать для обложек и титулов вычурных, затейливых шрифтов. По возможности следует придерживаться шрифтов, более или менее сходных между собою по начертанию. Однако это не всегда возможно, особенно при наборе титулов с большим текстом. Двадцать или тридцать строк, набранных однородными шрифтами, произведут скучное, монотонное, а потому и неприятное впечатление, да, наконец, и разнообразная длина строк заставляет прибегать к шрифтам различных начертаний. Немецкие типографы стоят за однообразный подбор шрифтов, а французы и итальянцы не боятся разнообразия и заботятся лишь о красивом сочетании и распределении строк, набранных нередко разнородными шрифтами. Французский типограф Леклерк, бывший директор парижской типографской школы Лагюра, говорит: „Красота титула зависит главным образом от трех контрастов: в длине строк, кеглях и рисунке шрифтов“.

Французы и итальянцы правы: они боятся скучных обложек и титулов и прибегают охотно к набору смешанному, вводя между строк, набранных тонкими шрифтами, строки из полужирных или жирных шрифтов. Они говорят, что на сером фоне сравнительно тонких литер черные строки выдаются с особой ясностью и тем нарушают монотонность титула.

Разумеется, надо пользоваться такими шрифтами с толком и, главное, умело распределять и чередовать строки разной длины и с разнообразными начертаниями очка. Этому не научит никакое руководство, сколько бы раз его ни читал наборщик, а для человека с развитым вкусом красивое распределение строк не больше, как приятная забава.

Титулы серьезных сочинений должны быть набраны просто, без украшений и шрифтами одного рисунка.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 260 ]

Немецкие типографы отдают предпочтение набору титула сплошь прописными буквами (различных кеглей), причем не допускают, чтобы в наборе появилась хотя бы строка, набранная строчными. На титулах французских и итальянских типографов мы встречаем строки, набранные и прописными и строчными буквами. Набор титула прописными рекомендуется в особенности для серьезных и роскошных изданий.

Не лишне заметить, что французы помещают (правда, редко) на титулах и обложках строки, набранные даже курсивом, чего не допустит немецкий типограф. Главная забота французских типографов обращена на красивый подбор шрифтов и красивое размещение строк, что и есть самое важное в титуле. Впрочем последнее время и немцы применяли в титулах курсив.

Пора русскому наборщику перестать ходить на помочах и уметь самому разобраться в том, что преподносится всякими „классическими“ учебниками. Много хорошого можно заимствовать из немецких руководств, но не мало прекрасных сведений найдется и во французских, итальянских и русских учебниках. Но таких учебников, которые отвечали бы на все вопросы, не существует и существовать не может. Если сравните несколько хороших руководств, то увидите, что все они лишь дополняют друг друга: то, что пропущено в одном, найдете в другом, то, что выдается за правило одним автором, другим оспаривается или вовсе отрицается. Вывод из этих слов ясный: нельзя принимать „на веру“ то, что хотят выдать за непреложную истину. Надо уметь разобраться в том, что преподносится, а если вы на это неспособны, следуйте указаниям, которые кажутся наиболее убедительными и заслуживающими доверия.

У французов все ясно, понятно и логично. Они говорят: когда необходимо удлинить или укоротить строку или когда большое количество строк, набранных однородными шрифтами, производит скучное впечатление, можно прибегнуть к помощи шрифтов иного начертания, избегая лишь чересчур вычурных. А вот у Ф. Бауэра говорится: „До некоторой степени может быть оправдываемо смешивание шрифтов на титуле в тех случаях, когда в тексте строки надписей набраны подобными (т. е. разнородными) шрифтами, что иногда делается или по старой привычке или по особому желанию заказчика“. Где же логика? Дается правило набирать строки титула шрифтами одного характера, но его дозволяется нарушить, и не вследствие необходимости, а просто в зависимости от каприза метранпажа или заказчика, допустившего набор надписей в тексте книги неподходящими шрифтами. Но ведь это делается не „иногда“, а сплошь и рядом! Можно допустить зависимость набора титула или обложки от содержания текста книги или от не-

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 261 ]

обходимости поступиться данным правилом, но чтобы набор строк титула мог зависеть от надписей в тексте книги, набранных к тому же неподходящими к тексту шрифтами лишь вследствие невежества метранпажа или заказчика, — этому никто не поверит. В третьем издании своего руководства Ф. Бауэр приведенную цитату заканчивает следующими словами: „Однако лучше, если наборщик решительно во всех случаях придержится набора титула шрифтами одного характера с текстовым“.

Я полагаю, что если не титул, то обложка книги может быть набрана какими угодно шрифтами, лишь бы она была удачно скомпанована и выглядела красиво, привлекая к себе внимание подбором шрифтов и приятным для глаза распределением строк. Кому не известна участь бо́льшей части обложек? При переплете их уничтожают, и только изящно исполненные обертки сохраняются любителями и вклеиваются в переплет, причем никому и в голову не придет справляться о том, выполнена ли обложка согласно каким-то правилам или нет. Красиво! — и этим все сказано, а каким способом это достигнуто — никого не занимает. Вся беда в том, что наборщик, без врожденного вкуса, не сделает изящной обложки, хотя бы он знал наизусть все правила, изложенные во всех учебниках типографского дела. В Италии дешевые книги печатаются „серо“, небрежно, но они непременно с красивыми и интересными обложками.

Если текст книги отпечатан обыкновенным шрифтом, то и титул набирается обыкновенными шрифтами, но более крупных кеглей.

При наборе текста плотным шрифтом нет надобности, без особой нужды, прибегать к плотным шрифтам на титуле такой книги.

По мнению Бауэра, следует избегать на титуле смешения строк, набранных одними прописными, со строками, набранными капителью, как будто капитель не те же прописные, равно как и смешения строк, набранных одними прописными, со строками из строчных букв.

Набор титула строчными с прописными может быть допущен для простых работ и выглядит иногда вполне удовлетворительно.

Александр Вальдов, знаток типографского дела, автор руководства, бывший редактор „Архива книгопечатного искусства“, на второй странице своего „Учения об акцидентном наборе“ говорит: „Для достижения большей живости типографский вкус выработал обычай не соблюдать (при наборе титулов) тонких различий в характере шрифтов“, или „При обыкновенном титульном наборе избегаем смешения прямого шрифта с курсивом“. Заметьте: „избегаем“, но не сказано, что безусловно воспрещается. Там же: „Даже

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 262 ]

строки прописного и капительного шрифтов, при полном вкуса наборе, могут быть набраны рядом со строчными“.

„Введение инициалов в начале и посреди строки можно рекомендовать при передвинутом наборе: это часто является даже необходимым; правда, что это неправильность, но неправильность красивая, обдуманная“. Положим, что здесь речь идет собственно не о книжном титуле, а о наборе, который метко назван Фишером „титулообразным“, но разве это не все равно? Приведенные мною две фразы интересны: Вальдов отлично понимал, что красиво сделанную работу (какую бы то ни было) нельзя осудить потому только, что она выполнена не по правилам. В третьем издании „Руководства“ Бауэра помещен очень красивый титул с передвинутым набором и с инициалом, как будто нарочно подтверждающий слова о том, что сказанное Вальдовым вполне к нему применимо.

Да, наконец, Фишер на страницах своего руководства признает, что „условия красоты книжного титула те же, что и других титулообразных наборов: отчетливая расстановка строк, ясно определенный центр тяжести, стройное распределение пробелов, соразмерное и красивое сочетание шрифтов. Только эти общие правила, хотя и в различной форме, в зависимости от особенностей оригинала, могут быть применимы к выполнению титулов“.

В каждом титуле есть слова, на которые должно быть обращено внимание. Рассмотрев внимательно титул, можно отличить слова и строки, имеющие различное значение, от наибольшего до наименьшего.

Наборщик, взглянув на оригинал, сразу поймет, без указаний, какие строки или слова из данного текста самые важные, менее важные и т. д. В случае же недоразумения можно обратиться к метранпажу. Очень часто сами авторы или издатели указывают, какие строки должны выделяться между другими.

Строки, более важные по содержанию или смыслу, набираются крупными, „видными“ шрифтами. Самая главная строка должна быть, по возможности, самая длинная; если можно, — во всю ширину титульной полосы.

Строки, имеющие значение второстепенное, выделяются шрифтами менее крупными, менее бросающимися в глаза; строки с третьестепенным значением набираются еще скромнее.

Я должен заметить, что в титульных шрифтах, выбираемых для выделения тех или других строк обложек и титулов, не столько имеет значение величина кегля, сколько начертание очка. Всякому наборщику известно, что литеры жирного шрифта бросаются более в глаза, чем буквы шрифта тонкого, хотя бы даже большого кегля. В этом смысле я и отличаю шрифты „видные“ от менее видных.

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 263 ]

Если наборщик придерживается при наборе титула однородных шрифтов, то для выделения строк и слов ему остается одно средство — взять шрифты большего кегля.

Все строки титула должны быть разной длины. Если две смежных строки выходят по длине равными, одну из них надо удлинить или укоротить.

Если строку нужно удлинить — ее разбивают на шпации; но французские, итальянские и немецкие типографы, все против разбивки строк на шпации и допускают такого рода разрядку как необходимость. Обойтись без нее трудно.

Из двух смежных строк равной длины следует разбить на шпации, если только позволяет формат, ту, которая набрана более крупным или жирным шрифтом.

Укоротить строку можно лишь переборкой текста шрифтом более узким.

Узких шрифтов не следует разбивать шпациями.

Необходимо избегать помещения двух разбитых на шпации строк одна под другой.

Французы не советуют помещать рядом двух строк, набранных хотя бы и различными шрифтами, но одного кегля или, вернее, с очком одной и той же величины.

Если главная строка очень длинна, из нее можно сделать две строки, причем вторая выключается, конечно, „в красную“, но может быть набрана шрифтом более мелким, чем первая.

На титуле, за очень немногими исключениями, встречаем: 1) отдельные строки, 2) группы строк и 3) линеечки или украшения.

Прошу не забывать, что когда говорится о строке титула, то речь идет не обязательно о строке в несколько слов, а и об одном слове, занимающем на титульной полосе место целой строки, причем такое слово может быть даже в один слог, в одну букву. Например: „Правда | о | железной маске“; „К вопросу | о | происхождении нефти“; „Практическое руководство | для | наборщиков“. Разумеется, каждый из этих трех титулов может быть набран и в две строки, а первый с успехом и в одну строку, но это уже вопрос другой.

Группой называется соединение нескольких строк, выражающих определенное понятие или нечто законченное. Например: 1) „Краткие сведения | по | наборному делу“. Очевидно, что первая строка без последующих и последующие без первой непонятны. 2) „Руководство | для | наборщиков; с рисунками и примерами | в тексте и 16 таблицами | акцидентных примеров | в красках“. 3) „Практическое руководство | для | волостных судов, | преобразованных | по закону 12 июля 1889 года“.

Расположение строк в приведенных группах может быть иное, но выделить какую-либо из строк нельзя, не поступившись верной передачей текста. Перечни или перечисления,

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 264 ]

набранные в несколько строк — тоже группы, которые могут быть в две, три и более строк.

Главной группой, в отличие от второстепенных, называется та, в которой обозначено заглавие книги, например: „Краткие сведения | по | наборному делу“. Помимо „заглавных“ или главных групп, на титулах могут находиться другие группы и отдельные строки, но значение их будет второстепенное, менее важное, так как только заглавие книги представляет существенную часть титула, потому что оно именно и указывает, о чем идет речь в тексте.

Выше говорилось, что строки титула должны быть разной длины. Однако это не значит, что на титуле не могут быть терпимы строки одной и той же длины, а только то, что следующие одна за другой строки не должны быть равными по длине. Строки одной и той же длины могут повторяться на титуле, но не рядом.

Никакое руководство не научит наборщика — из одного или нескольких и каких именно слов он должен составить строки. Только здравый смысл может выручить из беды.

Как же, однако, размещаются строки в группах? Какая строка должна быть длиннее других, какая — короче? Для наборщика с развитым вкусом этот вопрос не представит затруднения, а другому придется поломать голову и переделать работу не один раз.

В помощь наборщикам Лейпцигское типографское общество и выработало следующие формы трехстрочного расположения строк.

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 265 ]

По форме 1 располагаются обыкновенно строки главной группы титула; по формам 2, 3 и 4 — остальные группы.

Самое употребительное расположение строк в группах — по формам 1 и 2, в особенности по форме 1, которая считается самой совершенной.

Вальдов не советует располагать строк главной группы по формам 3, 4, 5 и 6.

Французские и итальянские типографы признают форму 4 вполне подходящею для главной группы, а расположение строк по формам 5 и 6 осуждают и допускают как необходимость, да и то форму 5 в самом конце, а форму 6 — вверху титульной полосы.

Располагать главные строки по форме 3, по мнению французов и итальянцев, не следует.

Фишер бракует форму 5. По его мнению, такого расположения строк следует всегда избегать в целом титуле или его частях. Не одобряет и формы 3.

Франке не только одобряет форму 5, но советует всегда, если только дозволяет текст титула, располагать строки таким образом, чтобы они, начинаясь с самой длинной и главной, постепенно суживались книзу

Хотя приведенные формы указывают различные расположения лишь трех строк, тем не менее, соединяя разные формы, увеличивая или уменьшая их размеры, мы можем расположить по ним неопределенное число строк в группе.

Предположим, что в группе 6 строк и желательно расположить их по форме 1. Для этого придется повторить форму два раза подряд и строки примут такой вид:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 266 ]

Такое расположение строк в группе может быть, но на титуле оно признается не совсем красивым и его изменяют, а именно: последние три строки хотя и располагают по той же форме, но делают их короче:

Можно также укоротить в нижних трех строках только одну, самую длинную:

Отнимая одну или две нижних черты, мы получим схемы групп в 5 или 4 строки.

Соединяя различные формы и несколько удлиняя или укорачивая строки, мы можем получить всевозможные расположения строк.

Наборщику следует помнить, что две смежные или ближайшие строки должны быть непременно разной длины. Исключение из этого правила делается только для перечней. Для того, чтобы дальнейшие объяснения были понятны, нужно коснуться вопроса о длине строк в группах.

Длина эта не должна зависеть от произвола наборщика. Если придать трем строкам такую относительную длину или то это не значит, что они расположены по форме 1, т. е. соблюдено только то условие; что самую длинную строку поместили в средине, менее длинную — вверху и самую короткую — внизу. Если вглядеться в приведенные схемы, то нетрудно заметить, что в длине линий соблюдена пропорция, а именно: самая короткая черта в два раза меньше второй (по длине) черты и в три раза — самой длинной. Длина строк в группах вычисляется или определяется по правилу, выработанному Лейпцигским типографским обществом, очень просто.

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 267 ]

Для удобства вычисления ширину титульной полосы удобнее всего определять в четвертях квадрата. Для того, чтобы узнать длину строк в группе, необходимо разделить ширину титульной полосы, выраженную в цицеро, на число строк группы, и тогда полученное частное покажет, какой длины должна быть самая короткая строка. Длину остальных строк узнаем, умножив частное на 2, на 3 и на 4 (по числу строк группы). Предположим, что ширина титульной полосы = 6 квадратам, т. е. 24 цицеро, и что в группе всего 3 строки. Разделив 24 на 3, получим 8, т. е. 8 цицеро. Это и будет длина самой короткой строки. Для получения длины остальных строк умножим 8 на 2 и на 3, получим одну строку в 16 цицеро, а другую — в 24. Если при ширине полосы в 24 цицеро в группе заключается 6 строк, то, разделив 24 на 6, получим длину самой короткой строки в 4 цицеро, а остальных (умножая 4 на 2, 3, 4, 5 и 6) — 8, 12, 16, 20 и 24 цицеро. Если при ширине полосы в 24 цицеро группа состоит из 5 строк, то для удобства вычисления и во избежание дробей (так как 24 не делится на 5 без остатка), лучше принять ширину полосы в 25 цицеро. Если при ширине полосы в 20 цицеро в группе 6 строк, то следует, конечно, сообразить, как удобнее делать расчет, откинуть ли два цицеро или же прибавить одно цицеро. В последнем случае самая короткая строка будет в 3½ цицеро, а остальные в 7, 10½, 14, 17½, и 21 цицеро.

Немецкий типограф Александр Вальдов справедливо замечает, что определение длины строк титула по вышеприведенному правилу не всегда приводит к хорошему результату: „тот, кто лишен понятия о симметрии и красивом расположении титульных строк, если и последует этому правилу, или, вернее, именно потому, что он ему последует, не сможет сделать изящного титула“.

Так так русский наборщики не долюбливает даже простых вычислений, то предлагаю при определении длины строк в группах пользоваться бумажной полоской, отрезанной по ширине титульной полосы или, что одно и то же, по длине самой длинной строки группы. Полоска эта складывается на 3, 4, 5, 6 частей, в зависимости от числа строк группы. Такая полоска своими сгибами укажет длину всех строк. Можно и не складывать полоски, а отметить на ней деления, но для этого нужно обладать глазомером. Разумеется, если самая длинная строка предполагается не во всю ширину полосы, то полоска делается по длине этой длинной строки и складывается по числу строк группы.

Я согласен с Вальдовым и Фишером, что мудреные правила с вычислениями, требующими от исполнителя хотя бы самой пустой сообразительности, мало пригодны для рядового наборщика; тем не менее не могу не признать, что

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 268 ]

правила, выработанные Лейпцигским обществом, окажут услугу всем лицам, которые одарены вкусом и работали до сих пор ощупью. Лейпцигские типографы сделали большой промах: выработав и опубликовав правило об относительной длине строк в группах титула, они не пояснили, что вычисление может дать лишь желательную, так сказать, идеальную относительную величину строк, да и то лишь в случае, когда набор делается шрифтами одного кегля и рисунка; что на практике достигнуть этого очень трудно и что нужно лишь стараться, по возможности, придать строкам длину, которая указывается вычислением. Опытный наборщик удачным соединением слов в строки, а иногда и перестановкой слов и удачным набором строк шрифтами более или менее широкими или узкими, достигнет благоприятных результатов, т. е. получит строки приблизительно той длины, которая определится вычислением. Если же выбранные наборщиком шрифты одного и того же характера и приблизительно одного и того же кегля, то впечатление от набора должно получиться удовлетворительное. Самый лучший результат получился бы в том случае, когда длина всех строк группы была бы определена по правилу Лейпцигского общества и строки набраны одним и тем же шрифтом. К сожалению, такие случаи крайне редки. Если же строки будут набраны хотя и согласно вычисленной длине, но различными шрифтами и разных кеглей, то это может изменить всю картину набора, и в этом случае красивое впечатление получится лишь тогда, когда шрифты окажутся подобранными удачно, что зависит исключительно от наборщика. Из сказанного ясно, что правило, выработанное Лейпцигским обществом относительно длины строк в группах, хотя и прекрасное само по себе, не имеет почти никакого значения для рядового наборщика. По мнению французов и итальянцев, главная строка титула должна быть второю или третьего, но не первою. Этого же мнения держатся и немецкие типографы Вальдов, Бауэр, Фишер и многие другие.

Если главную строку приходится непременно поставить на первое место, то французы советуют набирать ее не во всю ширину полосы и не особенно крупным и видным шрифтом. Вторая или третья строка, смотря по значению, должна быть набрана, в этом случае, во всю ширину полосы, но менее крупными литерами, чем первая строка.

На титулах немецких даже раскошных изданий не редкость встретить главную строку в самом верху полосы и во всю ширину формата и это лишний раз доказывает, что вся суть в удачном подборе шрифтов, удачном соединении слов и красивом распределении набора на титульной полосе, а не в том, на каком месте должна стоять та или другая строка.

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 269 ]

Самая длинная строка (она обыкновенно и самая главная) должна быть расположена всегда в верхней половине титульной полосы.

Относительно помещения главной строки в верхней половине титула согласны решительно все типографы (французские, итальянские, немецкие).

„Необходимо обращать внимание на то, чтобы титул не начинался очень длинной строкой, а тем более в полную ширину титульной полосы“ (Фишер).

„В трехстрочной группе средняя строка, как центр тяжести, должна быть чернее, чем остальные“ (Фишер).

„Только одна главная строка может занимать всю ширину титульной полосы. Чем ниже будет помещена полная строка, тем длиннее она покажется, а потому следует избегать расположения в нижней части набора строк полных и черных, т. е. набранных жирными шрифтами“ (Фишер).

Я поправлю Фишера и скажу: только одна из главных строк может занимать всю ширину титульной полосы, так как очень нередко главная строка группы состоит из одного слова, которое нельзя разогнать во всю ширину титула, не нарушая элементарных правил красоты. В этих случаях не самая главная строка группы, а какая-либо другая делается, по возможности, во всю ширину формата.

Считаю не лишним остановить внимание читателей на том, что решительно все авторы всевозможных типографских руководств и учебников (французских, итальянских, немецких и русских) не имеют — как это ни странно — ясного представления о длине и ширине строк набора и постоянно путают эти два различных понятия: нельзя сказать про строку, занимающую всю ширину титульной полосы, что это — самая широкая строка. Это — самая длинная строка, а не самая широкая. Одна строка может быть длинной и широкой, а другая — такой же длины, но узкой. Широкое противополагается узкому, длинное — короткому. Строка может занимать всю ширину полосы, но из этого не следует, чтобы она была и самой широкой. Привожу примеры.

Длина обеих строк одна и та же, но ширина разная.

Первая строка менее длинная, но более широкая. Вторая строка — более длинная, но менее широкая.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 270 ]

„Очень коротких строк или слов (междустрочных), в один, два слога, не следует набирать очень мелкими литерами, как это делалось прежде“ (Бауэр).

„Очень короткие (междустрочные) слова набираются всегда очень мелко“ (Фишер).

Разумеется, оба типографа и правы и неправы, потому что короткие слова можно и следует набирать очень мелко или достаточно крупно в зависимости от формата полосы, величины шрифтов и общего вида набора.

Наборщику необходимо помнить, что как бы ни было много строк на титуле, они не должны следовать одна за другой без всяких перерывов, и что отдельные строки и группы строк, а также украшения должны обязательно отделяться друг от друга большими или меньшими пробелами.

Сообразуясь с общим числом строк и длиной полосы титула, наборщик и выбирает шрифты подходящих кеглей с расчетом, чтобы у него оставалось достаточно свободного пространства на пробелы.

Соразмерное распределение пробелов между строками имеет большое значение для вида титульного набора. Смотря по тому, как распорядились разрядкой, одни и те же строки могут выглядеть на титуле хорошо или плохо.

Все строки одной и той же группы должны быть отделены друг от друга равными пробелами или промежутками; иначе говоря: разрядка между строками одной и той же группы должна быть одна и та же.

„Пробелы между строками групп не должны превышать величины очка шрифта; лучше даже, если они будут на ¹/₃ меньше. Однако переходить этого предела не следует“ (Бауэр).

Полагаю, что ни один наборщик не станет вымерять очка шрифтов. Было бы проще, если бы Бауэр сказал, что пробелы между строками могут быть приблизительно равны величине очка шрифта или немного менее. Однако, если строки групп набраны различными (по величине) шрифтами, то по какому же очку следует делать разрядку? Бауэр молчит, а Вальдов говорит, что в этом случае „за единицу разрядки принимается обыкновенно средняя величина строк“. Хотя и малопонятный, но все же ответ дан. Вряд ли только от него наборщику легче.

При разрядке строк в группах, в тех случаях, когда пробелы превышают величину очка шрифтов, связь между строками теряется, т. е. может показаться, что строки не принадлежат к одной и той же группе.

„Пробел, равный величине очка шрифта, в титульных строках должен быть принят за наименьший. Отсюда следует, что не надо делать такого титульного набора, в котором пробелы между строками выглядят меньше, чем очко

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 271 ]

литер шрифта. Когда обе величины равны (т. е; величина пробела и очка литер), — строки набора выглядят у́же“ (Фишер).

„При разрядке второстепенных групп пробелы в них не должны превышать величины кегля шрифтов“ (Фишер).

При разрядке же других строк титула (отдельных и строк главной группы) пробелы между ними не могут быть менее величины кегля. Пробелы между титульными строками, начиная от наименьших, могут быть значительно увеличены, не переходя известных границ, а именно, промежутки между строками должны быть во всяком случае меньше, чем верхнее и нижнее поля титульной полосы.

Длина титульной полосы, как было сказано, должна быть согласована с длиной полосы текста, но было бы ошибкой во что бы то ни стало стараться растянуть незначительное количество строк набора по всей площади титульной полосы. Нельзя ни в каком случае, во избежание недоразумения, нарушить связи между строками отдельных групп. Очень широких пробелов между строками, равно как и очень узких, следует избегать. „Красивая разрядка, — говорит Бауэр, — достигается различными путями, если только рукой наборщика руководит вкус к изящному“.

„Для равного распределения пробелов между строками вовсе не нужна математическая точность (измерения), а просто глазомерная“ (Фишер).

Очень короткие строки, входящие в состав группы и состоящие из одного слова, в один или два слога (и, в, к, с, со, на, по, при, для, или и т. п.), не считаются за самостоятельные строки, а просто вставляются или включаются между длинными строками в пробелы, определенные наборщиком по величине или очка или кегля (по Бауэру или Фишеру) или просто наглаз. Одним словом, междустрочные короткие слова только увеличивают пробелы на величину своего кегля. Поясню сказанное примерами (схемами):

Пробелы равны как между 1-й и 2-й строками, так и между 2-й и 3-й.

Пробелы равны как между 1-й и 2-й строками, так и между 2-й и 3-й, но только эти пробелы несколько больше,

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 272 ]

чем в примере а, потому что между длинными строками вставлены или находятся очень короткие (одно-, двуслоговые) строки, величина кегля которых прибавлена к пробелам и тем их увеличила.

Пробел между 2-й и 3-й строками такой же, как и в примере а, но между 1-й и 2-й строками больше на величину кегля короткой строки, находящейся между этими строками. В этом последнем случае следует набирать промежуточную строку (в одно слово) помельче, иначе нижний пробел будет выглядеть значительно шире верхнего.

О том, каковы должны быть пробелы между главными строками, а также между отдельными группами, в „Учении об акцидентном наборе“ Вальдова сказано: „Пространство между различными главными строками, как и группами строк, должно быть одинаково, не принимая во внимание маленьких промежуточных слов. Пробелы между главными строками, а также между ними и группами меньших строк найдем, если все пространство, подлежащее делению, разобьем на столько частей, сколько имеется налицо строк главных и групп“.

Из приведенной цитаты не только ученик, но и наборщик ничего не разберет и ничему не научится. Нельзя не договаривать. Что делать с отдельными, но не главными строками? Что за пространство, подлежащее делению? Ведь не вся же титульная полоса! Что делать с линейкой или украшением, которые предполагается поставить на титуле? Считать их за строки или нет? Что делать наборщику с лишним пробелом, который у него всегда получится при разбивке или делении свободного пространства по числу строк и групп?

Если пространство, которое остается мне на пробелы, равно 30 цицеро, а строк и групп у меня 6, то, разделяя 30 на 6, я получу 6 пробелов по 5 цицеро, но ведь между 6 строками и группами будет всего 5 пробелов.

В своей „Иллюстрированной энциклопедии графических искусств“ Вальдов объясняет расчет пробелов между строками и группами строк иначе: „Величина пробелов на титуле (разрядка) находится в зависимости от числа наиболее важных по смыслу строк титульного текста. При расчете небольшие типографские марки, монограммы, виньетки и тому подобные украшения считаются за одну строку.

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 273 ]

„Если же на том месте, где они должны стоять, находится пустое пространство или простая линеечка, то они принимаются за две строки. Каждая группа строк считается за одну строку.

„Последняя строка или последняя группа строк должна быть отделена от остальных строк большим пробелом, чем тот пробел, которым отделяются друг от друга группы и отдельные строки. Нередко в этом пробеле ставится линеечка или какое-либо украшение“.

Пример Вальдова: „Титул состоит из 7 строк. Две строки присчитываются на пробел над верхнею частью титула. Получим всего 9 строк. Если все строки, вместе взятые, отнимают 16 цицеро от титула длиной в 43 цицеро, то на распределение остается пространство в 27 цицеро. 27, деленное на 9, даст нам пробел в 3 цицеро для помещения над верхней строкой и всеми остальными, между тем как на самый нижний пробел останется 9 цицеро. Посреди этого пробела и поставится линеечка“.

Вальдову следовало пояснить свой пример лучше. У ученика или даже наборщика непременно промелькнет в голове: 1) Зачем присчитываются две строки на пробел над верхней строкой? Величина титульной полосы точно определена и верхняя строка титульного текста стоит обыкновенно (как это и полагается по правилу) в самом верху, имея над собой лишь поле страницы. О каком же пробеле над верхней строкой идет речь? 2) В конце примера говорится о линеечке. Если при счете строк эта линеечка была принята (согласно правилу) за две строки, то, очевидно, на титуле будет лишь пять строк (в числе которых могут быть и группы, считанные за строки) да линеечка, и тогда у нас на титульной полосе окажется лишь 4 пробела. Если мы оставим неизвестно для чего 3 цицеро над верхней строкой, как учит Вальдов, и поместим в трех пробелах 9 цицеро (по 3 в каждом), то, очевидно, на четвертый пробел, где должна быть помещена линеечка, останется не 9 цицеро, а 15 и даже 18, если поле над верхней строкой не увеличивать на 3 цицеро.

Вот что говорится в „Руководстве для наборщиков“ Ф. Бауэра: „Пробелы между главными строками, равно как и между маленькими группами строк, или — как говорит типограф — разрядка должна быть обдуманно распределена во всем титуле; весь текст титула должен быть расположен на странице так, чтобы последняя была заполнена гармонично во всю свою величину“.

Ну, разве не досадно читать такой набор фраз?!

О разрядке между отдельными строками и группами Фишер говорит, правда, очень мало, но по крайней мере ясно.

По мнению Фишера, пробелы между группами, строками главной группы, между всеми вообще отдельными строками

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 274 ]

(кроме очень коротких, в 1—2 слога), между отдельными строками и группами должны быть равны, но во всяком случае больше, чем пробелы между строками второстепенных групп.

Очень короткие строки (междустрочные слова) в расчет не принимаются, равно как и маленькие тонкие линеечки, которые ставятся зачастую в пробелах между группами и отдельными строками.

Сравнительно большие линейки, все равно простые или из украшений, занимающие места строк, имеют такое же значение (для общего вида титула), как и отдельные строки, а потому они считаются за строки. Длина их должна сообразоваться с длиной остальных (конечно, ближайших) строк титула.

Пробел, отделяющий самую нижнюю (последнюю) группу или строку от остальных (над ней расположенных групп или строк), должен быть, по возможности, больше всех других пробелов. В этом именно пробеле зачастую ставятся линеечки или иные украшения.

Все линеечки, которые ставятся в пробелах, должны быть помещены не по самой средине, а чуть-чуть повыше, иначе они будут выглядеть наглаз не посредине (Вальдов).

На практике пробелы между строками главной группы, отдельными строками (кроме самых коротких в 1—2 слога) и между второстепенными группами определяются так: берутся на наборную доску: 1) строки главной группы, 2) все отдельные строки (кроме самых коротких) и 3) второстепенные группы (последние должны быть взяты с их пробелами, определенными по величине ли очка или по величине кегля). Помещенные на доску группы и отдельные строки займут, конечно, некоторое пространство. Так как длина титульной полосы известна, то наборщик сразу увидит, сколько остается на наборной доске незанятого места, которое он может распределить на пробелы.

Все отдельные строки и группы, взятые на доску, считаются, и сколько их окажется числом (строк и групп), на столько частей делится то свободное пространство, которое осталось на доске. Некрасиво, когда пробелы между отдельными строками и группами очень малы, а потому наборщик должен обращать особое внимание на то, сколько у него свободного места, которым он может располагать для необходимых ему пробелов. Если второстепенных групп и отдельных строк много, а свободного места, которое остается на пробелы, — мало, и очевидно, что эти пробелы получатся настолько незначительные, что отдельные строки и группы не будут достаточно выделяться, то наборщику остается только одно — перебрать все строки и группы или часть их

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 275 ]

шрифтами меньших кеглей. Считаю не лишним заметить здесь еще раз, что для выделения строк обложек и титулов не столько имеет значение величина кегля, сколько начертание очка: буквы черного шрифта „виднее“, т. е. бросаются в глаза более, чем литеры шрифта тонкого, хотя бы и большого кегля.

При счете строк, самая верхняя строка, хотя бы она была самой короткой (например, в один слог), принимается за длинную.

Я сказал, что свободное пространство делится по числу отдельных строк и групп. Если отдельных строк и групп всего 10, то и пробелов получится 10. На самом же деле пробелов нужно всего 9. Лишний пробел наборщик может использовать по своему усмотрению. Обыкновенно он идет на увеличение нижнего пробела.

Относительно употребления на обложках и титулах знаков препинания в конце строк типографы Франции, Италии и Германии держатся различных мнений и правил: одни ставят, другие — нет. Некоторые, допуская знаки препинания, советуют брать их меньших кеглей, чтобы они были менее заметны.

В „Руководстве“ Нипперта и Флиге сказано: „Знаки препинания следует употреблять на титуле той же гарнитуры, но пункта на 2 или 4 менее, чем самый шрифт“.

В немецком издании Бауэра говорится: „Знаки препинания в конце больших титульных строк допускаются. Не ставятся они лишь в тех случаях, когда титул от их опущения ничего не теряет в ясности“.

Скажу, что не вижу разумных причин не ставить на титуле знаков препинания, тем более, что знаки эти среди строк, а не в конце, допускаются почти всеми типографами. Добавлю к этому еще следующее: разве мыслимо и логично, из-за какого-то глупого правила, поступаться хотя бы и иногда смыслом текста титула? Беру пример из русского издания руководства Бауэра.

На титуле напечатаны без всяких знаков препинания следующие три строки:

Является вопрос: чей перевод? Василия Синева или им исполнены одни только рисунки?

На обложках и титулах ставится всегда, с какого языка сделан перевод, но имена переводчика или переводчицы пропечатываются редко. Имя же или, вернее, фамилия художника проставляется всегда. Во избежание двусмыслен-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ. ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 276 ]

ности, следовало, — если только перевод не Синева, — напечатать так:

Проставление точки после слова „немецкого“ устранит достаточно крупное недоразумение.

Следует, по возможности, избегать на титуле переносов из одной строки в другую отдельных слогов. Один слог никогда не переносится.

Безусловно воспрещать переносы в несколько слогов я не вижу причины. Разве не допускаем мы переносов в тексте? Почему же на титуле это не может быть терпимо? В старинных титулах переносы слогов встречаются на каждом шагу, но разве такие титулы, с умело подобранными и распределенными строками, проигрывали от этого в своей красоте?

Просматривая издания Гебеля, — эти чудные, по художественности исполнения, образцы всевозможных графических искусств, — я встречал не мало титулов, обложек и всякого рода работ с переносами слогов и сокращениями слов, что тоже не допускается „правилами“.

Если быть последовательным, то и в самом тексте не следовало бы допускать переносов (слогов), однако это никем и нигде не соблюдается. Попытки издавать книги без переносов были, но они не вызвали подражаний потому, что разрядка слов при соблюдении этого условия получалась прямо безобразная. Такие книги я видел и на русском языке, но, к сожалению, не упомнил ни их названий, ни фамилий авторов и издателей. Полагаю, что в случае необходимости переноса слогов на титуле следует только дефис выбрать менее заметный.

Сокращение слов на титуле следует, по возможности, избегать. Обыкновенно допускается, в крайнем случае, сокращение только одного звания, вроде: инж.-мех. (инженер-механик), проф. (профессор), прив.-доцент (приват-доцент), учен. агрон. (ученый агроном), член-корресп. (член-корреспондент), д-р (доктор), архит. (архитектор) и т. п.

Как это ни странно, но почти во всех известных мне немецких руководствах по типографскому делу не говорится ни слова о том, как должны в общем выглядеть строки титула, т. е. какое очертание должен придать им наборщик, чтобы набор титула не представлял собою беспорядочное сочетание строк разной длины и разных кеглей.

Ф. Бауэр в „Руководстве для наборщиков“ говорит: „Что касается ширины строк, то всего лучше, если они сужи-

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 277 ]

ваются равномерно во всем титуле. Так, например, если в титуле имеется шесть строк, которые нужно расположить в группах, то они, расположенные по их ширине, должны иметь форму, изображенную графически рядом, между тем как в наборе титула они могут быть распределены различно“. Что это такое? Сначала говорится, что всего лучше и должно располагать строки в виде пирамиды, обращенной верхушкой вниз, а затем, что можно распределять строки и совершенно иначе, чему и приводятся примеры.

А между тем это вопрос важный. Если наборщик поверит словам Бауэра и постарается подогнать длину строк набора так, что все его строки будут постепенно суживаться книзу, то получится пребезобразный титул в виде редьки.

Я говорил, что решительно все руководства типографов Франции и Италии, равно как и известные мне немецкие учебники осуждают расположение строк на титуле в виде пирамиды или конуса, обращенных вершиной книзу или кверху. Только один Франке говорит, что форма набора титула пирамидой — лучшая, хотя титулу своего руководства он придал очертание урны, согласно советам французских типографов. Это подрывает доверие к словам Франке, тем более, что ему, как автору книги, представлялась полная возможность нарочно сочинить титул, в котором все строки могли бы постепенно суживаться книзу.

Хотя Бауэр и говорит, что „всего лучше, если строки суживаются равномерно во всем титуле“, но для меня несомненно, что он только неудачно выразился, и что речь идет не о всех строках, а о самых длинных в группе и о самых длинных из отдельных строк титула.

Сами по себе все строки в группах должны быть различной длины; необходимо, чтобы, начиная с главной группы, все остальные группы постепенно суживались книзу таким образом, чтобы самая длинная строка второй группы была несколько короче самой длинной строки первой группы и самая длинная строка третьей группы была короче самой длинной строки второй группы и т. д.

Фишер говорит: „Совершенно неправильно заранее придавать набору титула определенную форму (определенное очертание) урны, как это было прежде, или фигуры человека. Это большая ошибка. Наборщик не может по своему усмотрению придавать набору тот или другой вид, не может переставлять строки сверху вниз и наоборот, как это делается при наборе карточек и торговых объявлений“.

Я не разделяю мнения Фишера. Действительно, наборщику редко представляется возможность переставлять строки титула по своему желанию, однако придать набору тот или другой вид зачастую возможно, так как различным соеди-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 278 ]

нением слов в строки и обдуманным подбором шрифтов наборщик может нередко придать строкам желаемую длину, а следовательно и титулу то очертание, какое ему кажется наилучшим.

Однако какое же очертание желательно придать набору титула? Уже одно то, что над разрешением вопроса трудились многие типографы всевозможных национальностей, доказывает, что это не пустяк, а нечто заслуживающее внимания.

Для наборщиков, незнакомых с иностранной литературой по типографскому делу, я выясню в кратких словах, о чем идет речь у Фишера. Французские типографы еще в первой половине прошлого столетия признали, что набору титула надо придавать, по возможности, очертание античной урны, без ручек. Урна — это известной формы, обыкновенно глиняный, сосуд, в котором сохраняли пепел от сожжения тела. Форма урны такая:

Поэтому строкам на титуле книги старались придать следующий вид:

Если концы черточек соединить линией или пунктиром, то получим приблизительное очертание урны.

Немецкий типограф Линус Ирмиш предложил придавать строкам титула очертание человеческого тела.

Верхняя строка должна была быть сравнительно в ширину головы, вторая — в ширину шеи, третья — в ширину плеч, дальнейшие — в ширину груди, талии, бедер, колен и ступней. В настоящее время распределение строк по очертанию человеческого тела заброшено и не практикуется.

Из этого не следует, чтобы мысль Ирмиша была нелепою. Предложение немецкого типографа, с художественной точки зрения, заслуживает внимания и одобрения, так как очертание фигуры человека издавна признавалось и признается в высшей степени красивым. Беда в том, что редкий титул может быть выполнен по мысли Ирмиша.

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 279 ]

Новейшие немецкие учебники не дают определенных указаний относительно общего вида набора титула, французские же и итальянские типографы советуют придавать строкам титула, по возможности, очертание урны, овала или яйца. Другими словами: линия, проведенная через окончания самых длинных строк, должна дать приблизительно очертание урны, яйца или овала.

Я просмотрел и тщательно изучил (с циркулем и карандашом в руке) множество титулов всевозможных роскошных изданий (французских, итальянских и немецких) и пришел к выводу, что действительно большинство бывших в моих руках титулов представляют по своим очертаниям фигуру яйца или, еще чаще, урны. Меня удивляет, что этого не заметил Фишер.

Не только художнику, но и всякому образованному человеку известно, что античные урны и вазы отличались красотою форм, а потому нет ничего удивительного, что и титульный набор, которому придано очертание античной урны или вазы, производит приятное впечатление, хотя зачастую мы и не отдаем себе ясного отчета в причинах этого.

Не следует стараться во что бы то ни стало придать набору титула ту или другую форму, но что обязательно нужно заботиться о том, чтобы распределить строки возможно красивее — это не подлежит сомнению.

Набор титула только тогда произведет приятное впечатление, когда он весь скомпанован удачно, а не только в отдельных своих частях. Одна группа строк может быть набрана красиво, но если остальные группы и строки выполнены неудачно, то в общем набор представит беспорядочное сочетание разнородных частей и такой титул, конечно, произведет скверное впечатление.

Что бы ни говорил Фишер, а наборщик, одаренный природным вкусом, хотя и не отдавая себе ясного отчета, почему именно, старается придать набору титула изящное очертание, которое, повидимому, в большинстве случаев совпадает с очертанием урны или овала.

Простейшие геометрические фигуры — круг, квадрат, треугольник, прямоугольник и т. п. — не производят такого красивого впечатления, как соединение этих фигур в одно целое.

Египетские пирамиды поражают размерами, но не красотою, а на храм св. Петра в Риме — не наглядишься. В пирамидах видим одну геометрическую фигуру — треугольник, а в соборе — разнообразнейшее и соразмерное сочетание всевозможных геометрических фигур и их частей.

Полагаю, что теперь не трудно понять, почему типографы стараются избежать на титуле однообразия строк и стремятся придать набору изящное очертание. Повидимому, контур античной урны, представляющий удачное и соразмерное

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 280 ]

сочетание прямых и кривых линий, пришелся по сердцу большинству типографов.

Я говорил, что обладающий небольшим вкусом и здравым смыслом наборщик простым соединением слов в строки и удачным подбором шрифтов, широких или узких, зачастую может придать набору титула желаемую форму. Пусть же он следует примеру опытных типографов и подражает им в работах, не „мудрствуя лукаво“, потому что хорошая копия и удачное подражание лучше плохой и безобразной „отсебятины“. А когда в наборщике разовьется понимание изящного — никакие указания самых прекрасных учебников ему будут не нужны.

„Украшения на книжном титуле допускаются лишь в самом ограниченном количестве“ (Бауэр).

По мнению этого типографа, лучший титул тот, который, помимо типографской марки или изящной и простой виньетки, представляет лишь один набор литер. Надо остерегаться, говорит он, употребления многочисленных строчек, потому что они обезображивают титул. Во всяком случае нужно ограничиваться самыми необходимыми.

Это конечно легче советовать, чем выполнить. Текст титула дается автором или издателем и наборщику не приходится сочинять его самому.

Нужно ли поместить между строками линеечки или окружить текст титула рамкой — укажет вкус наборщика. Я упоминал о том, что в случаях, когда титул состоит из небольшого числа строк и притом коротких, нередко текст титула заключается в рамку из простых линеек или из украшений по усмотрению наборщика или указанию лица, которому поручено наблюдать за изданием.

Имя и фамилия автора должны выделяться между остальными строками титула, но не резко. По большей части фамилия автора помещается посреди титула, иногда же вверху титульной полосы, в первой строке.

Колон-цифр на титуле не ставится, но последний входит в счет страниц.

При выключке строк и слов посреди титульной полосы необходимо принимать во внимание очко литер. Так, например, слово „География“ и „Торговля“ не должны быть выключены посреди строки одинаково, потому что начальные и концевые литеры слова „География“ представляют прямые линии, тогда как в слове „Торговля“ первая литера имеет снизу пробел, а у концевой буквы (я) такого пробела нет. В виду этого, необходимо подвинуть слово „Торговля“ немного влево, иначе оно будет казаться стоящим не посредине, а ближе к правому краю. При выключке слова „Руководство“ нужно поступить наоборот, так как крайняя черта первой литеры (Р) — прямая, а концевая буква (о) представляет пробел как сверху, так и снизу.

[ 281 ]

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 282 ]

При наборе титула прописными буквами необходимо выравнивать между ними пробелы в особенности в строках, набранных крупными шрифтами. Это делается при помощи шпаций, кусочков карточной или иной бумаги, а также при помощи подрезки, подпиливания и шлифовки литер. Без выравнивания промежутков некоторые буквы будут выглядеть стоящими очень близко одна к другой, а другие, наоборот, покажутся отстоящими друг от друга далеко. Для выравнивания промежутков необходими обладать развитым глазомером.

Название типографий и ее адрес, год и место издания помещаются обыкновенно в самом конце титула.

Типографская марка печатается большею частью на оборотной стороне титула, иногда же на лицевой.

Текст разрешения печатать книгу помещается посредине оборотной стороны титула.

НОВЫЙ (СОВРЕМЕННЫЙ) СПОСОБ НАБОРА ТИТУЛА.

В современном титульном наборе отдается предпочтение расположению строк прямоугольными группами.

Прямоугольная группа есть соединение нескольких строк равной, т. е. одной и той же длины и с равными или одинаковыми пробелами между строк.

Как группы, так и отдельные строки могут занимать на современном титуле всю ширину титульной полосы или только часть ея.

В новейшем наборе титулов допускается расположение строк пирамидой, обращенной вершиной вниз.

Однако при обеих формах набора (прямоугольными группами или пирамидой) текст титула не должен быть искусственно подогнан под ту или другую форму путем неправильного и противоречащего смыслу разделения строк и слов.

Титул должен, по возможности, и начинаться и кончаться строками во всю ширину полосы.

Группы со строками неполными могут быть выключены посредине титула или быть сдвинуты к одной из сторон полосы, большею частью вправо. На титулах изданий серьезных или научных следует избегать расположения групп к одной какой-либо стороне.

На современном титуле допускаются также и группы по три строки различной длины (как в прежнем титульном наборе).

По мнению Бауэра, для титула с немногословным текстом удобнее применить форму набора прямоугольными группами строк, для титула же многострочного лучше пользоваться

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 283 ]

смешанным набором, т. е. чередовать прямоугольные группы строк с отдельными строками или же группами, составленными из строк различной длины.

При наборе или составлении прямоугольных групп короткие строки должны быть дополнены до надлежащей длины украшениями, но непременно одинаковой силы или черноты с литерами, иначе такая строка не будет казаться полной и резко отличится от украшений.

Если в группе окажется несколько коротких и смежных строк, пополненных украшениями и выключенных к одной стороне, то необходимо обращать внимание на то, чтобы в одной строке пополняющие украшения стояли с правой стороны, а в другой строке — с левой. Одним словом, чтобы украшения не находились одни над другими.

Некоторые типографы допускают в современном наборе титулов и такое расположение строк в группах с неполными строками:

т. е. не дополняют украшениями коротких строк до длины остальных строк, а выключают их посередине, наблюдая, чтобы короткие строки были непременно одной и той же длины.

И в современном наборе на титулах серьезных и научных изданий следует избегать помещения украшений.

Пробелы между строками групп определяются по величине очка шрифта; лучше, если они будут несколько меньше. Определение наглаз вполне достаточно.

Если титул состоит из трех прямоугольных групп, то, по мнению Франке, пробел между первой и второй группами может быть равен одной трети свободного пространства, а между второй и третьей группами — остальным двум третям.

Коротких отдельных строк (в один-два слога), по мнению Бауэра, следует избегать на современном титуле; во всяком случае не набирать их мелко. При упрощении набора титулов и удобства для такого рода работ немногими величинами шрифтов, короткие слова должны, по возможности, входить в набор длинных строк, а не набираться отдельно. Однако совершенно пренебрегать строками в одно слово нельзя. Нередко они допустимы и не только по грамматическим соображениям, но и потому, что наглядно соединяют известные группы строк между собой и способствуют ясному пониманию текста.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 284 ]

Строки в каждой отдельной прямоугольной группе набираются шрифтами или одного кегля или же различными кеглями, причем наиболее важные строки выделяются более крупными шрифтами.

Нельзя выключать строк так, как это сделано на нижеследующем образце:

На этом заголовке запятая и кавычки могут быть уничтожены, так как смысл от этого нисколько не теряется, тогда и строки могут быть выравнены. В настоящем же виде заголовок выглядит прескверно и производит на человека с развитым глазомером неприятное впечатление.

Следует, по возможности, избегать на титуле разнообразия в величине шрифтов.

Так как, по мнению Бауэра, текст титула должен заключать в себе только необходимое и важное, то и нет основания набирать часть этого текста значительно мельче, чем остальную часть. Самое важное и существенное на титуле, на что главным образом должно быть обращено внимание

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 285 ]

читателя, это заглавие книги. Оно обязательно должно выдаваться между другими строками титульного текста, а потому и набираться виднее и крупнее, чем остальное. Высшая простота, говорит Бауэр, была бы достигнута, если бы возможно было набрать титул шрифтом одного кегля, при том условии, чтобы текст не потерял от этого ясности. Во многих случаях представляется возможным набрать главные строки одним шрифтом, а остальные — менее крупным, фамилию же автора — шрифтом средним между выбранными. Дальнейшие подразделения шрифтов, по величине их очка или кегля, должны быть сделаны с осторожностью, но ни при каких обстоятельствах не следует доходить до мелочных подразделений.

Выполнение титула, говорит Бауэр, может быть облегчено при помощи наброска или эскиза, который делается в чертах и определяет лишь длину строк и место их на титульной полосе. Для этого наборщик берет листок бумаги величиной в страницу книжного формата и намечает на нем точками углы текста или же обозначает на бумаге тонкими линиями действительную величину полосы текста и точное ее положение на странице. Затем, держа карандаш в руке очень отлого, намечает строки легкими штрихами или, еще лучше, длинными прямоугольниками, высотою в величину очка выбранных шрифтов (образец приведен на стр. 286).

Набросок простыми штрихами или линиями определит только длину строк, тогда как эскиз с более или менее длинными прямоугольниками различной ширины покажет как длину, так и ширину строк, а затем и приблизительную величину пробелов как между всеми строками, так и группами. Одним словом, набросок с прямоугольниками даст общую картину титула.

„Такой нехитрый набросок исправляется, в случае нужды, уничтожением некоторых частей (при помощи резинки) или пририсовкой чего-либо до тех пор, пока не будет найдено наиболее красивое расположение строк. После того можно внести на набросок и выбранный шрифт, причем буквы вырисовываются не тщательно, а вольно. Если потребуется вновь изменить эскиз, то необходимая корректура не представит затруднений. Наброски особенно полезны при наборе титулов сложных, многострочных“ (Бауэр).

Относительно печатания титула „в красках“ Бауэр говорит: „Хороший книжный титул, отпечатанный даже одной черной краской, должен выглядеть удовлетворительно. Применяя красную краску для печатания главных строк, мы заставляем их выдаваться и усиливаем благоприятное впечатление. Необходимо, однако, быть крайне умеренным. Если текст титула состоит из большого количества строк, можно помимо заглавия или главной группы отпечатать красной

[ 286 ]

[ 287 ]

[ 288 ]

[ ТИТУЛ. ОБЛОЖКА. 289 ]

краской еще фамилию автора или издателя. Марка типографа или издателя, если она не сложная и не очень выдается, может быть также отпечатана красной краской. Для печатания нужно брать киноварь или смесь киновари с кармином. Прибавкой к ним черной или желтой краски получают коричневатый оттенок“.

В типографском деле многое зависит от вкуса типографщика, а кому не известно, что о вкусах не спорят. Каждый автор типографского учебника дает „свои“ правила и „свои“ советы, но из этого не следует, чтобы он их кому-либо навязывал: всякий волен им следовать или не следовать. Если один типограф стоит за широкую разрядку слов и набор эпиграфа без отступа, а другой — за узкую разрядку и набор эпиграфа с отступом, то оба они правы, потому что можно набирать и так и этак, в зависимости от личного вкуса. Некоторые авторы, советуя поступать так или иначе, объясняют, почему именно они считают совет или указание правильными. Читатель в этом случае должен решить, разумны ли доводы автора или мало убедительны. При сравнении двух мнений по какому-либо вопросу печатного дела наборщику приходится разыгрывать, в некотором роде, роль народного заседателя. Как народный заседатель обвиняет или оправдывает подсудимого, глядя по тому, чьи доводы — защитника или прокурора — покажутся более убедительными, так и наборщик последует при своей работе указаниям автора или издателя, которые покажутся ему заслуживающим наибольшего доверия и удобны для выполнения. Все это — азбучные истины.

Строки титулов набирались в „красные“, и недавно это было правилом. В последнее время строки титулов и обложек располагаются совершенно произвольно и часто без всякого вкуса. Я уже говорил о том, что с тех пор как авторы и издатели стали вмешиваться в техническую часть типографского дела, в большинстве случаев титула выглядят крайне неудачно и наборщики разучились делать их красиво, и самые титула крайне однообразны, как будто они копируются с одного какого-нибудь образца, и не только в расположении строк набора, но и в характере шрифта, — один и тот же шрифт и в учебнике и в художественной литературе.

В последнее время на обложках и титулах стали помещать рисунки.

На обложках и титулах ставятся, смотря по обстоятельствам:

1) Название книги.

2) Фамилия автора.

3) Фамилия переводчика.

4) С какого языка сделан перевод.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 290 ]

5) Количество рисунков в тексте, на отдельных листах, хромолитографий, карт, планов и проч.

6) Эпиграф.

7) Содержание.

8) Том, часть, книга.

9) Чье издание.

10) Место издания (город).

11) Год издания.

12) Порядок издания (издание второе, третье и т. д.). Если издание первое, то не ставится „издание первое“, а прямо „издание такого-то“ или „издание автора“.

13) Название типографии, в которой печаталась книга.

Рамки и украшения, употребляемые на обложках и титулах, — дело вкуса.

Помещаемые на титулах линеечки должны ставиться к верхней строке надписи ближе, чем к нижней, приблизительно на ¹/₃ пробела.

Так называемый „корешок“, т. е. набор на корешке книги, делается по соображению с числом ее листов.

На корешке выставляются (смотря по желанию автора):

1) Имя и фамилия автора.

2) Название издания.

3) Цена книги.

4) Место издания.

5) Том, часть, книга и проч.

6) Различного рода украшения.

Название книги, когда оно не помещается поперек корешка, ставится вдоль и непременно снизу вверх, хотя в Германии и встречаются книги с обратным набором.

Так как стараются большую часть слов печатать поперек корешка (для удобства чтения, когда книга стоит посреди других книг), то шрифты для корешка приходится выбирать из узких.

Если обложка делается с рамкою, то последняя может выходить как в ширину, так и в длину за пределы полосы; иначе говоря, текст с рамкою на обложке может превысить формат полосы. При этом, однако, надо обращать внимание на то, чтобы поля обложки, вне рамки, не были малы.

Один ли текст или текст в рамке на обложке книги должны помещаться так, чтобы нижнее поле было больше верхнего, а правое — более левого поля.

[ 291 ]

[ 292 ]

[ 293 ]

[ 294 ]

[ 295 ]

[ 296 ]

[ ШМУЦТИТУЛ. — ЭПИГРАФ. 297 ]

ШМУЦТИТУЛ.

Шмуцтитулом называется отдельная страница или листок, на которой помещаются или только главные строки титула или же заглавие текста, который следует за шмуцтитулом (повести, рассказа, отдела, части и проч.).

Шмуцтитул выключается в красные строки и ставится немного выше средины страницы, а в последнее время он появился и на верху страницы и в том или другом углу ее.

Если шмуцтитул представляет сокращенный титул, то он набирается шрифтом меньшего кегля, чем титул, но того же характера.

На шмуцтитуле колон-цифр не ставится, но он входит в счет страниц.

Поставленный в начале книги шмуцтитул предшествует титулу, если он повторяет титул.

Шмуцтитулов в книжке может быть неограниченное число, в зависимости от отдельных частей, отделов, повестей и рассказов. Должен заметить, что помещение шмуцтитулов в книге не обязательно и зависит от желания автора или издателя, а иногда и от места.

Оборотная сторона титула должна быть чистой, а встречающиеся, правда изредка, попытки начинать на обороте текст нужно осудить, так как тогда не к чему делать шмуцтитул, а вместо него просто на верху начальной страницы поставить тот же текст, подчеркнув его линейкой.

ЭПИГРАФ.

Эпиграфом называют краткие выдержки из сочинений авторов, помещаемые обыкновенно в начале книги на обложке, титуле или на отдельном листке, а также в начале главы, отдела и проч.

Эпиграф в своих нескольких строках заключает основную мысль последующего текста.

Эпиграфы ставятся большею частью справа полосы, над строками текста, и набираются шрифтами на несколько пунктов меньше, чем текст.

Справа эпиграф отступает от формата строк текста не менее как на один круглый или четверть квадрата и более, в зависимости от ширины страницы и самого эпиграфа.

Эпиграф не занимает всей ширины полосы, как бы ни был он велик.

Небольшие эпиграфы помещают отступя от левого края полосы приблизительно на ²/₅, ½ или ³/₅ всей ее ширины.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 298 ]

Примеры различного рода эпиграфов.

Большие эпиграфы выключают с отступом (слева) приблизительно в ¹/₅ ширины полосы.

Эпиграф на отдельном листке ставится несколько ближе ерхнему краю полосы, чем к нижнему.

Набираются эпиграфы как обыкновенный текст: первая строка с отступом, а остальные — без отступа.

Если эпиграф состоит из иностранной цитаты с переводом, то первая набирается курсивом, а перевод — прямым шрифтом.

[ ПОСВЯЩЕНИЕ. — ПРЕДИСЛОВИЕ. 299 ]

ПОСВЯЩЕНИЕ.

Посвящением в книге называется печатный листок, на котором автор, а. иногда издатель открыто выражают свое уважение одному или нескольким лицам.

Посвящение служит как бы свидетельством того, что автор работал исключительно в честь, ради выражения почета уважаемому или любимому им лицу.

Иногда книги посвящаются памяти умерших лиц.

Посвящения помещаются на отдельном листке, который следует непосредственно за титулом. По своей форме они разнообразны, а потому о наборе их распространяться не стану, тем более, что определенных указаний дать нельзя. Набор посвящений, как равно обложек и титулов, должен быть отнесен к разряду акцидентных работ, в которых все зависит от удачного подбора шрифтов и красивого расположения строк.

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Предисловием называется текст, который помещается в начале книги и в котором автор, издатель или переводчик объясняют читателю цель или особенности издания.

Предисловие ставится в начале книги, перед текстом, и набирается шрифтами произвольного кегля, т. е. меньшего против главного текста, одинакового или бо́льшего. Обыкновенно шрифт берется одного и того же характера со шрифтом текста, хотя отступления и в этом направлении нередки: все зависит от желания автора или издателя или от вкуса метранпажа. В русских типографиях не принято набирать предисловия шрифтами более мелкими против текста, но во многих французских изданиях это встречается давно.

Выбор шрифта для предисловия зависит зачастую от объема сборного листа.

Если предисловие заключает в себе существенные для читателя объяснения, то далеко не лишнее выделить такое предисловие, набрав его шрифтом более крупным, чем шрифт текста.

Предисловие должно начинаться с правой нечетной страницы.

Короткое предисловие, занимающее одну страницу, разгоняют обыкновенно на две страницы. Это делается для того, чтобы оборотная страница не была пустою, что некрасиво.

Если предисловий несколько, они помещаются одно за другим, начинаясь на следующей странице, безразлично —

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 300 ]

на нечетной или четной. В этом случае их не разгоняют и помещают каждое на одной странице, причем набор может производиться различными шрифтами и с разбивкою на шпоны или без них.

Тексту предисловия предшествует обыкновенно надпись: „предисловие“, „от автора“, „от издателя“, „к читателям“, „вступление“, „от переводчика“, „предисловие к первому изданию, ко второму, к третьему“ и т. д.

Предисловий может быть неограниченное число.

Счет страниц в предисловиях принято отмечать римскими цифрами. Причина тому простая: предисловие пишется почти всегда по окончании набора книги. Автор зачастую не знает, как велико будет предисловие; число страниц содержания тоже определить заранее трудно. Нередко автор добавляет к книге посвящение, а издатель или переводчик обращаются к читателю с пояснением: Все эти отдельные части издания (предисловие, содержание, посвящение, обращение „к читателям“ и проч.) пишутся, составляются и набираются по окончании набора текста; только тогда можно определить с точностью число страниц, которые будут ими заняты, и определить пагинацию. В виду этого текст книги имеет свою пагинацию, начинающуюся с первого листа, а страницы сборного листа (состоящего из титула, посвящения, предисловия и проч.) перемечаются римскими цифрами, чтобы их нельзя было смешать со страницами текста, что вполне легко, если бы одни и те же цифры страниц повторялись.

Если предисловий несколько, нумерация идет насквозь через все предисловия; так, первое предисловие, положим, оканчивается цифрою III, второе начинается цифрою IV. Если оно закончится цифрою VIII, то дальнейшее предисловие начнется цифрою IX, и так далее.

Во многих заграничных изданиях (особенно во французских) пагинация в предисловиях отмечается арабскими, а не римскими цифрами, продолжаясь через весь текст так, что первая глава начинается не первою цифрою, а какая придется по порядку, однако всегда нечетною.

Понятно, что пагинация предисловия тогда только может набираться арабскими цифрами, когда оригинал книги сдан полностью в типографию и предисловие написано, а содержание отнесено к концу текста.

Если сборный лист, заключающий в себе предисловие, содержание или оглавление, посвящение и проч., набирается по отпечатании или, по крайней мере, по сверстке книги, то пагинация предисловия должна отмечаться римскими цифрами, а не арабскими, во избежание совпадения одних и тех же цифирных знаков.

Относительно того, с какой страницы начинать счет полос или страниц книги, нужно заметить, что как у нас, так

[ СОДЕРЖАНИЕ. 301 ]

и за границею господствует произвол: некоторые типографы начинают счет с предисловия, не принимая в расчет предыдущих страниц (титула, шмуцтитула, эпиграфа, посвящения и проч.), другие ведут пагинацию с титула, третьи — тоже с титула, но пропуская оборотные и пустые страницы, четвертые начинают счет неизвестно с чего...

Стоит просмотреть несколько изданий одной и той же типографии, чтобы убедиться, что счет страниц ведется произвольно. Соблюдается только одно правило: чтобы начальная полоса начиналась с правой страницы и с нечетной цифры.

По-моему, вести счет следует со страницы, на которой стоит хотя бы одна печатная строка, т. е. с титула или с предшествующего ему шмуцтитула. При этом нужно считать как те страницы, на которых имеется текст, так и пустые, пропуская лишь совсем пустые доли (а не страницы — заметьте!). Я не вижу причин, почему титул, шмуцтитул, посвящение и проч. не входят в счет страниц и не указываются в содержании, хотя для библиографов это имеет значение.

Послесловие ставится в конце книги, после текста; оно служит, как и предисловие, объяснением чего-либо читателю и набирается или тем же шрифтом, что и главный текст, или более крупным. Во главе послесловия ставится всегда надпись. — „послесловие“.

СОДЕРЖАНИЕ.

Содержание есть перечень того, что помещено в книге, части или главе.

Содержания глав, отделов, частей и проч. можно назвать второстепенными, в отличие от главного, заключающего в себе подробный и полный перечень помещенного в книге, включая сюда и содержания глав и т. п.

Если содержание главы короткое, из одной или двух строк, оно набирается капителью и выключается в красные строки, причем первая строка делается длиннее второй.

Если содержание состоит из многих строк, оно набирается как обыкновенный текст, т. е. прописными и строчными, но только шрифтом меньшего кегля, чем текст (на 2, 3 или 4 пункта), хотя и того же характера, иногда курсивом. При этом первая строка набирается без отступа, а все последующие с таким же отступом, какой делается в тексте (т. е. обыкновенно на круглый). Если текст набирается шрифтом на кегль 8, а для содержания взят кегль 6, то отступ содержания будет равняться 9 пунктам. Если текст набирается корпусом, а содержание шрифтом на кегль 6, то отступ может быть тоже в 9 пунктов (полтора круглых), так как разница в пункт не играет роли и незаметна.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 302 ]

Пример:

Можно набрать тот же пример так:

Если содержание главы набирается как в первом случае, то им можно воспользоваться для главного содержания.

Нельзя делить содержание главы или части на две страницы. Это может быть допущено только в случае, когда избежать переноса положительно невозможно; лучше перенести всю надпись с содержанием на другую страницу.

Пробел между верхним текстом и содержанием или надписью содержания должен быть больше, чем пробел между содержанием и нижним текстом.

Пробел между надписью и содержанием должен быть всегда несколько меньше, чем между содержанием и текстом.

Между содержанием и его надписью нельзя ставить линеечки, а между содержанием и текстом можно.

Если содержание главы приходится внизу полосы, то за содержанием должны следовать не менее двух строк текста, иначе все содержание переносится на следующую страницу.

[ СОДЕРЖАНИЕ. 303 ]

Главное содержание можно ставить в начале или в конце книги; первое — лучше.

Если книга перепечатывается без изменений, то содержание можно набирать когда угодно, хотя бы и раньше текста.

Если книга перепечатывается без изменений в тексте, но формат уменьшается или увеличивается, если в тексте сделаны какие-либо поправки, сокращения и дополнения или набор книги производится с рукописи, то главное содержание набирается по окончании набора книги. Причина простая: в главном содержании указываются страницы, на которых начинаются или помещены известные статьи, главы, рисунки и проч. Понятно, что все это может быть определено с точностью только по окончании набора и верстки.

Особенности набора главного содержания следующие:

Колон-цифры ставятся римскими цифрами.

Начинается содержание с нечетной страницы.

Отступ сверху делается как на всех начальных полосах (в ½, ¹/₃, ²/₅).

Набирается главное содержание шрифтом меньшего кегля против текста на один или два пункта.

Каждая концевая строка сопровождается отточием до цифр, указывающих страницу.

Римские цифры в содержании выключаются двояко: и вправо, и влево. Примеры:

Или:

Второй способ лучше первого. Еще более подражателей находит за границею следующая выключка:

Некоторые типографы выключают содержание с римскими цифрами так:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 304 ]

Такая выключка некрасива и неправильна: ломаная линия, образовавшаяся от расстановки прописных букв (Р, П, П, С) с разными отступами, производит неприятное впечатление.

Римские цифры, поставленные в конце строк, выключаются всегда справа налево. Например:

Если содержание состоит из отдельных периодов или подразделений, то первые строки их набираются полными, а следующие — с отступами на 1, 1½, 2 и более круглых, но положительно ничего нельзя иметь против набора содержания и обычным порядком, т. е. делая в первой строке отступ, а в остальных — нет.

Привожу несколько образцов набора содержаний.

[ ОПЕЧАТКИ. 305 ]

Слово „стран.“ можно ставить в строку и сверху над цифрами, указывающими страницу.

ОПЕЧАТКИ.

Опечатки, это — перечень замеченных в книге ошибок, с указанием их исправлений.

Набираются опечатки мелким шрифтом и большею частью в пять столбцов: в первом указывается страница, во втором — строка страницы, в третьем — сверху ли или снизу эта строка отсчитывается, в четвертом — неверно отпечатанные слова, в пятом — поясняется, как эти неправильно напечатанные слова должны читаться.

Пример:

Надо стараться, чтобы текст, набираемый в четвертом и пятом столбцах, по возможности, умещался в одну строку,

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 306 ]

без переносов. Для этого приходится иногда сжимать три первых столбца.

Четыре первые столбца можно обыкновенно набирать в верстатку сразу, а последний — отдельно.

Если в столбцах 4 и 5 избежать переносов нельзя, то вторая строка набирается с отступом (на круглый).

В графе 4, при указании неверно напечатанных слов, знаки препинания ставятся только в тех случаях, когда они стоят и в тексте около последнего слова, приведенного в опечатках. В графе 5 знаки препинания ставятся согласно оригиналу. Так, если указывается, что фраза по ошибке не окончена, и приводится конец фразы, заключающейся каким-либо знаком препинания (точкою, вопросительным или восклицательным знаками и т. д.), такой знак воспроизводится на своем месте.

Опечатки ставятся в начале или в конце книги. Для читателей удобнее, когда они стоят впереди текста, так как тогда на них скорее обратят внимание; для издателей же и типографов выгоднее помещать опечатки в конце, потому что там они менее заметны и не так подчеркивают невнимательность, проявленную к книге. По этой же причине иногда опечаток вовсе не приводят.

ФИРМА И ОБЛАСТЛИТ.

Фирмою называется обозначение типографии и ея адреса. Ни одна книга не может быть выпущена из типографии без фирмы. Фирма ставится на титуле или просто на оборотной стороне титула или шмуцтитула.

Областлитом в типографиях называют строку обозначения месяца, года и номера разрешения.

Строка эта ставится на оборотных (пустых) сторонах титула или шмуцтитула, посреди страницы или внизу ея.

СБОРНЫЙ ЛИСТ.

Сборным листом называется тот, в котором соединены разнородные части книги, как, например, титул, содержание, предисловие, посвящение и проч., а иногда и самый текст (конец или перепечатки страниц из середины), а также послесловие.

Сборный лист печатается обыкновенно по окончании набора всей книги, за исключением тех редких случаев, когда какое-либо издание перепечатывается без изменений и отступлений от оригинала. Если в сборный лист входят перепечатки или окончание текста книги, то они по напечатании

[ ФИРМА. — СБОРНЫЙ ЛИСТ. — АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР. 307 ]

отрезываются и помещаются брошюровщиком на указанных местах.

В каждой книге непосредственно за обложкою отдельные части листа должны помещаться в таком порядке:

1. Обложка. 2. Эпиграф или пустая доля (иногда). 3. Шмуцтитул (иногда на обороте фирма и областлит). 4. Титул (иногда на обороте фирма и областлит). 5. Посвящение. 6. Содержание или оглавление. 7. Предисловие (от издателя, от автора, от переводчика). 8. Введение. 9. Шмуцтитул. 10. Текст.

Русские типографы ставят эпиграф за титулом.

Пропуск одной или нескольких из перечисленных частей сборного листа не нарушает порядка распределения.

АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР.

Обыкновенно акцидентными работами называются печатные произведения, которые в деловой и частной жизни употребляются для всевозможных целей и которые нельзя причислить к книжной и газетной печати. Визитная карточка точно такая же акцидентная работа, как и книжный проспект, плакат или прейскурант. Основное различие акцидентного набора от книжного и газетного в том, что почти каждая акциденция носит самостоятельный характер, между тем как в книжной, а особенно в газетной печати одна и та же форма повторяется. Дальнейший признак — это применение украшений, которые наборщик располагает, смотря по роду работы и цели.

Но и в акцидентном наборе можно различить группы работ, которые по виду схожи между собою, как, например, карточки, заголовки для писем, счета, книжные обложки и проч.; однако при ближайшем рассмотрении каждая из них требует особого обращения, приобретаемого долгим упражнением и опытом.

Набор акциденций превратился в особую отрасль типографского искусства, хотя и не в полном смысле слова. Как одни наборщики применяют способности с успехом и искусством в наборе таблиц, нот или иностранных языков, так другие посвящают себя акцидентному набору. Акцидентный наборщик отличается от коллег тем, что должен больше остальных заботиться о художественной стороне. Он должен уметь найти и воспринять красивое и стремиться к дальнейшему развитию, притом должен быть технически способным и практически опытным — уметь выполнить работы не только внешне красиво, но и набрать по техническим правилам, что не менее важно. Наконец, задача акцидентной работы должна соответствовать назначению, чтобы удовлетворять заказчика.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 308 ]

Звание акцидентного наборщика выделяется от остальных трудящихся в графических искусствах тем, что требует разносторонности познаний. Акцидентный наборщик, во-первых, должен быть способным и исправным наборщиком; во-вторых, должен не столько уметь рисовать шрифты и орнаменты для печати, сколько сделать красивое распределение имеющихся в его распоряжении шрифтов и украшений; акцидентный наборщик должен быть опытен в резьбе фоновых пластинок и, наконец, иметь понятие о сочетании красок и свойствах их, чтобы при печатании работ указать на более подходящие краски и тона.

Опытность и способность устраняют необходимость предварительного изготовления эскиза, и это тем более, что известные роды печатных произведений требуются заказчиком в установившейся форме. Но все-таки полезно перед приступлением к набору установить форму работы при помощи эскиза. Для этой цели наборщику и требуется умение рисовать, по крайней мере он должен быть в состоянии бегло и свободно набросанными линиями распределить главные строки и группы текста, а также обозначить предполагаемые украшения на надлежащих местах; должен передавать в простых штрихах характерные формы крупных строк и украшений и, наконец, уметь обращаться с красками, чтобы выполнить свой эскиз в красках.

Под составлением плана подразумевается распределение содержания и внешнего вида работы. Составление плана начинается выбором формата бумаги, если таковой не указан заказчиком. Формат бумаги для акциденций разнообразный, но тем не менее при каждой работе нужно обсудить, какой формат будет наилучшим. Прежде всего следует обратить внимание на назначение работы, величина которой не должна быть помехой при употреблении; с другой стороны, формат должен быть такой, чтобы работа имела красивый вид. При определении формата наборщик обязан себе представить, каким образом будет употребляться акцидентная работа. Членский или входной билет-карточка хранится в карманном портфеле или записной книжке, а потому не может быть большого формата, чтобы его не сгибать. Другие акциденции могут соответствовать назначению до известного предела в различных величинах; таким образом формат бумаги определяется по количеству текста. Возьмем концертную программу, которая может быть различной величины, начиная с ординарного листка в 8º до видной тетради в 4º. Если наборщик желает достигнуть верного результата, ему необходимо узнать размеры, которыми он мог бы руководствоваться, или крайние пределы, из которых он не должен выходить. Часто при выборе формата имеет значение украшающий материал, предназначенный для работы. Так, по титульной

[ АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР. 309 ]

виньетке, имеющейся случайно в типографии или специально изготовленной, определяется формат бумаги или картона.

Что касается выбора форматов, то в этом отношении часто грешат тем, что выбирают слишком большие; многие работы заслужили бы больше внимания и исполняли бы более продолжительное время свое назначение, если бы были отпечатаны на удобном формате. Слишком большие форматы для таких работ выбираются оттого, что типограф и заказчик убеждены, что работа большого формата должна производить на покупателя более сильное впечатление, чем малого формата. Но это заблуждение: маленькому, удобному при пользовании, формату нужно отдать предпочтение. Благодаря этому соображению узкие продолговатые форматы стали излюбленными для акцидентных работ. Прейскуранты, каталоги, проспекты и т. д., отпечатанные в больших форматах (во 2º, 4º или большую 8º), иному покупателю покажутся помехою, так как их нельзя поместить даже на книжной полке; тогда их складывают в одну кучу с другими такими же неудобными произведениями, чтобы при случае уничтожить, несмотря на то, что они исполнены более чем хорошо. Напротив, если те же произведения имели бы формат поменьше, они продолжительное время находили бы место на столе или где-нибудь под рукою. Многие рекламные печатные произведения предназначены для раздачи публике на выставках, собраниях и т. д., и в этом случае небольшой формат более подходящ, так как получатель может поместить его в кармане.

Выполнение плана осуществляется эскизом. Для этой цели употребляется бумага такой же величины, как и выбранный формат, а еще лучше — того же сорта. Смотря по тому, предназначен ли эскиз для ускорения набора или должен дать заказчику понятие о выполнении работы, он делается или беглыми штрихами, или детально и в красках. Для эскизов первого рода достаточно поверхностного наброска карандашом, обозначающего расположение главных строк и групп набора. Штрихи могут быть переделаны, пока не получится подходящее и красивое расположение строк, в которых умещается текст. Такой эскиз достаточен, чтобы определить величину шрифтов и разрядки. Если работа набирается с орнаментами или украшениями, то и последние должны быть обозначены на эскизе. Если дело идет о передаче виньеток, иллюстраций или крупных фигур орнамента, то в соответствующие места эскиза вклеиваются оттиски с них или их натискивают от руки; в большинстве случаев достаточно отметить на эскизе контуры таких украшений. При изготовлении эскизов большого размера, как, например, плакатов, больших титулов и т. д., можно пользоваться кистью, которой смелыми штрихами обозначаются строки

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 310 ]

набора и украшений. Таким способом при навыке, не затрачивая времени, можно передать на бумаге наглядно и характерно нарождающуюся идею. Кстати отметим то преимущество простых эскизов, что их изготовление не сопряжено с потерею времени.

Акциденции, которые требуют мало украшений, но набор которых должен иметь форму, обусловленную количеством текста или желанием заказчика, лучше набрать без эскиза, и на сделанных с такого набора оттисках набросать карандашом, пером или кистью украшения. Таким образом, прежде чем приступить к набору, можно изготовить с данной работы несколько эскизов, предоставив их заказчику для выбора.

Но создать, нарисовать и вырезать оригинальные украшения не входит в круг обязанностей наборщика, как многие уверяют. Только в исключительных случаях наборщик может заниматься дополнением материала для какой-нибудь работы, и то лишь тогда, когда он способен создать безукоризненные формы шрифтов и украшений, или если дело идет о простых задачах, как, например, о крупной строке шрифта оригинального рисунка, несложном концевом украшении или оживлении фоновой пластинки узорами и т. д. Но изготовление печатных пластинок большого размера „домашним способом“ не имеет никаких преимуществ, будь то резьба на свинце, дереве или другом материале, или же каким-нибудь иным способом, так как типографии такие пластинки обойдутся дороже, чем они стоят в специальной торговле.

Еще одно из главных основных правил, которого не следует упускать из виду при составлении плана и эскиза, следующее: сперва нужно распределить красиво и свободно строки текста, а потом украшения, которые должны гармонировать со строками текста и усиливать их влияние. Это достижимо даже в таких случаях, когда для работы заранее предрешено употреблять только известные фигуры и украшения.

При выборе и употреблении шрифтов в акцидентном наборе можно руководствоваться правилами, которыми обусловливается набор титулов. Но так как многие акцидентные работы представляют соединение титульного и книжного наборов, то при их выполнении следует обращать внимание и на это обстоятельство, а потому наборщик не должен развивать себя односторонне, на наборе титулов и упускать из виду книжный набор. Современное выполнение акциденции склонно к тому понятию, что акцидентный набор должен следовать правилам, соблюдаемым при наборе книг. Выполнить какую-нибудь работу в том или другом виде в большинстве случаев зависит не от одного наборщика, так как прежде всего нужно считаться с желанием заказчика, а потому наборщик не может огра-

[ АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР. 311 ]

ничиться знанием одной старой или одной современной манеры акцидентных наборов, он должен быть знаком как с той, так и с другой. Наконец, и текст без ущерба точному смыслу не всегда позволяет распологать строки по той или другой манере.

Главное правило набора строк в акцидентных работах следующее: строки должны быть в таком расположении и такой величины, чтобы при первом взгляде на печатное произведение становилась понятною его цель. Стремясь достичь красоты картины набора, не должно затуманивать смысл печатного слова; какое-нибудь наружно красивое печатное произведение стоит мало, если не удовлетворяет практическому назначению. Если главные строки рекламы, назначенной для распространения в широких кругах, будут набраны трудно разбираемыми буквами или цветными шрифтами, то такая работа не целесообразна, так как покупатели не смогут сразу схватить смысл рекламы, а для основательного чтения по складам таких строк они не имеют времени. Следовательно, мы можем сделать заключение, что при выборе шрифтов следует обращать внимание, для кого предназначена работа.

Дальнейший вопрос, также немаловажный при выборе шрифтов, — какого содержания печатное произведение. Деловому объявлению лучше всего соответствуют простые шрифты обыкновенной и ясной резьбы; для набора зазывающей рекламы подходящими будут шрифты крепкого, энергичного начертания и притом различных величин; для извещений о радостных событиях, увеселительных приглашений и программ будут у места нежные, красивые шрифты; напротив, серьезные и траурные извещения требуют шрифтов простого серьезного начертания. Разнообразие в шрифтах, имеющихся к услугам типографа, дает возможность выполнить работы шрифтами соответствующего характера. Чтобы выбор шрифтов вышел удачным, наборщик должен обладать чувством изящного. Ошибочно предполагать, что некоторые из современных шрифтов пригодны для любой работы; каждый род печатной работы требует особого шрифта. Что касается выбора шрифтов, то хорошая работа должна вызывать чувство, что в данном случае самый подходящий шрифт тот, которым она набрана.

После выбора шрифта не менее важно следить, чтобы печатная работа могла быть набрана исключительно шрифтами однородного характера. При проведении этого основного правила наборщик должен иметь в виду практические и эстетические соображдения; практические в том смысле, что, прежде чем приступить к набору, он должен убедиться, имеется ли выбранный шрифт во всех нужных величинах и количествах; эстетические в том, что он заранее должен себе

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 312 ]

уяснить, произведет ли шрифт в работе желаемое впечатление. Если во время работы обнаружится, что в выбранном шрифте не хватает подходящей величины для какой-нибудь строки, которую приходится набрать шрифтом другого характера, то это свидетельствует о невнимательном отношении наборщика к работе. С другой стороны, во многих со вкусом исполненных работах благоприятное впечатление страдает от того, что выбранный шрифт выглядит неспокойно. Раз шрифт выбран не подходящий, никакие ухищрения ни наборщика, ни печатника не в состоянии придать работе благоприятный вид.

О расположении строк в акцидентном наборе можно повторить сказанное о наборе книжных титулов. Если наборщик желает хорошо выполнить данную ему работу, то он, с одной стороны, не должен упрямо цепляться за старые технические правила, а с другой — не придерживаться исключительно каких-нибудь модных приемов. Хотя и в акцидентном наборе вкусы и мода меняются и каждая типография должна следить за этими изменениями, тем не менее на практике встречаются дела, которыя нежелательно набирать по какой-нибудь новой манере, так как это не соответствовало бы назначению работы, а потому наборщику небесполезно знать и старые технические правила.

Излишне повторять, что и акцидентному наборщику необходимо знать, что́ такое симметричное расположение строк, имеющее основною формою трехстрочное расположение, так как оно для большинства акцидентных работ является самою подходящею формою для размещения текста. Трехстрочное расположение дает лучший случай расчленить текст так, чтобы более существенное отчетливо выделялось от второстепенного, а это для многих работ важно. При этом заметим, что выделение междустрочных слов („в“, „и“, „для“

[ АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР. 313 ]

и друг.) в отдельные строки, как это делалось и что придавало тексту разрозненный вид, не обязательно. Если раньше набирали как показано на примере 1, то лучше набирать по примеру 2, так как слова „для“ и „и“ не так малозначительны для понятия целого, чтобы их набирать мелкими шрифтами.

В дальнейшем симметричное расположение строк можно приблизить к современной манере тем, что при обильном тексте он уже не набирается весь в форме трехстрочного расположения, но в перемежку с группами строк равной длины. Сказанное поясняют предыдущие примеры, причем пример 2 можно рассматривать как улучшение примера 1; кроме того, пример 2 показывает, насколько выигрывает работа в ясности и отчетливости, если в наборе употреблено немного шрифтов различных величин.

Старое правило титульного набора: „каждая строка в титулообразном наборе должна быть особой длины, чем все остальные строки“, можно бы перефразировать так: „симметричные группы со строками различной длины должны стоять в перемежку с группами строк равной длины; ширина же строк последней группы должна по возможности равняться длине одной из строк первой группы“.

Следование этому правилу придает наборной картине более спокойный вид, чем в наборах со строками различной длины. С другой стороны, это правило предохраняет титулообразный набор от оцепенения, которое характеризует наборы, состоящие сплошь из строк одинаковой длины.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 314 ]

Набор со строками одинаковой длины или так называемый блочный набор излюблен акцидентными наборщиками. Тем не менее прибегать к набору этого рода следует с осторожностью, особенно если желательно сохранить необходимую для акциденций ясность текста. Действительно подходящей для блочных наборов будет только такая акцидентная работа, текст которой расположен или может быть расположен так, что главные строки из более крупных шрифтов могут стоять в начале набора, или же когда однообразный блочный набор прерывается набранными крупным шрифтом главными строками. Если текст приходится располагать несколькими прямоугольными группами, нужно позаботиться, чтобы группы различной длины стояли в перемежку и чтобы строки или группы строк в заголовке и в конце набора были выключены во всю ширину формата. Но все-таки набор, состоящий только из прямоугольных блочных групп, имеет тугой вид, а потому в работах с обильным текстом можно советовать расставлять группы блочных строк в перемежку с группами строк различной длины. Такое же благоприятное влияние получается, когда блочный набор прерывается воронкообразною группою строк, т. е. такою, каждая последующая строка которой короче предыдущей, что видно на примере. (стр. 313).

В наборах поперечных форматов и в наборах, растянутых больше в ширину, чем в вышину, можно однообразные группы набора расположить одну подле другой или же противоположно. Особенно этот род расположения строк можно рекомендовать при наборе заголовков для писем. Однако нужно озаботиться, чтобы маленькие группы набора связывались посредством строк во всю ширину набора: одной в заголовке, другой в конце. В иных случаях в конце вместо полной строки с таким же успехом применяется строка удачно подобранных орнаментов, бордюров или подходящего узора линейка.

Кроме симметричного расположения строк и прямоугольных групп набора в акцидентном наборе часто пользуются передвинутым расположением строк. Под этим названием подразумевается расположение титульных строк уступами; первая строка выключается влево, вторая и следующие строки передвигаются каждая с большим или меньшим уступом, смотря по формату и другим обстоятельствам — вправо.

Передвинутое расположение строк, это — остаток времен „свободного направления“ в акцидентном наборе; в некото-

[ АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР. 315 ]

рых случаях оно бывает единственным выходом из затруднения, когда, например, симметричное расположение строк не подходит, а прямоугольною группировкою строк работа теряет желаемый вид. Чтобы сохранить равновесие картины набора, можно заполнить пустые места мелкими, придаточными строками текста или легкими фигурами орнамента, или, наконец, украсить начало первой строки соответствующим инициалом.

Следует упомянуть еще о косых строках; хотя такие строки и противоречат стилю печатного искусства, но заказчики часто требуют таковых, желая придать печатной работе оригинальный вид. Для косых строк лучше брать курсивные и рукописные шрифты, которые ставят так, чтобы основные штрихи шрифта имели перпендикулярное или отвесное положение. Если в типографии имеются шрифты с наклоном влево, то, в виде исключения, можно набрать косую строку так, что начало строки вверху и конец ее спускается книзу.

Косая строка еще больше нарушает равновесие набора, чем передвинутые строки, а потому наборщик должен позаботиться о восстановлении его, заполняя треугольные места над и под косыми строками сгруппированными строками.

Чужим элементом в типографском искусстве являются гнутые строки, но все-таки и от них нельзя отказываться в случае желания заказчика. Без такого требования наборщик не должен прибегать к применению гнутых строк, так как они вообще лишние, а в современном акцидентном наборе недопустимы. Но если в наборе должна быть гнутая строка, то таковою может быть только одна из главных строк, притом ее следует поставить так, чтобы она могла в достаточной мере опираться на остальные строки; в противном случае она придает набору беспокойный вид.

Набор косых и гнутых строк требует от наборщика наивысшей технической способности; он должен быть заключен тщательно, чтобы при заключке формы в машине не скосился. Косые строки должны опираться по своей длине на целые реглеты или шпоны, приставленные сверху и снизу строки; также и гнутая строка должна быть заключена между изо-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 316 ]

гнутыми целыми или, по крайней мере, хорошо подогнанными шпонами, чтобы придать набору больше устойчивости. Образовавшиеся при косом или гнутом наборах пустые промежутки можно заполнить систематическим материалом и так, чтобы ни один кусок не сдвинулся с назначенного места.

Акцидентный наборщик, кроме общего вкуса красиво распределять строки, должен обладать долею художественного развития и уметь надлежащим образом употреблять украшения, тесно связанные с набором. Вернейший путь к художественному развитию состоит в рисовании. Первые упражнения в рисовании акцидентного наборщика должны состоять в свободном рисовании от руки, ибо первоначальная цель — упражнение глаз и рук. Глаз должен привыкнуть разузнавать и определять естественные формы с точностью и отличать и запечатлевать краски в памяти, а рука должна привыкнуть передавать на бумагу в беглых штрихах виденное. Давно уже установлено, что рисование с натуры растений, листьев, цветов и целых ветвей дает успешные результаты. Только после того, как учащийся достигнет навыка в рисовании с натуры, можно перейти к стилизированию форм, т. е. к их упрощению и группировке в частности и в целом так, чтобы их можно было применять в виде украшений. Этим мы не хотим сказать, что задача наборщика состоит в рисовании и изготовлении украшений для работ, а потому целью его упражнений в рисовании не может быть названная задача. Главная цель состоит в усвоении основных правил орнаментации, чтобы уметь найти из имеющегося и распоряжении украшающего материала художественное. своеобразное и отвечающее цели применение. Добавлением линеек, сопоставлением отдельных фигур украшений, искусным распределении и согласованием украшений со шрифтом наборщик может придать каждому применению украшений особенное выражение. Таким образом достоинство акцидентной работы состоит не всегда и не исключительно

[ АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР. 317 ]

в употреблении известного украшающего материала, но большею частью в искусном применении этого материала, а это последнее и есть дело наборщика.

Типографская орнаментика собирала свои формы почти от всех художественных стилей. Наравне с украшениями, бывшими когда-то модными, много типографий имеют бордюры и орнаменты, соответствующие направлению прежних вкусов, и часто формы давно прошедших времен возобновлялись для наших целей и предлагались словолитнями в готовом виде. Начиная с искусства египтян, ассирийцев, греков, римлян и мавров, равно как китайцев и японцев — от всех заимствованы мотивы типографского орнамента; мы имеем орнаменты романского и готического стилей; ренессанс-орнаменты в немецком, итальянском и французском вкусах, наконец, орнаменты стилей: рококо, барокко, ампир, современного и т. д. Хотя законы и правила искусства украшать оставались во все времена одни, тем не менее каждый стиль имеет особенности, а потому наборщик должен знать эти особенности и ознакомиться, кроме рисования, еще с наукою о стилях. Этого можно достигнуть чтением хороших руководств по вопросам искусства, а живущим в больших городах художественно-промышленные музеи и выставки дают возможность развивать свой вкус и зрение изучением оригинальных произведений различных стилей. Акцидентный наборщик должен быть настолько знаком со всеми художественными стилями, чтобы о действительно характерных орнаментах мог сказать, какого они именно стиля. Для практики такое знание стилей имеет важное значение, так как оно предохраняет наборщика, во-первых, от смешивания орнаментов противоположных стилей, а во-вторых, от совместного применения орнаментов и шрифтов различных характеров.

Заметим, наконец, что каждый орнамент, если он имеет характер плоского украшения, может быть применен как типографское украшение, только его общая форма и размеры должны быть подчинены данной цели. Далее орнамент должен гармонировать со шрифтом и содержанием печатной работы. Хотя последнее требование не всегда исполнимо, тем не менее наборщик может избегать противоречия между шрифтами, орнаментами и содержанием.

Самый простой орнамент это — прямая линия. Если присмотримся к табличному и формулярному наборам, то убедимся, что применение линеек имеет всегда цель украшать работу; даже обыкновенные концевые и промежуточные линейки служат, кроме практического назначения, еще для придачи печатной работе более приятного вида. Но линия как орнамент находит главное применение в обрамлении: набора как целых полос, так и отдельных строк или группы.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 318 ]

Выбор для данной цели определенного сорта линеек отчасти зависит от вкуса наборщика или заказчика, но главную роль должен играть характер шрифта, к которому линейка предназначена украшением; кроме того, при выборе линеек не следует выпускать из виду формат работы. Во-первых, рисунок линейки не может быть жирнее, чем средняя толщина очка шрифтов, а при гладком наборе толщина очка линейки должна равняться толщине основных черт шрифта, иначе линейка слишком выделяется. В случаях, когда титулообразные наборы приходится обрамлять рамками из гладких линеек, то мерою служит средняя толщина: для больших форматов линейка может быть жирнее, для маленьких — тоньше. Употребление линеек, превышающих толщиною норму, допускается только в наборах объявлений и реклам, которые производят на читателя впечатление навязчивостью. а не художественным исполнением.

При обрамлении набора линейкою последняя может быть применена или одна, или же в комбинациях. Для набора, занимающего почти всю плоскость бумаги, линеечная рамка должна быть проще, чем для набора, который занимает на бумаге мало места, и оставшиеся свободными поля как будто напрашиваются на украшение. При составлении сложных линеечных рамок можно принять за правило, что более простые комбинации обыкновенно самые лучшие, ибо большое нагромождение линеек придает им, как украшающему материалу, больше значения, чем они заслуживают; в результате такая рамка обременяет, а не украшает.

При наборе сложных рамок следует обращать внимание на промежутки между отдельными линейками и расстояния текста от рамки, так как от удачно определенных расстояний зависит вид работы. Внимания наборщика требует и величина полей бумаги, а также и то, как набран набор: плотно или широко, мелкими или крупными шрифтами. Слишком резкого контраста между шрифтами и рамкою следует избегать. Рамка не должна выделяться, ее значение второстепенное, но она и не должна слишком отступать, так как в таком случае будет лишней.

Простая гладкая линейка служит только украшением набора и кстати она будет тогда, когда приходится обрамлять несколько полос подряд. Для оживления монотонности рамки

[ АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР. 319 ]

можно линейки в углах перекрещивать или снабжать углы легкими украшениями. Если набор обрамляется двумя линейками, то последняя может быть или одинакового, или другого рисунка; в последнем случае различие должно быть ясно заметно. Расстояния между линейками должны соответствовать расстояниям в наборе. Это же правило соблюдается при рамках, скомбинированных из более чем двух линеек; но здесь следует еще согласовать толщину очка линеек с расстояниями между ними. Выгодное впечатление достигается как равномерными переходами, так и удачным сопоставлением линеек различных рисунков.

Комбинирование сложных рамок из гладких линеек — задача, которую может выполнить удовлетворительно только уверенный и опытный вкус наборщика, и часто обильное применение дает в результате только безвкусие. Особенно нужно избегать в линеечном наборе подражания архитектурным мотивам и тому подобных трудно исполнимых комбинаций. Первое и главное правило всякого рода линеечных наборов: знать меру!

Под названием линейки типограф понимает оттиск с гладкой или разукрашенной металлической пластинки, которая называется линейкою. Орнаментом называется куски или фигуры украшения, которые набираются один кусок возле другого или при наборе сочетаются с другими фигурами. В типографском украшающем материале имеется множество орнаментов, состоящих из линеек, но скомбинированных так, что составление их из кусков гладких линеек или невозможно по техническим причинам или практически невыгодно. К таким орнаментам нужно отнести многочисленные плетеные украшения и чисто геометрические формы. Мотивы, заимствованные из растительного мира — листья и цветы, отдельные или связанные в лозы, образуют другую группу орнаментов; но и формы с мотивами из животного мира и человеческими фигурами не чужды нашей орнаментике. Затем следует смешанный орнамент, в котором различные мотивы соединены свободно или переплетаются между собою; геометрические формы оживляются или свободно связываются мотивами растительного или животного царств. Наконец искусственные орнаменты, т. е. свободные изображения художественных форм, и символические и аллегорические орнаменты.

Различаются, смотря по изображению, пластические и плоскостные орнаменты: первые — украшения вещественные, вторые — украшения ровной плоскости. Типографу приходится иметь дело с плоскостными орнаментами; только выпукло тисненные украшения будут пластическими орнаментами, но выпуклое тиснение не относится к области печатного дела. Вещественные украшения противоречат харак-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 320 ]

теру печатного произведения, а потому их не следует и подделывать.

По способу применения орнаменты различаются: рядовые орнаменты, заполнительные орнаменты, свободные орнаменты и плоскостные украшения. К рядовым орнаментам принадлежат ленты (розетки, цепочки, ленты из колечек и плетенок, ленты из цветов и пальметок, ленты из листьев и растительных усиков, ленты волнистые, ленты из шариков) и свободные линеечные окончания (остроконечные бордюры или шпицы, загнутые или на-нет оканчивающиеся бордюры); заполнительные орнаменты — такие, которые рисованы замкнуто в прямоугольной форме; под свободными орнаментами подразумеваются вьющиеся украшения и линеечные орнаменты из отдельных фигур; сюда же можно причислить свободно оканчивающиеся куски украшений (кончики и т. п.). К плоскостным украшениям принадлежат заполняющие бумажную плоскость фоны, которые имеются в виде готовых пластинок или в виде отдельных систематических фигур, набираемых в симметричном последовании.

Применение рядовых орнаментов зависит от их рисунка, и наборщик, если он упражнялся в рисовании, сумеет их расположить надлежащим образом. Как в природе листья и цветы вырастают из стебля или лозы, так и в орнаментах должно быть соблюдаемо естественное направление. Применение орнаментов без определенного направления (розеток и др.) просто и не может вызвать недоразумений; но когда орнаменты рисованы с тенью, то при употреблении их следует ставить фигуры так, чтобы тень падала направо и вниз, а не у одной фигуры вниз, у другой налево, у третьей вверх.

Ленты с продольным направлением, как и плетенки, цепочки и колечки, должны держаться одного направления, несмотря на то, образуют ли они рамку или заставку; и здесь неправильная расстановка фигур мыслима только при небрежном отношении. При наборе лент из листьев и лоз с волнообразным изгибом последний не должен быть нарушен неправильною постановкою фигур.

Сказанное относится и к листовым орнаментам, которые следует набирать в раз принятом направлении. Но в обоих случаях можно допускать такое комбинирование фигур, при котором украшения исходят из какого-нибудь центра и направляются симметрично в противоположные стороны.

[ АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР. 321 ]

В рамках вышеупомянутые орнаменты допускают различное сопоставление: 1) в одном направлении, без конца, вокруг всех четырех сторон рамки (фиг. 1); 2) сперва от средины нижней стороны симметрично к обоим нижним углам, затем вверх по боковым сторонам рамки и от верхних углов к средине верхней стороны (фиг. 2); 3) из средины всех четырех сторон к углам (фиг. 3); 4) от всех четырех углов к срединам всех четырех сторон (фиг. 4). При наборе лент из лоз с волно-

образным направлением можно начинать с нижнего левого угла, отсюда вверх до левого верхнего угла и затем по верхней

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 322 ]

стороне направо, другую сторону нужно направлять с левого нижнего угла направо к правому нижнему углу, отсюда

вверх по правой стороне; таким образом обе стороны ленты, исходя из левого нижнего угла, встречаются в правом верхнем углу; такое расположение орнамента часто встречается в готических миниатюрах.

Ленты из цветов и пальметок набираются так, чтобы в рамках острые концы или „шпицы“ были направлены наружу (фиг. 14 и 15).

Для достижения спокойного вида при наборе украшений, которые по рисунку не связаны между собою, но каждая фигура которых стоит отдельно, в большинстве случаев

[ АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР. 323 ]

необходимо поставить на известном расстоянии линейку, толщина очка которой должна соответствовать толщине очка украшения.

Многие украшения можно набирать только с сопровождающею линейкою, так как без нее они выглядели бы разрозненно. Нужно запомнить, что украшения, набранные в виде ленты или рамки, должны иметь общую связь.

Заполнительные орнаменты набираются так, чтобы орнамент развивался естественно; должен ли он исходить из центра и направляться симметрично в стороны или располагаться в одном направлении, это зависит от характера орнамента и от работы. Обыкновенно орнамент располагается: в нижней и верхней сторонах рамки от средины к углам, а в боковых сторонах — снизу вверх.

При расположении заполнительных орнаментов нужно иметь в виду, чтобы, во-первых, соединение частей было естественно и художественно, а во-вторых, чтобы орнамент гармонировал со шрифтом. В случае, если заполнительный орнамент соединяется в рамку, лучшим расположением будет такое, при котором боковые стороны упираются на нижнюю сторону и покрываются верхнею стороною рамки. Но горизонтальные и вертикальные стороны можно соединять и с помощью угловых касеток, если они одного характера с орнаментом. Следует избегать расположения, при котором верхняя и нижняя стороны рамки висят беспомощно между боковыми сторонами.

Орнаменты-заставки, одиноко или попарно, часто применяются в акцидентных работах. Более употребляемая форма —

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 324 ]

заставка вверху, в заголовке набора, и таковую заставку следует придвигать к набору настолько близко, чтобы шрифт и орнамент образовали замкнутую картину. В некоторых работах (титулах, адресных карточках) к заставке вверху набора можно присоединить другую заставку — внизу набора; в таком случае одна заставка должна дополнять другую и гармонировать со шрифтом. Обводить такой набор линейкою не всегда требуется, но она будет на месте тогда, когда рисунок заставок производит неспокойное впечатление и набору нельзя придать замкнутой формы.

При наборе свободных орнаментов главным правилом служит естественное размещение их; все остальное — дело вкуса, который должен считаться с практическою целью. Наборщик может здесь применить свои знания в рисовании, так как при употреблении свободных орнаментов предварительный эскиз необходим, если желательно достигнуть хороших результатов. Набор свободными украшениями следует начинать с набора шрифта. Строки шрифта должны непринужденно располагаться по плоскости, а украшения только сопровождать шрифт и заполнять пробелы, встречающиеся в наборе. Свободный орнамент не должен быть по рисунку крепче шрифта; если желательно, чтобы плоскость произвела впечатление спокойное, то рисунок шрифта и орнамента должны быть одинаковой крепости. Если этого нельзя достигнуть одним орнаментом, то вспомогательным средством может служить печатание его другою краскою, чем шрифт. Орнаменты тяжелого, жирного рисунка при печатании их мягкими красками (цветами) уравниваются с более нежным рисунком шрифта.

К свободным орнаментам следует отнести куски законченных украшений, которые типограф называет виньетками.

[ АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР. 325 ]

При их употреблении важно, чтобы сюжет рисунка согласовался с назначением работы, или, по крайней мере, не противоречил ей; величина виньетки должна соответствовать величине работы, а отчасти и величине шрифта; наконец, сама окраска, тяжесть рисунка должны согласоваться с остальными средствами изготовления работы и, если нужно, при помощи подходящей цветной печати.

Изложенные правила набора свободных орнаментов могут служить и при употреблении так называемых дополнителей строк, которые со введением в акцидентном и титульном наборах блочного набора вошли в употребление. Строки, для выключки которых на нужную ширину не хватает текста, можно в исключительных случаях дополнить фигурами спокойного, плоскостного орнамента, но эти фигуры не должны быть по рисунку крепче шрифта. При их употреблении следует придерживаться правила, чтобы несколько строк с такими придатками не следовали одна за другой и, вообще, нужно избегать часто их применять.

Начиная с конца прошлого века типографская орнаментика упростилась. В течение последних лет она следовала общему художественно-промышленному движению; для подражания орнаментике прежних стилей типограф был вынужден присвоить способы украшения разных эпох и заимствовать мотивы от других художественно-промышленных отраслей. Подражание архитектурным формам продолжалось короткое время, ибо скоро пришли к убеждению, что типографская техника в этом направлении дает мало результатов, и подражание строению рамок во вкусе рококо, не имеющего определенных правил, было оставлено вследствие затруднений, возникавших при составлении отдельных фигур.

Плоскостная орнаментика ковров имеет много сходного с типографским способом украшения, которое по внутреннему существу также может быть только плоскостной орнаментикой. Дошли — и не совсем без основания — так далеко, что шрифтовой набор, т. е. заполненную строками шрифта бумажную плоскость сравнивают с фоном или планом ковра, а рамку, украшения исполняют по правилам каймы.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 326 ]

Кайма состоит из ленты, шва и борта. Лента (а) главный и руководящий орнамент каймы; она может быть сопровождаема с обеих сторон линейками или узкой ленточкой из простых орнаментов; шов (в) связывает ленту со внутреннею плоскостью, а борт (е) или орнамент, сопровождающий кайму в свободное пространство, составляет свободное заключение каймы, или шпиц.

Снаружи, вместо шпица, углы и стороны рамки можно выдвинуть посредством свободных орнаментов, а внутри рамки вместо гладкого шва можно употребить угловые украшения, которые ставятся свободно или связываются линейками. Если угловые украшения одновременно применяются снаружи и внутри, то наружные должны быть так поставлены, чтобы они превзошли внутренние углы. Основная форма каймы остается такою же и при упрощенной комбинации. Составление рамок по образцу каймы требует больше технической сообразительности, чем рамки из простых рядовых орнаментов; вообще, для набора рамок более подходящими будут орнаменты меньшего размера, так как самый способ украшения работ относится скорее к миниатюрным работам.

При наборе богатых по выполнению рамок следует принять за правило, что первым набирается предназначенный для вставления в рамку шрифтовый набор, или, в крайнем случае, на эскизе вырабатываются и выясняются детали его настолько, что при вставлении в рамку последняя уже не влияет на него умаляющим образом. Но совершенно превратен ход работы, когда наборщик сначала посвящает свое внимание составлению сложной рамки, а потом вынужден втиснуть в нее шрифтовый набор. Самый набор рамки производится на плоско поставленной наборной доске; по техническим причинам он всегда начинается с главного орнамента —

ленты. Орнаменты, употребляемые для этой цели, отлиты большею частью только крупными фигурами, а потому их приходится применять неизмененными. Орнамент ленты составляется в виде прямоугольной рамки нужной величины

[ АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР. 327 ]

и, чтобы она не рассыпалась, обставляется снаружи кругом марзанами или квадратами. После того приступают к постройке рамки изнутри, притом одновременно вокруг всех четырех сторон рамки. Набор рамки, которая помещена ниже и которая, как пример, выполнена сложнее, чем требовалось бы, производится следующим образом. Когда из полуквадратных орнаментов набран прямоугольник и две стороны, которые не сдерживаются бортами наборной доски, обложены марзанами, внутри прямоугольника вплотную к орнаменту ставится двухпунктовый шпон. Чтобы шпон не упал, его обмакивают в воду. Вообще весь мелкий материал, который может при наборе упасть, следует смачивать нижним краем; но сильного смачивания следует остерегаться, так как это затрудняет получение отчетливого оттиска с формы.

Шпон, стоящий, как сказано, внутри к орнаменту, кладется сперва по всей длине боковых сторон прямоугольника, а после того ставятся шпоны к верхней и нижней сторонам. Следующая затем однопунктовая черная линейка ставится, наоборот, сперва к верхней и нижней сторонам, а потом к боковым сторонам. При наборе рамок всегда следует придерживаться порядка чередования шпонов и линеек, по той причине, что набранная таким образом рамка будет устойчивее и предохранит от искривления линеек, набранных без угловых кусков. Кроме того, когда в дело употребляются линейки без углов, они в печати выглядят лучше, если горизонтальные линейки лежат на вертикальных: , а не наоборот: , когда первые упираются в бока последних.

На нашем примере ширина полуквадратного орнамента как с внутренней стороны, так и с внешней равняется полным цицеро. Украшения, выбранные для внутренней маленькой ленточки, имеют кегль 8; ширина рядовых фигур

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 328 ]

таким образом равняется полным цицеро, но если прибавить два угловые куска — вся ширина будет равняться двенадцати цицеро и двум круглым петита; следовательно, между полуквадратным и петит-орнаментами промежуток в 4 пункта. Из этих четырех пунктов в 2 пункта берем шпон, поставленный к бокам полуквадратного орнамента, затем однопунктовую жирную линейку и, наконец, однопунктовый шпон. Этим мы заполнили промежуток в четыре пункта между главным и петитовым орнаментом. Еще дальше, внутри, по другой стороне петитового орнамента, сначала ставим однопунктовый шпон, затем однопунктовую черную линейку и, наконец, с промежутком в 2 пункта, еще одну однопунктовую линейку, которая огибает четыре розетки, поставленные во внутренних углах рамки.

Когда закончена „постройка“ рамки изнутри, в нее ставятся строки текста, разбитые на нужную разрядку. Весь набор отодвигают на середину наборной доски и приступают к достройке рамки с наружной стороны. При выборе линеек нужно следить, чтобы предполагаемый для наружной ленточки орнамент заканчивался полным цицеро; поэтому мы вынуждены оставить между полуквадратным орнаментом и нонпарельною ленточкою промежуток в шесть пунктов, который заполняем черною двухпунктовою линейкою, отделенною от орнаментов двухпунктовыми шпонами. После того как нонпарельная ленточка набрана вокруг всех сторон рамки, следует опять однопунктовый шпон и. черная однопунктовая линейка, а после этой последней — окончание рамки снаружи, или шпиц, состоящий из цицеро-орнаментов.

Из изложения набора видно, что наборщик должен постоянно вычислять все детали; он не может произвольно, без технических соображений, чередовать линейки и разрядку, но должен считаться с размерами материала, подчиняя им свои идеи. Нужно припомнить, что вид готовой рамки зависит, главным образом, от удачно распределенных линеек и промежутков.

Но из наших примеров и описания техники рамочного набора не следует выводить заключения, что мы советуем наборщику „строить“ такие рамки при каждом удобном и неудобном случае; напротив, мы хотели описанием доказать, как обстоятелен набор таких, недавно столь излюбленных украшений, и лишний раз посоветовать придерживаться побольше простоты в акцидентном наборе. Тем не менее, наборщик должен уметь, когда это действительно требуется, скомбинировать сложные рамки, и в таких случаях наше наставление может дать ему нужные указания.

Выше упоминалось о плоскостных украшениях, как особой группе орнаментов, которые в обиходе называют

[ АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР. 329 ]

фонами, так как в большинстве случаев их применяют как нежное украшение бумажной плоскости под шрифтом.

В таком виде фоны употребляются при печатании ценных бумаг: облигаций, акций, полисов, квитанций и т. п.; здесь, кроме назначения украшать, они служат еще практической цели: делать до некоторой степени невозможной подделку таких бумаг. Из-за этой последней причины фон нередко специально рисуется и печатается с целой пластинки. Но и из имеющегося орнаментального материала можно составить красивые плоскостные украшения. Фигуры бордюров и рядовых украшений, поставленные скрещенно или наискось друг к другу, или каким-либо другим образом, дают возможность составлять бесконечные орнаменты, а иные фигуры допускают комбинации поразительного впечатления. При навыке, из фоновых фигур мелких кегелей можно составить и простые шрифтовые строки на остальной равномерно разукрашенной плоскости, так что набранный таким образом фон служит гарантией против подделки.

Типографские плоскостные украшения, печатанные сочными красками, часто служат для украшения плоскостей книжных обложек и тому подобных работ, особенно когда нужно красиво заполнить большую плоскость при небольшом тексте; в таких случаях фантазии наборщика предоставляется свобода подыскать целесообразный образец. Такой фон может заполнить всю бумажную плоскость или, обрамленный несложною рамкою, одну часть полосы; шрифт, в виде простого щита, помещается на разукрашенной плоскости.

К плоскостным украшениям следует отнести фоновые пластинки. Фоновым пластинкам и резьбе их придают гораздо больше значения, чем они заслуживают. Конечно, каждый акцидентный наборщик должен быть опытен в резьбе фоновых пластинок; но не следует забывать, что к помощи пластинок допускается прибегать в исключительных случаях, когда желательно усилить цветную печать. А если наборщик в случае надобности в состоянии вырезать на пластинке оригинальную строку шрифта или недостающий орнамент, это отрадное явление. Стремление некоторых наборщиков перегрузить каждую работу собственноручно изготовленными украшениями заслуживает порицания, так как подобная работа будет не только противохудожественной, но и невыгодной с практической точки зрения. Большое распространение резьбы пластинок внесло в исполнение акцидентных работ художественный дилетантизм, который мешает развитию действительного типографского искусства.

При печатании многокрасочных работ для каждой краски должен быть изготовлен особый набор, или форма. Все к одной работе принадлежащие формы называются цветными формами и при печатании должны совпадать одна с другой

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 330 ]

во всех деталях. Чтобы обеспечить работу печатному мастеру, все формы набираются одного размера, а отдельные части набора распределяются и выключаются так, чтобы при печатании их одну за другой каждая часть ложилась на предназначенное место. По правилам, набор, который предполагается печатать в несколько красок, набирается сперва как однокрасочный. Когда по оттиску установлено, что распределение строк и т. д. верно и вид работы производит желаемое впечатление, тогда приступают к разделению набора на нужное число подходящих форм. Наборная доска ставится; в горизонтальное положение, набор слегка смачивается; если формат набора большой, то рядом ставится другая наборная доска; при небольших наборах формы изготовляются на той же доске, рядом с главною.

Самый процесс набора форм такой же, как набор всех акцидентных работ. Рамку начинают делить снаружи и переставлять одновременно все четыре стороны; следовательно, деление начинается с наружной пригонки. Промежутки исчисляются в пунктах, но заполняются целым материалом; по возможности таким же материалом заполняются и все из главной формы вынутые части набора. Например, когда из главной формы приходится вынимать двухпунктовую линейку, с обеих сторон которой по двухпунктовому шпону, то вынимается не одна линейка, но и шпоны, а оставшееся место заполняется нонпарель-квадратами или реглетами.

Когда из шрифтовой строки вынимаются отдельные буквы или слово, то всего лучше проделать это в верстатке. Наборщик вынимает сперва из строки буквы или слова, которые предназначены для другой формы, а пустые места с точностью заполняет пробелами; вынутые же буквы или слова ставятся над той же строкой, как раз против пустых мест, и тщательно выключаются. Таким способом при печатании получается совпадение форм. Все разрядки между строками должны быть вычислены, а нахождение обеих форм рядом дает возможность проверить правильность исчисления. Если приходится набрать больше чем одну форму, то при делении последующих соблюдаются те же приемы, как при выделении второй формы.

Практичный наборщик не ограничивается только художественным исполнением работ; он стремится использовать имеющийся шрифтовый и орнаментальный материал так, чтобы набор не затруднял дальнейшей работы. Вначале сказано было, что акцидентным наборщиком может быть только такой, который умеет преодолевать технические затруднения или который, по крайней мере, обладает желанием научиться овладевать ими. Правда, новое исполнение акцидентных работ преследует цель искоренить технические затруднения, а потому мы так настоятельно советуем избегать, насколько

[ АКЦИДЕНТНЫЙ НАБОР. 331 ]

это зависит от наборщика, применения косых и изогнутых строк, сгибания линеек и тому подобных фокусов, так как они удорожают набор, не увеличивая художественного его достоинства. Тем не менее акцидентный наборщик имеет, кроме этих трудностей, многие обязанности, неизвестные ни газетному, ни книжному наборщикам. Так, например, для успешной работы необходимо содержать шрифты, орнаменты и линейки в порядке и опрятности, притом не столько оттого, что материал является ценным в типографии, но главным образом для того, что только с хорошо сохранившимся материалом возможно безупречное исполнение работ. Что не следует смешивать схожие по рисунку шрифты, это само собою разумеется; но и украшения и орнаменты следует тщательно раскладывать по местам, предварительно очистив с них грязь и краску, которая сильно пристает при печатании цветными красками. Такого же бережного обращения требуют и линейки.

Самый набор наборщик должен стараться набирать так, чтобы облегчить печатнику работу или, по крайней мере, не затруднять более, чем необходимо. Если для печатания выбрана хорошая, крепкая и гладкая бумага или картон, то в наборе не следует употреблять ни сильно изношенные шрифты и орнаменты, ни набирать в одной и той же строке новый и старый шрифты или украшения; при таких работах следует осмотреть каждый кусочек линейки, не сдавлено ли ее очко и сходятся ли они в стыках. С плохого очка самый искусный печатник не в состоянии получить ясного оттиска. Тем не менее, сдавленные и закругленные орнаменты и линейки не надо торопиться бросать в гарт; такой материал может пригодиться, когда для печатания выбрана мягкая или шершавая бумага, которая по своему качеству требует сильного давления.

Вышесказанное можно отнести также к совместному употреблению линеек и орнаментов: нужно остерегаться набирать стертый орнамент между медными линейками, так как печатнику не удастся приправить их равномерно, чтобы на оттиске и то и другое вышло одинаково ясно. Когда неизбежно сопровождать гартовые украшения медною линейкою, то расстояние между последнею и украшениями должно быть настолько широко, чтобы украшения и линейка могли хорошо выйти в печати. Кроме того, непосредственного, без всяких промежутков, помещения орнаментов к линейкам следует избегать потому, что такая комбинация выглядит некрасиво. Если орнамент сопровождается линейкою, то очко линейки должно равняться по ширине преобладающим на рисунке орнамента линиям, а промежуток между линейкою и орнаментом должен соответствовать, приблизительно, ширине светлых мест в рисунке орнамента.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 332 ]

О ФОРМАТЕ.

Объем книги определяется числом листов в известную долю. Так, говорят: объем книги — 25 листов в восьмую долю большого формата; книга в десять листов небольшого формата в шестнадцатую долю и проч.

Если лист бумаги сложить пополам, по линии АБ, то получатся две части а и б, которые называются долями листа.

Если сложить лист еще раз по линии СД, то получатся уже четыре части, четыре доли (е, ж, з, и), каждая, размером вдвое меньше прежних частей или долей а и б. Так как можно сложить лист неопределенное число раз и притом разнообразным способом, то и число долей и размер их могут изменяться в зависимости от нашего желания. Можно сделать 6, 8, 10, 12, ... 16, ... 18, ... 24, ... 32, ... 64, ... 128, одним словом, — сколько угодно долей.

Размер печатного листа, в зависимости от числа сгибов, а следовательно и в зависимости от числа долей, называется форматом листа. Формат листа и формат книги в типографском быту — выражения однозначащие. Причина простая: если листы сложены так, что каждый из них образует 8 долей, то и книга из таких листов размером своим будет равняться восьмой доле. Отсюда выражение: формат книги в восьмую долю, во вторую долю и т. д., т. е. листы книги сложены так, что образуют 8 долей, 2 доли и т. д. В прежнее время, когда печатали еще с помощью деревянных прессов, фабриканты выделывали бумагу почти исключительно одного размера, приблизительно 56 × 44 см; сгибая листы известным порядком, получали постоянно одинаковые форматы:

во вторую долю (в две доли) — фолио,
в четвертую долю (в четыре доли) — кварто,
в восьмую долю (в восемь долей) — октаво,
в двенадцатую долю (в двенадцать долей),
в шестнадцатую долю (в шестнадцать долей),
в восемнадцатую долю (в восемнадцать долей).

[ О ФОРМАТЕ. 333 ]

Формат фолио (44 × 28) получался, когда лист складывался пополам, т. е. по линии АБ.

Для получения формата кварто (28 × 22) лист складывался сначала по линии АБ, а затем поперек, по линии СД.

Для формата октаво (22 × 14) складывали лист сначала по линии АБ, затем по СД и потом еще раз пополам.

Складывания листов в 12 и 18 доли указаны в главе о спускании полос.

Название форматов: во вторую долю, в четвертую, в восьмую и т. д., сохранилось и до сих пор, но так как фабрики выделывают бумагу различных размеров, то понятно, что одноименные форматы отличаются друг от друга размерами долей. Если взять два неодинаковых листа А и Б и сложить пополам, то оба формата будут одинаковы — фолио, но размеры долей различны.

Самые употребительные форматы в настоящее время в восьмую долю (в 3 сгиба) и в шестнадцатую (4 сгиба). Реже употребляются в четвертую долю (в 2 сгиба), в тридцать вторую и еще реже во вторую, в двенадцатую и двадцать четвертую.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 334 ]

Не следует смешивать доли со страницею. Страница — это отпечатанная половина или сторона доли. В каждой доле — две страницы; листок, отпечатанный с двух сторон, есть доля листа. В типографской технике страницу принято называть полосою.

Гранкою называют неопределенное число набранных и соединенных вместе строк, полосою же — известное определенное количество строк, вместе с пробельными строками, колон-цифрами, а иногда и колон-титулом, нормою и сигнатурою. Такая отпечатанная на бумаге полоса и есть страница. Гранки могут быть различной величины или длины, а полосы одного и того же размера: ни больше, ни меньше. Начальная и концевая полосы только на бумаге кажутся меньше других, в наборе же и такие полосы одного размера с прочими полосами, так как неполное количество строк дополняется до определенного размера полосы марзанами, бабашками, квадратами и шпонами. Поэтому стоящие на спускальной доске полосы (полные или неполные) представляют собою куски набора одной и той же величины, одного размера.

Длина строк определяется всегда на квадраты или части квадрата. Так, говорят: длина — шесть квадратов, пять три четверти, пять с половиною, три четверти квадрата и т. д. Только в исключительных случаях (например, в газетном наборе) размер строк определяется иногда на квадраты с пунктами. Длина полосы определяется числом строк; формат полосы — длиною строк и их числом. Так, в двух полосах число строк может быть одно и то же, но длина строк различна, а следовательно и формат полос не одинаков. Формат полос будет отличаться и в том случае, когда в полосах длина строк одна и та же, но число строк не одинаково. Неполными полосами называются такие, в которых число строк меньше числа строк полной полосы. Отсюда выражение: „из рукописи вышло два листа и одна неполная полоса“; „у меня оригинала на одну неполную полосу“ и т. д.

Начальною полосою ¹ называется та, которою начинается текст книги (или первая страница большого отдела, части и проч.). Начальная полоса никогда не бывает полною и должна начинаться со средины или двух третей длины.

В роскошных изданиях, с заставками и инициалами, текст может занимать четверть страницы и даже менее, но никогда не следует на начальной полосе помещать всего 2—3 строки текста: это некрасиво.

Все начальные страницы должны быть, по возможности, с равным числом строк текста.

Линейка, которая ставится на странице, начинающейся с какой-нибудь главы, должна стоять на том же месте, на

[ ВЕРСТКА ПОЛОС. 335 ]

котором ставятся линейки, отделяющие текст от колон-цифры; если же текст не отделяется от колон-цифры такою линейкою, то линейка в начале главы ставится на месте, соответствующем первой строке текста.

Начальная полоса должна начинаться на нечетной стороне, особенно в роскошных изданиях, хотя бы четная полоса была совершенно без текста.

Концевою полосою называется последняя страница текста книги, отдела или части. Большею частью она бывает неполною.

Концевая полоса при форматах, меньших четырех квадратов, не должна заключать в себе менее 6 строк. При форматах свыше 4 квадратов на концевой полосе не должно быть менее 8—9 строк. В Италии при форматах в шестнадцатую и тридцать вторую доли не допускается менее 7 строк, при формате в восьмую долю — менее 9 строк и при формате в четвертую долю (кварто) — менее 12 строк.

Не следует концевую полосу делать полною. Лучше всего акончить ее кончиком или линеечкою.

Если на концевой полосе остается незначительное количество строк, нужно постараться вогнать их в предыдущие полосы, уничтожив концевые строки, уменьшив пробелы между надписями или, в крайнем случае, между словами. Если этого сделать нельзя, следует выгнать на концевую полосу несколько строк, поступая обратно сказанному, т. е. прибавить несколько концевых строк, увеличить пробелы между надписями или, в крайнем случае, между словами.

ВЕРСТКА ПОЛОС.

Верстать — значит приводить гранки, которые заключают в себе всегда неопределенное число строк, в полосы, или страницы, заключающие в себе точно установленное число строк (не больше и не меньше).

Полосою называют назначенное число строк, вместе с приставленными к ним колон-цифрами, пробельными строками, соответствующими надписями, примечаниями и проч. Сверстанная и отпечатанная полоса представляет одну из тех страниц, из которых составляются книги.

Полосы бывают разнообразны: на одной помещен сплошной текст, на другой — текст разных кеглей, на третьей — текст в два столбца и т. д. Полосы могут быть с надписями, примечаниями, выносками, рисунками, украшениями (заставками, инициалами), выводами, формулами, таблицами и т. п. Стоит только просмотреть эту книгу, чтобы убедиться в разнообразии полос.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 336 ]

Рабочий, который верстает полосы, называется метранпажем (от французского выражения — metteur en page, составитель страниц), в настоящее время просто верстальщиком.

Так как верстка представляет собою сложную и трудную типографскую работу, понятно, она должна поручаться таким рабочим, которые знакомы со всеми тонкостями типографского дела.

Метранпажу на каждом шагу встречаются затруднения, которые он должен разрешать самостоятельно, не прибегая к указаниям заведующего, тем более, что последний зачастую и сам не сумеет дать разумных советов, как поступить в данном случае.

Заведующие, любящие обыкновенно разыгрывать роль „всезнающих“, во всех затруднительных случаях ограничиваются большею частью кратким советом „сделать так“. А почему так, а не иначе, — объяснить считают излишним. Метранпаж должен уметь найтись во всех затруднениях и потому, что заведующий не всегда налицо, а ждать его — значит терять время не только метранпажу, но и наборщикам.

Метранпаж должен быть человеком со вкусом. Ошибка предполагать, что типографские наборные работы исполняются по известным правилам, по шаблону, и не требуют „особенно хитрых“ соображений. Если сплошной набор различных рабочих производит неодинаковое впечатление: один выглядит красиво, а другой пестрит неодинаковыми пробелами, грешит неправильными переносами и проч., — то соединение в одно целое разнообразных частей набора требует, помимо знания дела, еще и понимания изящного сочетания различного рода шрифтов, украшений, пробелов и проч. Одна и та же книга, сверстанная различными метранпажами, выглядит далеко не одинаково: у одного — красиво, а у другого — безобразно.

Помимо вкуса и основательного знания дела, метранпаж должен быть человеком, хорошо знающим русскую грамоту, обходительным, терпеливым, внимательным, уступчивым и снисходительным, так как ему, а не заведующему приходится иметь непосредственные сношения с авторами и издателями книг, лицами большею частью неопытными в типографском деле, взыскательными и нередко капризными.

Я не хочу сказать, что заведующие типографиями значат меньше, чем метранпажи. Напротив: если хорошие метранпажи встречаются редко, то заведующие типографиею, основательно знающие свое деле, еще реже. Метранпаж знает только верстку полос и следит за правильностью порученного ему набора, тогда как хороший заведующий типографией должен знать основательно все, что соприкасается с типографским искусством, т. е. хромо-литографию, фото-цинко-

[ ВЕРСТКА ПОЛОС. 337 ]

графию, ксилографию, фотографию, гальванопластику, стереотипию и проч.

Всякая принятая в типографию работа поручается обыкновенно одному из метранпажей.

Заведующий типографиею, передавая оригинал метранпажу, объясняет, какими шрифтами набирать текст и примечания, без шпонов или на шпоны и на какие именно; назначает формат строк и полосы. Затем метранпажу передаются клише (если текст с рисунками) и сообщаются, в общих чертах, особенности хода работ и набора, иначе говоря, — личные пожелания автора или издателя, с которыми необходимо считаться, как бы они ни казались стеснительными.

Между издателями и авторами встречаются лица крайне самолюбивые и обидчивые. Справедливое замечание метранпажа в неловкой форме, затрагивающей самолюбие автора, влечет нередко перенесение заказа в другую типографию. Опытный метранпаж и виду не подаст, что какое-нибудь настоятельное требование автора невыполнимо, зная отлично, что последовательный ход работ, с которыми автор знакомится, быть может, в первый раз, лучше словесных доказательств убедит его, что требование, казавшееся удобоисполнимым, представляется невозможным. Каждый автор, особенно печатающийся в первый раз, обыкновенно интересуется и торопится увидеть рукопись уже отпечатанною. По-моему, заведующий типографиею, прежде чем приступить к исполнению заказа, должен предложить автору-издателю ознакомиться, в общих чертах, с последовательным ходом типографских работ, поручив метранпажу, которому передан оригинал, показать автору наборные, реалы, кассы, машины и дать объяснения техники набора, печатания и правки корректур. Долголетняя практика убедила меня, что большинство имеет смутные понятия о книгопечатании. Нередко авторы просят поторопиться и „отпечатать на этой неделе несколько экземпляров, 10—20“, предоставляя право окончить дальнейшую работу „хоть через два месяца“, и обижаются, что этого исполнить нельзя. Правка корректур возбуждает пререкания, потому что авторы не имеют представления о том, как производится эта кропотливая и трудная работа, отнимающая много времени и приносящая только одни неприятности типографии, метранпажу и наборщикам. Каждый издатель, ознакомившись, хотя бы поверхностно, с производством типографских работ, становится более терпеливым, менее требовательным, способным оценить и отличить исполнительность, быстроту и качество работ различных типографий.

Со времени получения оригинала в руки, метранпаж делается хозяином издания: он распределяет рукопись, следит

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 338 ]

за успешностью набора, распоряжается тисканием корректурных оттисков и отсылкою их; наблюдает за своевременным получением корректур обратно и за их исправлением, ведет переговоры с автором, верстает полосы и сдает подписанные в печать листы в машину.

Верстка полос представляет так много разнообразия, что нет возможности перечислить и указать всех подробностей, с которыми приходится иметь дело метранпажу ежедневно.

Получив в руки оригинал, метранпаж удостоверяется, все ли страницы рукописи (или печатного текста) налицо, равно как и клише, инициалы и прочее.

Страницы оригинала метранпаж большею частью перенумеровывает цветным карандашом лично, не полагаясь на нумерацию автора или редактора издания. Затем проглядывает оригинал, обращая внимание на примечания, таблицы, рисунки, и соображает приблизительно количество строк, которые должны быть набраны отличными от главного текста шрифтами.

После того метранпаж распределяет оригинал между наборщиками, указывает формат и шрифт текста, примечаний и вводных фраз или выражений и объясняет существенные особенности набора.

Обыкновенно наборщикам не объясняется ничего более, так как метранпаж находится всегда около них, и встречающиеся затруднения разрешаются им немедленно.

Как только наберется несколько сот строк набора, метранпаж распоряжается сделать с них оттиск. Этот оттиск, на так называемую первую корректуру, посылается корректору для исправления, причем прилагается одновременно и оригинал, с которого набирались строки.

По исправлении же второй корректуры метранпаж приступает к верстке полос, а закончив ее и спустив полосы, т. е. расположив их на спускальной доске так, чтобы в отпечатанном листе они следовали одна за другою в последовательном порядке, распоряжается тиснуть на последнюю корректуру.

Исправление вторых и третьих, т. е. последних, корректур метранпаж должен поручать надежным наборщикам, которые относятся к делу серьезно и выправляют указанные промахи тщательно и без пропусков, и это одно избавит книгу от опечаток.

У хорошего метранпажа наборщики исполнительны и правят корректуры превосходно, а потому тщательное исправление корректур говорит много в пользу метранпажа и рекомендует его с хорошей стороны.

Прежде чем приступить к верстке полос, метранпаж делает так называемую „полосную мерку“. Для этого он ставит на наборную доску колон-цифру с пробельною строкою.

[ ВЕРСТКА ПОЛОС. 339 ]

отсчитывает назначенное количество строк текста, берет прямую и не очень толстую, обыкновенно деревянную, а иногда гартовую линейку или реглет, прикладывает вплотную к верхним концам строк и, нажимая строки левою рукою для того, чтобы набор не пружинил, отмечает на линейке точную длину полосы и на этом месте делает ножом зарубку.

Мерка необходима метранпажу: без нее нельзя верстать полос. Она указывает точную длину полос, а в сплошном тексте без примечаний, надписей и проч. заменяет счет строк и на много ускоряет и облегчает работу.

По-моему, деревянная линейка практична: она легка, на ней можно сделать несколько зарубок одновременно, всегда под рукою, а линейку определенной длины нужно разыскивать, а иногда и нарочно делать или же прибавлять к неполной длине линейки шпации, полукруглый, круглый и т. д. Деревянная мерка и тем удобна, что она одна служит метранпажу для верстки полос всех работ, которые ему поручены.

Сделав полосную мерку, метранпаж приступает к верстке.

Прежде всего подбираются корректурные оттиски и проглядываются для того, чтобы не сделать пропуска и сообразить в общих чертах верстку, т. е. нужно ли верстать сжато или, наоборот, можно допустить пробелы в надписях и проч. пошире, чтобы избежать коротких или полных концевых полос, и т. д. К сожалению, это хорошее правило основательно забыто, и верстальщик, получив оттиски, сразу приступает к верстке, не произведя предварительного подсчета; поэтому и пробелы встречаются в книге разные.

Прежде чем приступить к верстке, метранпаж высчитывает приблизительное количество полос и заготовляет колон-цифры, а если колон-титулы не меняются или меняются только на нечетных страницах, то и колон-титулы, а также пробельные строки, сигнатуры и нормы.

Колон-цифры и сигнатуры заготовляются „с конца“. Так, если метранпаж собирается верстать полосы второго и первого листа, то он ставит на наборную доску или уголок сперва колон-цифру 32, затем 31, 30, 29, 28, ... и т. д., уменьшая цифры до единицы.

В Италии, в некоторых типографиях, метранпажи употребляют для верстки двойную наборную доску. На нижней части (более широкой) производится верстка, а в верхней заготовлены колон-цифры, сигнатуры, колон-титулы и проч. Такая двойная наборная доска достойна внимания метранпажей.

В общих чертах верстка полос заключается в следующем. Метранпаж берет наборную доску и помещает ее на кассе вдоль борта. Затем переносит несколько гранок набора.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 340 ]

с таким расчетом, чтобы заготовленных строк хватило на 3—4 полосы. Перенесенные гранки развязываются, излишние шпоны в начале или в конце гранок вынимаются и гранки сближаются, образуя одну длинную гранку.

На наборную доску ставится к правому борту колонцифра и пробельная строка и к ним придвигается вся длинная гранка. Метранпаж прикладывает сверху полосную мерку и по зарубке определяет необходимое ему число строк; остаток длинной гранки затем отодвигается в сторону, влево.

К отделенным в полосу строкам прикладывается нижняя пробельная строка (с нормою и сигнатурою или без них), опять прикидывается мерка, полоса сильно нажимается левою рукою, чтобы сблизить плотнее строки, и, если длина несколько не совпадает с зарубкою, то метранпаж вставляет столько шпонов, сколько нужно, чтобы дополнить длину полосы до определенного точного размера, а если полоса вышла немного длиннее назначенной, — поступает совершенно наоборот, т. е. один, два, три шпона (смотря по надобности) вынимает.

Шпоны вынимаются или вставляются только в пробелах, но где именно, — указать определенно нельзя: в пробелах между строками надписей, между надписями и текстом сверху и снизу, между текстом и примечаниями, между текстом и цитатами, между текстом и рисунками и проч., одним словом, во всех тех пробелах, где удобнее, но никогда не вставляются перед абзацами.

В каждом наборе должно быть соблюдено единообразие и симметрия: нельзя в одном месте между надписями сделать широкие пробелы, а в другом месте такие же надписи сблизить, на одной странице отделить примечание от текста небольшим пробелом, а на следующей полосе — наоборот. Метранпаж должен это постоянно помнить и поступать при верстке полос крайне осторожно, не рассовывая и не вынимая шпонов зря в первом пробеле, что попадется под руку. Напротив, он должен тщательно проглядеть полосу и уменьшить или увеличить один или несколько пробелов так, чтобы это было незаметно и не выглядело некрасиво.

Все правила набора текста, колон-цифр, колон-титулов, примечаний, выносок и прочее, вообще все, о чем говорилось в главах до верстки, должно быть известно метранпажу, которому при верстке полос зачастую приходится выправлять промахи наборщиков и вместе с тем применять к делу свою опытность и знание. Метранпаж должен быть знаком со всеми тонкостями типографского искусства, так как при верстке книг приходится применять знание не одной только какой-нибудь части, но всех правил и особенностей наборного дела.

[ ВЕРСТКА ПОЛОС. 341 ]

Хорошего метранпажа не затруднит набор простого текста, как и соединение в одно стройное и красивое целое самых разнообразных шрифтов, украшений, таблиц, рисунков и вообще всяких принадлежностей типографского тиснения. Повторяю еще раз, что только человек со вкусом может быть хорошим метранпажем. Из того наборщика, которому совершенно безразлично, какие бы шрифты ни поставить и как ни поставить, никогда метранпажа не выйдет.

Все полосы в книге должны быть одной и той же длины. Бывают, однако, случаи, когда метранпаж должен сверстать одну или несколько полос на одну строку длиннее. Предположим такой случай: книга окончена набором, метранпаж приступает к верстке последнего листа и видит, что у него должно остатся пять строк. Понятно, что если бы можно было вогнать эти строки в последние полосы, уничтожив концевые строки, сдвинув надписи, уничтожив разбивку на шпоны в примечаниях и прочее, то все это метранпаж сделал бы; но предположим, что пять строк вогнать нельзя, а автор не хочет вовсе концевой полосы (да еще на отдельном клочке бумаги), ни в пять, ни в большее число строк. В этом случае остается только одно: увеличить последние пять полос на одну строку. Прибавляемые строки займут место пробельных. В таких полосах снизу ставится по шпону. Увеличенных на одну строку полос может быть, пожалуй, даже 14—16.

Очень коротких концевых полос метранпаж должен избегать, равно как и полных. Лучше всего, если концевая полоса окончится пробелом не менее ¹/₃ или ¼, причем можно поставить кончик или линеечку.

ОСОБЕННОСТИ ВЕРСТКИ ПОЛОС С РИСУНКАМИ.

Рисунки размещаются на отдельных полосах и в тексте.

Рисунки ставятся для украшения издания, а потому в случаях, когда нет определенных указаний и рисунков немного, метранпаж должен размещать их так, чтобы они не терялись, а бросались в глаза даже в неразрезанной, а только сброшюрованной книге. Для этого нужно ставить их, по возможности, на нечетных страницах и преимущественно на таких, которые в сброшюрованном экземпляре открываются сами (без разрезки их по сгибам). Такими открытыми полосами в формате в четвертую долю будут 1, 4, 5, 8, а в восьмую долю 1, 8, 9, 16.

Неудачное расположение клише зачастую вредит книге. Читатель любит иллюстрированные издания, а потому чем больше рисунков бросается в глаза, тем лучше. Иногда книги сброшюрованы так неудачно, что из числа многих ри-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 342 ]

сунков при перелистывании сброшюрованного экземпляра увидишь всего 2—3.

Рисунок шириною почти во всю страницу (или квадрата на два менее длины строки) следует помещать посредине полосы, оставляя по бокам равные пробелы.

Пробелы сверху и снизу рисунка, если нет подписи, делаются равные или сверху на 2—3 пункта меньше. Текста над рисунком помещается на несколько строк меньше, чем внизу, так что рисунок по длине текста полосы стоит не посредине, а ближе к верху.

Не следует, если только можно, ставить рисунок очень близко к тексту: это некрасиво.

Пробелы около рисунков, обобранных текстом, должны быть по возможности одинаковые со всех четырех сторон (если нет подписи).

Если рисунки ставят не посредине (по ширине набора), а сбоку, то их лучше помещать к наружному полю, не выходя за пределы текста.

Некрасиво, если рисунки превышают ширину текста. Только в крайнем случае можно допустить, чтобы при формате, например, в 6 квадратов рисунок был шире на полквадрата.

Если на одну и ту же страницу придется несколько небольших рисунков, то они ставятся в разбивку; первый — к наружному (внешнему) полю, второй — к корешку, третий — опять к наружному полю и т. д.

Если место рисунков не назначено, то не следует ставить клише так, чтобы они приходились на противоположных страницах, одно против другого, а если этого избежать нельзя, то следует обращать внимание на то, чтобы оттиск одного рисунка, просвечивая, не портил другого. Зачастую, выравняв верх обоих клише, мы избегнем резкой черты от рамки рисунка, которая может приттись на лице портрета или на гладком чистом фоне (на небе пейзажа) и испортить противоположный рисунок.

Если в двух или трехстолбцовом наборе рисунок занимает ширину всей страницы, то лучше верстать текст так, чтобы он переходил с одного столбца в другой и третий сперва сверху рисунка, а затем снизу опять-таки с первого столбца на второй и третий. Некоторые типографы советуют, однако, располагать текст по столбцам, т. е. начиная строки сверху продолжать их снизу рисунка и затем переносить во второй столбец и т. д. Правила для этого нет, и все зависит от желания и вкуса метранпажа или автора.

Если рисунок обобран со всех сторон, то в одностолбцовом наборе поступают двояко: текст идет сначала до боковых оборок, ¹ затем по левой стороне рисунка, по правой

[ ВЕРСТКА ПОЛОС. 343 ]

и потом уже по нижним непрерванным строкам текста, или же текст идет сначала до оборок, затем каждая строка оборок переходит с одной стороны на другую через рисунок и в конце следуют непрерванные строки текста. По-моему, первый способ расположения строк лучше и удобнее.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 344 ]

Если набор в два столбца и рисунок обобран, то текст должен итти сначала по левой стороне, а затем — по правой.

Надо стараться, если это возможно, чтобы нижняя черта, или низ рисунка, совпадала с нижнею чертою строки противоположной доли.

Иногда крайность заставляет обирать рисунки почти вплотную, но этого нужно избегать и не обращать в правило. Во всяком случае, пробелы около клише не должны быть менее 8 пунктов.

Надо обращать особое внимание на то, чтобы клише имели совершенно прямоугольную форму, а рисунки не кривили: нередко клише прямоугольно, но самый рисунок помещен косо, т. е. стороны клише обструганы неправильно и не совпадают с вертикальными и горизонтальными штрихами рисунка.

Если рисунок длиной превышает ширину страницы, то он помещается вдоль полосы, причем верх рисунка обращается в левую сторону как на четных страницах, так и нечетных.

Если рисунок широкий, но не высокий, то он помещается на полосе вдоль так, чтобы пробел сверху был меньше, чем пробел под рисунком.

Если на одной и той же странице приходится несколько рисунков, то следует соблюдать, по возможности, следующий

[ ВЕРСТКА ПОЛОС. 345 ]

порядок: три, четыре строки текста, затем — рисунок, опять несколько строк текста — второй рисунок, несколько строк текста и опять — рисунок, а в конце полосы снова три-четыре строки текста.

Если рисунок занимает половину страницы (по ширине набора), то в роскошных изданиях его помещают посредине, оставляя по бокам пробелы, а в обыкновенных изданиях лучше ставить его к стороне, обирая сбоку текстом.

Не следует делать оборок шириною менее полутора квадрата. Так, если длина строки 6 квадратов, а ширина рисунка 4 квадрата, то лучше поставить его посредине страницы, не обирая с боков. Оборки в ¾ квадрата можно допустить в многостолбцовых справочных изданиях, печатаемых мелкими (убористыми) шрифтами и при небольшом формате.

При оборках трудно сохранить равные пробелы между словами. В случае нужды, допускается разбивка слов на шпации. Понятно, что нельзя разбивать на шпации лишь одну часть слова, а другую часть переносить без разбивки. Кроме того, следует разбивать слова, соображаясь со смыслом фразы, чтобы читатель мог подумать, что слова выделены с желанием обратить на них внимание. Некоторые иностранные типографы советуют никогда не делать в оборках разбивки на шпации, а увеличивать лишь пробелы между словами. Не могу согласиться, так как, по-моему, очень широкая разбивка, рядом с обыкновенною, производит неприятное впечатление, — во всяком случае худшее, чем сделанная со смыслом разбивка на шпации.

Никогда не следует оставлять под рисунком меньшего количества строк, чем над рисунком; только в крайнем случае допускается поровну.

Над рисунком должно быть не менее трех строк текста. Если помимо рисунка можно поместить всего пять строк, то лучше поставить весь текст под рисунком, а клише — прямо под колон-цифрою или колон-титулом.

Подписи под рисунками в тексте делаются обыкновенно шрифтами того же характера, что и в тексте, но более мелкими (пункта на два).

Не следует выбирать для подписей жирных шрифтов.

Пояснения к подписям набираются более мелкими шрифтами, чем самая подпись.

Подписи под рисунками на отдельных страницах, на обороте которых напечатан текст, делаются теми же шрифтами, что и под рисунками в тексте.

Подписи под рисунками, занимающими целую страницу, на обороте которых нет текста, или под рисунками, занимающими две страницы, делаются шрифтами более крупными, чем текст.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 346 ]

Подписи выключаются в красные строки или в край.

Клише есть точная копия вырезанного на дереве или металле рисунка, чертежа, плана или, нередко, копия набора; оно представляет собою один кусок, в виде квадрата или прямоугольного параллелограма, высотою в рост шрифта.

Если клише несколько ниже роста шрифта, то при печатании или снимании корректурных оттисков под него подкладывается бумага или картон.

В типографиях принято называть „клише“ также деревянную (пальмовую или буковую) дощечку, на которой вырезан рисунок. Такая дощечка называется очень часто проста „ксилографиею“. Отсюда выражения: „гальвано испорчено, я поставил вместо него ксилографию“, „в трех полосах стоят гальвано, а на остальных „деревяшки““ (деревянные клише) и т. д.

Клише обыкновенно бывают: медные (так называемые „гальвано“), цинкографические (называемые просто цинкографиями) и стереотипические. Встречаются и другого рода клише, например, из целлулоида, но в типографском деле они почти не употребляются, по крайней мере, в русских типографиях.

Так как рисунки режутся выпукло или углубленно, то, сообразно с этим, и оттиски на бумаге получаются в первом случае черными на белом поле, а во втором — белыми на черном поле.

Медные и цинкографские клише состоят обыкновенно из тонкой металлической пластинки, наколоченной на деревянную дощечку. В очень редких случаях медные пластинки припаиваются к металлической подставке.

Стереотипические клише (стереотипы) представляют собою большею частью сплошной металлический кусок.

Для газетных работ (в объявлениях и проч.) употребляются исключительно металлические клише, а не на деревянных подставках. Причина простая: с газетного набора изготовляется обыкновенно стереотип, при котором приходится подвергать набор попеременно действию сырости и усиленному высушиванию на огне. Смоченные же деревяшки под влиянием жара коробятся и трескаются.

Ксилографии (оригиналы) необходимо хранить в сухих помещениях. Лучше всего ставить их на ребро и не вплотную одну деревяшку к другой, а с небольшими (в ½ квадрата) промежутками, для того, чтобы воздух мог охватывать их со всех сторон.

Никогда не следует смывать ксилографий (после отпечатания) щелоком, но бензином или спиртом. Цинковые клише смываются скипидаром, затем вытираются, высушиваются и покрываются лаком или раствором асфальта. Еще лучше покрывать клише раствором каучука (смыть его можно спиртом).

[ ВЕРСТКА ПОЛОС. 347 ]

ОСОБЕННОСТИ ВЕРСТКИ ПОЛОС В РАМКАХ.

Иногда в книгах текст каждой страницы заключен в рамку, причем последняя печатается цветною краскою. Черные рамки встречаются в каталогах, календарях, в изданиях стихотворений и проч. Цветные рамки при черном тексте делаются в роскошных изданиях, в которых заботятся главным образом о красоте и изяществе исполнения, а не о сокращении расходов. Печатание черного текста с цветною рамкою обходится вдвое дороже, так как каждая краска печатается отдельно.

Рамки делаются различно: из тонких прямых линеек, волнистых, двойных тонких, рантовых, из линеек, составленных из украшений с приставными углами или без них и проч.

Рамки отделяют от текста, глядя по формату бумаги и текста: чем больше поля, тем пробел между текстом и линейками больше, и наоборот.

Не следует делать пробела меньше кегля шрифта текста, лучше больше. При формате текста в 9 квадратов и внешних полях в 2½ квадрата, пробел между рамкою и текстом может быть, примерно, в ¾ квадрата.

Пробелы между текстом и рамкою с боков могут быть несколько меньше, чем сверху и снизу.

Колон-цифры (без колон-титулов) ставятся за рамкою, отделяясь обычным пробелом, т. е. в одну строку текста.

Колон-титулы ставятся всегда в рамке, отделяясь от текста обыкновенно линейкою (простою или волнистою) во всю ширину полосы.

ОСОБЕННОСТИ ВЕРСТКИ ПОЛОС В ДВА И БОЛЕЕ СТОЛБЦОВ.

Набор в несколько столбцов делается обыкновенно без шпонов, а потому внизу текста, перед пробельною строкою, необходимо поставить шпон, иначе полоса будет неустойчива и может перекоситься и рассыпаться.

На каждый столбец набора следует смотреть как на самостоятельную полосу и применять при наборе и верстке их те правила, которые применяются при работах в один столбец.

Если в конце одного из столбцов встретится надпись, которая не помещается в нем с двумя строками текста, следует надпись перенести, оставив столбец короче других.

Если такая надпись относится ко всем столбцам, то все столбцы делаются короче. Если нужно укоротить страницу в три столбца на 6 строк, то каждый столбец будет короче на 2 строки; если на 5, то первые два столбца укорачиваются на одну строку, а третий — на три; если на 4 строки,

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 348 ]

то первые два столбца делаются на одну строку короче, а последний — на две строки; если на три строки, то все три столбца укорачивают на одну строку; если нужно укоротить 3 столбца на 2 строки, то эти строки отнимаются от третьего столбца.

Если столбцы отделяются друг от друга не линейкою, а пробелом, то он должен равняться кеглю шрифта, которым набираются столбцы, если только этот шрифт превышает корпус (кег. 10). Столбцы, набираемые шрифтами меньших кеглей, отделяются более широким чем кегль пробелом (на один, два пункта).

По возможности следует ставить как реглет, так и линейку, отделяющие столбцы, цельными, а не составными. Это придает крепость и устойчивость странице.

Иногда приходится делать столбцы неравной ширины, а именно, в тех случаях, когда рядом с каким-либо иностранным текстом помещается его перевод, который никогда не занимает в столбце равного места или протяжения с оригиналом, а всегда большее или меньшее. Если не обратить на это обстоятельство внимания, то на всех страницах один столбец представит сплошной набор, а в другом строки будут чередоваться с пробелами, иногда очень значительными, чего некоторые издатели прямо не допускают. Набор столбцами различной ширины устраняет этот недостаток. Понятно, что если в оригинале, положим, больше строк, чем в переводе, то первый столбец делают несколько шире, или — наоборот (когда перевод занимает большее место, чем оригинал). В том случае, когда неравной ширины столбцы, набранные шрифтами одного и того же кегля, идут на многих страницах, следует поступать так: если широкий столбец помещен, положим, на четной странице слева, то на нечетной он (т. е. широкий столбец) должен приходиться справа, для того, чтобы одинаковой ширины столбцы и все линейки и пробелы как с одной, так и с другой стороны доли, приходились один против другого.

Если же тексты оригинальный и переводный набраны шрифтами различных кеглей и на шпоны, то, конечно, можно делать столбцы одинаковой ширины.

Абзацы периодов в столбцах (т. е. оригинала и перевода) должны непременно находиться друг против друга, а концевые строки могут не совпадать.

В многостолбцовом наборе (в лексиконах, справочных книгах и проч.) допускаются значительные сокращения слов, иногда до одной буквы, а также переносы фраз и слов в верхнюю строку (а не нижнюю), — понятно, если только в ней есть свободное место. В этом случае перенесенные слова принято отделять слева квадратною [прямоугольною] скобкою.

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 349 ]

Если в многостолбцовом наборе случится концевая строка или две строки к переносу, — их необходимо вогнать или увеличить длину предыдущих столбцов.

Линейка, отделяющая столбцы, должна быть приблизительно одного кегля со шрифтом.

При верстке многостолбцовых полос необходимо обращать внимание, чтобы все строки непременно приходились одна против другой. Если в одном из столбцов встретятся две надписи, то строки текста, заключенные между этими надписями, часто не придутся уже в линию со строками смежных столбцов. Понятно, что метранпажу легко устранить этот недостаток, разбив или уменьшив пробелы у надписей.

Нередко в многостолбцовом наборе в каждом столбце встречаются второстепенные заголовки. Если на начальной полосе только одна надпись, то ее нужно поставить посредине, над всеми столбцами; если же на начальной полосе несколько надписей, то первая надпись ставится над одним первым столбцом, а затем, в смежном столбце, строки выверстываются в линию с надписью.

Так поступают обыкновенно при наборе журналов (в два столбца) или различного рода многостолбцовых справочных книг. Это делается для выигрыша времени и экономии бумаги. В хорошем издании в два или несколько столбцов необходимо ставить надписи (сколько бы их ни было) посредине над всеми столбцами, или, как говорят в типографиях, надписи должны прорезать текст во всю ширину полосы.

Если в тексте встречается много рисунков, которые заходят в текст обоих столбцов, то лучше отделять столбцы пробелами, а не линейками. Причина простая: если на одной странице стоит линейка, а на противоположной полосе посредине — рисунок, то оттиск линейки прорежет и испортит рисунок. Кроме того, при верстке полос с рисунками, заходящими в столбцы (два, три и более), линейки приходится составлять из частей (так как они обыкновенно медные), а это берет много времени.

СПУСКАНИЕ ПОЛОС.

Спускать полосы — значит располагать их на спускальных досках или на талере машины в таком порядке, чтобы в отпечатанном и сфальцованном листе страницы приходились последовательно одна за другою: вторая за первою, третья за второю, девятая за восьмою и т. д.

Порядок спускания полос зависит от того, в какую долю листа должен быть спущен набор: для каждого формата,

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 350 ]

(в 4-ю, 8-ю, 16-ю доли и т. д.) существует особый способ спускания, а иногда и не один, а несколько способов.

В настоящее время употребительны форматы в 8-ю и 16-ю доли; затем следуют форматы в 4-ю и 32-ю доли и крайне редко в 12-ю и 2-ю.

Большею частью метранпажи знают твердо только три спускания полос — в 4-ю, в 8-ю и в 16-ю доли, да и то последнее не всегда. Я сомневаюсь, чтобы рядовой метранпаж сумел спустить лист в 12-ю долю на память, не заглянув в книжку или не посоветовавшись с опытным метранпажем. Неоднократно приходилось слышать от наборщиков, что „когда будет нужно, спущу полосы по бумажке“, т. е. по сложенному в известный формат листу, с надписанными на каждой странице колон-цифрами. По такому листу действительно спустить полосы удобно, но только прежде всего нужно уметь сфальцовать лист в требуемый формат, а это не так просто, в чем нетрудно убедиться, проглядывая приведенные ниже правила спускания полос в различные доли. В виду этого-то необходимо указать, как складываются листы в те форматы, которые приведены в книге. Если наборщик или метранпаж умеет сфальцовать лист в известкую долю, то сложенная бумажка с надписанными колон-цифрами безошибочно укажет порядок расположения полос как на спускальных досках, так и на талере машины.

При фальцовке лист в 8-ю долю складывается так, чтобы впереди были те четыре доли, которые соединены, или не разрезаны, только сверху; остальные четыре доли, соединенные по верху и с правой стороны, должны составлять вторую половину листа.

Если хотят разметить колон-цифры по бумажке, сложенной, как должен быть на самом деле сфальцован известный лист, то перочинным ножичком разрезают или, вернее, надрезают верхний правый угол, затем уголки подрезанной бумажки отгибают и пишут на них колон-цифры по порядку.

Хотя у нас распространены очень немногие форматы, тем не менее я привожу ниже спускание полос в различные форматы, из которых некоторые повсюду в ходу за границею и, неизвестно по каким причинам, вышли из употребления у нас, хотя и представляют несомненные выгоды для издателей. Формат в 18-ю долю, например, дает возможность поместить на листе две лишних страницы, а так как ни один типограф из-за двух полос не рискнет увеличить цену за печатание, то издателю выгоднее листы в 36 страниц, чем в 32. Лист в 18-ю долю складывается целиком, без отрезов, в 5 сгибов, что тоже немаловажно для издателя, так как из двух книг с равным количеством листов та выглядит

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 351 ]

объемистее, в которой листы имеют большее число сгибов. Если бы брошюровка и обошлась несколько дороже, то во всяком случае излишек расхода по фальцовке окупается другими, выгодными для издателя особенностями формата в 18-ю долю.

Некоторые типографы находят, что излишне приводить в учебниках правила спускания полос в форматы, которые употребляются в исключительных случаях — я не могу с ними согласиться и по очень простому основанию: всякому опытному типографу известно, что среди заказчиков нередко встречаются эксцентрики; ¹ в большинстве случаев это — самые желанные клиенты, ² так как они щедро оплачивают исполнение своих капризов. Не знаю, какая типография решится отказаться от работы только потому, что никто из метранпажей не умеет спустить листы в требуемый формат! Как же в таком случае обойтись без справочной книги, без учебника? Обилие материала в таких изданиях никогда не вредит, но нет ничего досаднее, как обратиться за справкою — и не найти в книге объяснения. Все вышесказанное объясняет, почему необходимо привести правила спускания полос в те форматы, которые у нас позабыты.

Начну с того, что покажу на рисунках, как изменяется наружный вид одного и того же листа, сфальцованного в различные доли — 6-ю, 8-ю, 12-ю, 16-ю и 18-ю. Выбраны самые „ходовые“ размеры листа: один, в котором длина на половину больше ширины (в отношении 2 к 3, т. е. если ширина листа равна 20 дюймам, то длина будет = 30 д.; если ширина = 30 д., то длина = 45 д.; если ширина = 24 д.,

то длина = 36 д. и т. д.): другой, в котором ширина относится к длине, как ¾ к единице (т. е. если листа ширина = 30 д., то длина = 40 д.; если ширина = 15 д., то длина = 20 д.; если

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 352 ]

ширина = 45 д., то длина = 60 д. и т. д.). Двух выбранных форматов достаточно, и читатель, глядя на рисунки, может выбрать любую форму сфальцованного листа (длинную, продолговатую, квадратную и т. д.), и дело уже типографа подобрать подходящую бумагу.

ФОРМАТ В ОДНУ ДОЛЮ ЛИСТА.

Одна доля состоит из 2 страниц или полос.

Печатать одну долю можно „набело“ (с одной стороны), или же „с оборотом“ (с обеих сторон). Для печатания с оборотом полосы спускаются на талере машины рядом и колон-цифрами к цилиндру. Средний пробел между полосами должен быть вдвое больше ширины боковых полей.

ФОРМАТ ВО ВТОРУЮ ДОЛЮ ЛИСТА (IN FOLIO).

In folio (ин фолио) состоит из 2 долей или 4 страниц. В первую форму входят первая и четвертая, а во вторую — вторая и третья полосы.

В таком порядке и виде полосы спускаются метранпажем и печатаются на машине, если только бумага размером всего

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 353 ]

в 2 полосы. В тех случаях, когда бумага двойного формата, т. е. покрывает сразу 4 полосы, — последние располагаются следующим образом:

По окончании печатания набело бумагу перевертывают по направлению справа налево или слева направо, а не по направлению сверху вниз, печатают наоборот и затем разрезывают посредине параллельно короткой стороне листа. Каждая половина, сложенная так, чтобы колон-цифра 2 падала на колон-цифру 3, представит лист формата in folio.

Иногда несколько листов во вторую долю спускаются сразу и затем, по отпечатании, вкладываются один в другой. Это облегчает работу брошюровщика. В этих случаях, если второй лист вкладывается в первый, полосы спускаются так:

Если три листа вкладываются один в другой, то полосы спускаются в таком порядке:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 354 ]

Полулист во вторую долю спускается как одна доля, печатающаяся с оборотом.

ФОРМАТ В ЧЕТВЕРТУЮ ДОЛЮ ЛИСТА (IN QUARTO).

In quarto (ин ква́рто) состоит из 4 долей или 8 страниц и спускается так:

Складывание. Прежде всего сгибают лист так, чтобы колон-цифра 3 упала на колон-цифру 2, а затем цифра 4 на цифру 5.

Полулист в четвертую долю спускается согласно нижеследующей схеме:

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 355 ]

Если нужно вложить два листа в четвертую долю один в другой, то они спускаются так:

ФОРМАТ В ШЕСТУЮ ДОЛЮ ЛИСТА

В листе этого формата 6 долей или 12 страниц. Спускается лист и печатается на машине в таком порядке:

Складывание. Перегибают отпечатанный лист так, чтобы колон-цифра 4 упала на 5, затем цифра 3 на 2; при третьем сгибе колон-цифра 6 придется на цифре 7.

ФОРМАТ В ВОСЬМУЮ ДОЛЮ ЛИСТА (IN OCTAVO).

Самый употребительный из форматов, заключающий в себе 8 долей или 16 страниц.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 356 ]

Метранпаж спускает полосы в таком порядке:

На талере машины полосы располагаются так, что к цилиндру обращены следующие полосы:

Складывание. При первом сгибе колон-цифра 2 упадает на 3, при втором — 4 на 5 и при третьем — цифра 8 на 9.

Полулист спускается так:

Я упомянул выше, что формат в восьмую долю — самый употребительный из форматов не только у нас, но и за границею. С форматом in octavo чаще приходится иметь дело наборщику и метранпажу, а потому уместно, ранее объяснения спускания полос в двенадцатую долю листа, поговорить здесь о сборном листе.

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 357 ]

СБОРНЫЙ ЛИСТ.

На практике редко случается, чтобы набор последней страницы оригинала пришелся как раз на последней полосе последнего сверстанного листа или полулиста. В большинстве случаев, по окончании верстки последнего целого листа, остается одна или несколько полос, которые, обыкновенно, ради экономии бумаги и во избежание расходов, печатаются вместе с титулом, предисловием, содержанием, фирмою и проч. В типографском быту лист, составленный из полос текста, титула, шмуцтитула, содержания или оглавления, предисловия, иногда посвящения, введения и проч., называется сборным листом. В сборный лист входят полосы опечаток и перепечаток, т. е. страниц, которые напечатаны неверно и должны быть заменены перепечатанными. По отпечатании сборный лист разрезывается брошюровщиком на части (восьмушки, четверки, полулисты) и каждая из частей вкладывается на свое место.

В девяти приводимых ниже образцах спускания сборного листа собраны и указаны примеры разнообразных (соединенных в одно целое) отдельных частей книги.

Спуская полосы сборного листа, метранпаж должен сообразовываться с требованиями брошюровщика и соответственным образом располагать полосы, не задавая ему лишней работы и помня, что лишний сгиб, лишний отрезок и приклейка оплачиваются и удорожают стоимость брошюровки, а следовательно и стоимость издания.

Первый пример сборного листа.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 358 ]

Второй пример сборного листа.

Третий пример сборного листа.

Четвертый пример сборного листа.

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 359 ]

Пятый пример сборного листа.

Шестой пример сборного листа.

Седьмой пример сборного листа.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 360 ]

Восьмой пример сборного листа.

Девятый пример сборного листа.

ФОРМАТ В ДВЕНАДЦАТУЮ ДОЛЮ ЛИСТА.

В листе 12 долей или 24 страницы (полосы). Для листа без отрезной части полосы спускаются так:

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 361 ]

Складывание. При первом сгибе колон-цифра 3 падает на 2, при втором — цифра 8 на 9, при третьем — цифра 5 на 4 и при четвертом — цифра 13 на 12.

Для листа с отрезною частью, которая вкладывается в восьмидольный лист, полосы спускаются так:

По отпечатании набело и наоборот, верхний ряд полос отрезывается и складывается посредине так, чтобы колонцифра 11 упала на 10, а при втором сгибе — цифра 12 на 13. Самый лист складывается в три сгиба: при первом колонцифра 3 должна упасть на 2, при втором — цифра 5 на 4 и при третьем — цифра 8 на 17. В средину, между страницами 8 и 17, вкладывается отрезанная и согнутая часть листа, состоящая из страниц 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15 и 16.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 362 ]

ФОРМАТ В ШЕСТНАДЦАТУЮ ДОЛЮ ЛИСТА.

Полосы спускаются метранпажем в таком порядке:

Складывание. При первом сгибе колон-цифра 2 упадет на 3, при втором — цифра 4 на 5, при третьем — цифра 8 на 9 и при четвертом — цифра 16 на 17.

Полулист в шестнадцатую долю спускается так:

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 363 ]

Французские типографы спускают иногда лист в шестнадцатую долю в таком порядке:

При этом лист складывается так: при первом сгибе колон-цифра 11 упадет на 10, при втором — цифра 12 на 13, при третьем — цифра 9 на 8 и при четвертом — цифра 17 на 16.

Четверть листа в шестнадцатую долю спускается так:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 364 ]

ФОРМАТ В ВОСЕМНАДЦАТУЮ ДОЛЮ ЛИСТА.

Лист складывается без разреза. Полосы спускаются в таком порядке:

Складывание. При первом сгибе колон-цифра 20 должна упасть на 21, а 5 на 4; при втором сгибе (в противоположную сторону) — цифра 23 на 22, а 2 на 3; при третьем сгибе колон-цифра 19 упадет на 18; при четвертом — цифра 13 на 12; при пятом — 24 на 25; при шестом — 31 на 30 и при седьмом — 6 на 7.

Французский способ спускания полос в восемнадцатую долю листа, без разреза, гораздо удоб-

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 365 ]

нее вышеприведенного. Спуск полос по этому способу производится следующим образом:

Складывание. Лист складывается в 5 сгибов, без разреза. При первом сгибе колон-цифра 27 упадет на 26, а 33 на 32; при втором — цифра 8 на 9, а 2 на 3; при третьем — цифра 12 на 13; при четвертом — 7 на 6 и при пятом — 18 на 19.

Я не привожу других спусканий в восемнадцатую долю листа, так как у нас этот формат употребляется редко.

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 366 ]

Полулист в восемнадцатую долю листа. Для печатания набело полосы спускаются так:

Раньше, чем приступить к печатанию наоборот, четыре полосы (7, 8, 9 и 10) „перепускаются“, т. е. полоса

седьмая	ставится	на	место	девятой,
восьмая	„	„	„	десятой,
девятая	„	„	„	седьмой,
десятая	„	„	„	восьмой.

По отпечатании наоборот лист разрезывается по пунктирным линиям, затем отрезок, составленный (на рисунке) из полос 1, 16, 13, 4, складывается так, чтобы при первом сгибе колон-цифра 2 (оборотной стороны) упала на 3, а при втором — 4 на 13; отрезок, составленный (на рисунке) из полос 6 и 11, складывается пополам так, чтобы колон-цифра 6 упала на 11, и затем вкладывается в первый, ранее сложенный отрезок; отрезок, составленный (на рисунке) из полос 7 и 10, складывается тоже пополам так, чтобы колон-цифра 8 (оборотной стороны) упала на 9, и затем сложенные 4 страницы вкладываются в ранее сфальцованные отрезки и, наконец, к ним приклеиваются полосы 17 и 18 (последний четвертый отрезок). Таким образом, каждый экземпляр полулиста составляется из 4 отрезков, из которых последний непременно приклеивается.

Полосы, спущенные в указанном выше порядке и отпечатанные набело и наоборот, дают два экземпляра полулиста в восемнадцатую долю листа.

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 367 ]

Если хотят поместить отрезок в середине, то полосы спускаются в следующем порядке:

Полосы с двойными колон-цифрами (на схеме заключены в скобки) должны, по отпечатании набело, перепускаться (обменяться местами).

Полулист в восемнадцатую долю листа без перепускания полос. Полосы в этом случае спускаются в двух формах, каждая в порядке, показанном на нижеследующих схемах:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 368 ]

Сперва спускается первая форма и печатается два раза на первой стороне обыкновенного (ординарного, а не двойного) листа. Затем первая форма вынимается, и на машину спускается вторая форма, которая печатается также два раза на оборотной стороне листа. Таким образом, после четырехкратного печатания ординарного листа получатся два экземпляра полулиста в 18-ю долю. Сторона (листа), отпечатанная набело, представится в таком виде:

Отпечатанный лист разрезывается по линиям, обозначенным пунктиром. Каждый полулист составляется из четырех отрезков (одного — в одну долю, двух — по 2 доли и одного — в 4 доли). При складывании большого отрезка колон-цифра 3 должна упасть на 2, а при втором сгибе — 4 на 13. В одном из двухдольных отрезков колон-цифра 8 упадет на 9, а в другом — 6 на 11. Три сложенных отрезка вкладываются один в другой, а последняя доля (полосы 17 и 18) приклеивается.

Я уже говорил, что типограф должен сообразоваться с требованиями заказчика и брошюровщика, не создавая последнему излишней работы, которая оплачивается за счет первого. Чем меньше в листе отрезных частей, тем лучше. Излишние отрезки не только удорожают работу брошюровщика, но служат причиной неприятностей, так как при неаккуратности рабочего отрезанная часть попадает не на свое место, и выходит путаница. В виду этого я привожу спускание полулиста в 18-ю долю, в котором число отрезков, вместо четырех, доведено до трех.

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 369 ]

Полулист в восемнадцатую долю листа, разрезанный на три куска.

Полулист спускается в таком порядке:

По отпечатании набело и наоборот (с перепусканием полос) получаются 2 экземпляра, каждый из трех отрезков (в 6-ю, 2-ю и 1-ю доли).

Складывание. При первом сгибе большого отрезка колон-цифра 2 упадет на 3; при втором — 5 на 4; при третьем — 6 на 11. Во втором отрезке колон-цифра 8 упадет на 9. Второй сложенный отрезок вкладывается в середину сложенного большого отрезка. Последняя доля приклеивается к полосе 16.

При двойном формате бумаги (при двойном листе) обе формы печатаются одновременно. Каждый лист пропускается в машине 4 раза и, по отпечатании набело и наоборот, получается 4 экземпляра полулиста.

Сперва обе формы спускаются так:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 370 ]

Места полос, обозначенных пунктиром, заполняются марзанами. Обе формы печатаются по разу, набело и наоборот, и затем перемещаются в следующем порядке (перевертываются):

Когда расположенные в таком виде полосы будут отпечатаны вновь по разу с каждой стороны листа, — они заполнят как раз те места, которые указаны выше пунктиром.

ФОРМАТ В ДВАДЦАТУЮ ДОЛЮ ЛИСТА.

Полосы спускаются в таком порядке:

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 371 ]

Отпечатанный набело и наоборот лист разрезывается по линиям пунктира и образует 4 отрезка: два маленьких (по 2 доли) и два больших (по 8 долей). Два отрезка, слева от линии пунктира, складываются так: большой отрезок сгибается пополам, причем колон-цифра 3 упадет на 2, а при втором сгибе — 5 на 4; при третьем — 8 на 13. В середину сложенного отрезка вкладывается маленький отрезок, согнутый пополам (колон-цифра 10 падает на 11). Два согнутых и вложенных один в другой отрезка образуют первый полулист. Точно так же складывается и второй полулист. Два крайних ряда полос, слева от пунктирной линии и справа от правой пунктирной линии, соединенные вместе, образуют полулист в 20-ю долю.

ФОРМАТ В ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТУЮ ДОЛЮ ЛИСТА.

Этот формат, в три отдельных тетради, спускается в порядке, указанном схемой на стр. 372.

По отпечатании набело и наоборот получается сразу два экземпляра (два листа). Каждый лист разрезывается по

линиям, обозначенным пунктиром, и полученные три отрезка (каждый по 16 полос) складываются следующем образом:

В первом отрезке, образующем первую тетрадь, при первом сгибе колон-цифра 3 упадет на 2, при втором — 5 на 4

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 372 ]

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 373 ]

и при третьем — 8 на 9. Во втором отрезке, образующем вторую тетрадь, при первом сгибе колон-цифра 22 упадет на 23, при втором — 21 на 20 и при третьем — 24 на 25. В третьем отрезке, образующем третью тетрадь, при первом сгибе колон-цифра 46 упадет на 47, при втором — 44 на 45 и при третьем — 40 на 41.

Полулист в двадцать четвертую долю в одну тетрадь, без отрезка, спускается в порядке, указанном схемой на стр. 371.

По отпечатании набело и наоборот получаются два экземпляра полулиста. При первом сгибе колон-цифра 3 упадет на 2, а 14 на 15; при втором сгибе —13 на 12; при третьем —16 на 17; при четвертом —20 на 21; при пятом — 4 на 5.

Формат в двадцать четвертую долю листа в две отдельных тетради.

Полосы спускаются в таком порядке:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 374 ]

По отпечатании получается два листа. Лист разрезывается по линии пунктира. Каждая тетрадь листа составляется из двух отрезков. При складывании большого отрезка при первом сгибе колон-цифра 3 упадет на 2, при втором — 5 на 4 и при третьем — 8 на 17. Маленький отрезок складывается так: при первом сгибе колон-цифра 11 упадет на 10 и при втором — 12 на 13. Сложенный маленький отрезок вкладывается в большой (тоже сложенный) отрезок и образует первую тетрадь. Вторая тетрадь складывается тем же порядком: I) 27 на 26; 29 на 28; 32 на 41. II) 35 на 34; 37 на 36.

Полулист в двадцать четвертую долю можно спустить, как лист в 12-ю долю (см. стр. 361).

ФОРМАТ В ТРИДЦАТЬ ВТОРУЮ ДОЛЮ ЛИСТА.

Лист разрезывается по пунктирным линиям и составляется из четырех тетрадей (без отрезков). Каждая тетрадь состоит из 8 долей и складывается как восьмидольный лист (в 3 сгиба). В первой тетради при первом сгибе колон-цифра 3 упадет на 2, при втором — 5 на 4 и при третьем — 8 на 9. Полосы спускаются согласно схеме на стр. 375.

Полулист в тридцать вторую долю листа спускается согласно нижеприведенной схеме. По отпечатании составляется из двух отдельных тетрадей.

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 375 ]

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 376 ]

ФОРМАТ В ТРИДЦАТЬ ШЕСТУЮ ДОЛЮ ЛИСТА.

Полосы спускаются в следующем порядке:

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 377 ]

По отпечатании получаются два экземпляра. Лист разрезается по линиям пунктира и составляется из трех отдельных тетрадей (каждая из двух отрезков). Большой отрезок первой тетради складывается так, чтобы при первом сгибе колон-цифра 3 упала на 2, при втором — 5 на 4 и при третьем — 8 на 17. Маленький отрезок складывается таким образом, чтобы при первом сгибеколон-цифра 11 упала на 10 и при втором — 12 на 13. Сложенный маленький отрезок вкладывается в сфальцованный большой отрезок, и таким образом составляется первая тетрадь. Во второй тетради, в большом отрезке, колон-цифры падают: 27 на 26; 29 на 28; 32 на 41. В маленьком отрезке: 35 на 34; 36 на 37. В третьей тетради, в большом отрезке колон-цифры падают: 51 на 50; 53 на 52 и 56 на 65. В маленьком — 59 на 58 и 60 на 61.

Полулист в тридцать шестую долю листа спускается в таком порядке:

По отпечатании получаются два экземпляра. Каждый полулист составляется из двух тетрадей (в 24 и 12 полос). По разрезе полулиста по линиям пунктира получаются четыре отрезка (в 8 долей, два по 4 и один в 2 доли). Большой отрезок складывается так, чтобы при первом сгибе колон-

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 378 ]

цифра 3 упала на 2, при втором — 5 на 4 и при третьем — 8 на 17. При складывании второго отрезка (в 4 доли), при первом сгибе колон-цифра 11 упадет на 10, а затем 12 на 13. Оба сложенных отрезка, вложенных друг в друга, образуют первую тетрадь. При складывании второго отрезка (в 4 доли), колон-цифра 27 упадет на 26, а затем 28 на 33; в последнем отрезке колон-цифра 31 упадет на 30. Оба последних отрезка, сложенных и вложенных друг в друга, составят вторую тетрадь.

ПОЛУЛИСТ В СОРОК ВОСЬМУЮ ДОЛЮ ЛИСТА.

Полосы спускаются следующим образом:

По отпечатании получаются два экземпляра. Каждый полулист составляется из трех отдельных и равных между собою тетрадей, которые складываются, как обыкновенные листы, в 8 долей. Бумага разрезывается по линиям, обозначенным пунктиром.

[ СПУСКАНИЕ ПОЛОС. 379 ]

ФОРМАТ В СОРОК ВОСЬМУЮ ДОЛЮ ЛИСТА.

Полосы спускаются в таком порядке:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 380 ]

По отпечатании набело и наоборот получаются два экземпляра. Каждый лист состоит из 6 отдельных тетрадей, по 8 долей в каждой. Разрезать лист следует по линиям, указанным пунктиром. Каждый отрезок складывается как восьмидольный лист. В первой тетради при первом сгибе колон-цифра 3 упадет на 2, при втором — 5 на 4 и при третьем — 8 на 9. Остальные тетради складываются по образцу первой.

НАБОР НОТ.

Чтобы набирать музыкальные ноты, наборщику не мешает обладать некоторыми музыкальными познаниями. Так, он должен знать названия и достоинства нотных знаков и множество различных знаков, употребляемых в наборе музыкальных произведений, а также и то, как ноты пишутся и читаются. Если он привык работать внимательно, аккуратно и обладает запасом терпения, то из него выйдет хороший „нотный наборщик“. Собственно говоря, технических затруднений при наборе нот не встречается, если нужный материал получен из словолитни в порядке или имеющийся в типографии правильно и бережно разобран в кассе.

Имеются две системы, по которым отливаются ноты и знаки, встречающиеся в музыкальных произведениях. По первой из систем нотные знаки соответствуют круглому из-

вестной величины. Иногда один сам по себе такой нотный круглый не совпадает с обыкновенным типографским материалом, который, за исключением некоторых шпаций, отливается на круглое число пунктов, но в целом и нотные круглые составляют определенную полную величину по типографской системе. Пять равномерно друг от друга отстоящих линеек нотной системы всегда равняются какой-нибудь величине шрифтов, например, при нотах кегля 16 нотный круглый равняется 3¹/₅ пункта, а пять таких круглых вместе составляют 16 пунктов; нотный круглый кегля 28 равняется 5³/₅ пунктам, а 5 круглых — 28 пунктам; напротив, нотный круглый кегля 20 равен полному числу пунктов, а именно 4 пунктам. По второй, новейшей системе, нотные круглые отливаются на круглое число: 3, 4 или 5 пунктов. Эта система удобнее первой и было бы желательно, чтобы словолитни придерживались ее.

[ НАБОР НОТ. 381 ]

Прежде чем говорить о нотной кассе и процессе набора нот, укажем вкратце названия чаще встречающихся знаков и нот, тем более, что иной автор на корректурном оттиске исправляемые ошибки не обозначает условными знаками, а пишет просто название нужного знака.

Чтобы усвоить название нот, советуем их переписать в таком же порядке на бумажку, а названия приписать наизусть, не смотря в книгу, которой пользуются при проверке; переписывать следует до тех пор, пока названия и занимаемые ими места на нотной системе не запечатлелись в памяти.

Названия нот по их достоинству:

Точка, поставленная у ноты, увеличивает ее на половину.

Названия более употребительных знаков:

Некоторые слова и сокращения: 𝆑 (forte) — сильно, 𝆐𝆑 (mezzo forte) — в половину сильно, 𝆏 (piano) — тихо, legato — связно, staccato — отбивно, dolce — нежно, dim. — ослабляя и т. д.

Как раскладываются музыкальные знаки, пугающие начинающего многочисленностью, по отделениям кассы, показано на схеме кассы (стр. 17). Правда, бывают нотные кассы с иным расположением отделений или же знаки разложены в ином порядке, чем на нашем примере, но мы выбрали последний, как более практичный. В этой кассе можно поместить приблизительно 360 музыкальных знаков и фигур; многие из этих знаков равны по начертанию, но различны по расположению на кегле: один раз очко находится посредине кегля, другой раз висит за верхним или нижним краем кегля. То же самое можно сказать и о нотных головках и флажках (хвостиках), а также о большинстве знаков, которые схожи по очку, но с приставкою линеек системы занимают

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 382 ]

то одно, то другое место на верхней площадке литеры. Далее, многочисленны по длине и сочетаниям кусочки линеек, из которых составляют пять горизонтальных основных нотных линий или нотную систему, нотные головки и линейки, которые приставляются к ним. В типографиях, которые специально занимаются печатанием нот подвижными музыкальными знаками, кусочки линеек бывают из меди; при употреблении в нотном наборе таких линеек набор получает на оттисках спокойный и неразрозненный вид, чего нельзя сказать при применении гартовых линеек, которые легко портятся, а при печати не сходятся и образуют неприятные пробелы.

Переходя к самому процессу набора, мы должны ограничиться кратким указанием общих приемов и правил, так как лучшим учителем набора — упражнение в нем. К работе наборщик должен приступить строго планомерно и следить за ней с неослабевающим вниманием. Он не может начинать ее с „легкой руки“, как при наборе гладких строк, но прежде всего должен произвести на своем оригинале расчеты и распределения. Так, по общепринятому правилу, промежуток после каждой отдельной ноты бывает больше или меньше, смотря по достоинству данной ноты. Если после ¹/₁₆-дольной ноты ставить 2 круглых, то после ¹/₈-дольной ноты следует ставить 3 круглых, после ¼-дольной 4 круглых и после половинной 5 круглых. Вертикальная черточка, разделяющая такты, считается как кусок основных (горизонтальных) линий, т. е. не имеющая значения при распределении пространства между отдельными нотами. Каждая нотная строка должна быть окончена полным тактом, а в хорошем нотном наборе даже последняя нотная строка должна быть полная; концевые, неполные строки свидетельствуют, что наборщик сделал расчет поверхностно.

Чтобы с точностью выполнить это правило и избежать кропотливой переделки в корректуре, наборщик начинает с расчета оригинала. Так как ему известно, скольким нотным круглым равняется каждая из нот и знаков, которые встречаются в данном оригинале, он складывает ширину всех нотных литер и промежуточного материала между ними, пока в конце какого-нибудь такта не получится приблизительно то число круглых, которому равняется ширина всей строки. Тогда наборщик, как и при наборе строк гладкого текста, должен сообразить, поместится ли следующий такт в данную строку или же он должен набранную неполную строку расширить.

В первом случае ему нужно уменьшить промежутки между отдельными нотами, начиная с промежутков после целых и половинных нот; во втором — промежутки увеличиваются. Полученный таким образом конец строки он отмечает на

[ НАБОР НОТ. 383 ]

оригинале черточкою, а длину кусков промежуточных линеек обозначает на оригинале над строкою карандашом мелкими цифрами, как показано на примере:

Только после того как весь оригинал рассчитан подобным образом, наборщик может приступить к набору.

При наборе нот наборщик должен избегать комбинации мелких кусков, но брать тот кусок; с которым возможно самое простое соединение других кусков, линейки должны быть, по возможности, целые, а не составленные из мелких частей. Для лучшего уяснения сказанного в ниже следующем примере показано, как нужно соединять отдельные музыкальные знаки в целую строку.

Этот пример набран из следующих музыкальных знаков:

Если подобран соответствующий знак, то набор составляет устойчивую сплошную массу литер без всякой дальнейшей выключки; только знаки и части, которые стоят выше и ниже поперечных основных линий, требуют особой выключки. Но так как весь заполнительный материал отлит по такой же системе, как и ноты, это обстоятельство не создает особых затруднений. Само собою разумеется, что и здесь наборщик должен употреблять постоянно целый и несбитый материал.

Набор нот, сопровождаемых соответствующим текстом, требует тщательности наборщика в виду того, что каждая

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 384 ]

нота должна находиться над известным слогом. Иногда из-за какого-нибудь длинного слога в тексте приходится набирать ноты с более широкими промежутками, чем нужно было бы, если бы ноты были без текста.

Если желательно, чтобы нотный набор по отпечатании выглядел хорошо и соответствовал назначению, то наборщик должен посвятить ему внимание и стараться не допускать ни одной ошибки, так как правка нотной корректуры дело неблагодарное, сопряженное с большою тратою времени, что часто обесценивает работу.

Как при наборе, так и при разборе нот следует обходиться осторожно с набором, дабы не повредить очка линеек или висящих литер. Поэтому нотный набор нельзя разбирать подъемами, как шрифт, но следует спустить на плоско стоящую наборную доску, хорошо смочить и затем осторожно отделять один знак от другого. Отдельные знаки аккуратно кладутся, но не бросаются в отделения нотной кассы. Только при осторожном обращении с этим дорогим материалом возможно сохранить его годным на более продолжительное время.

Первоначально нотные знаки изображались в виде различного рода крючечков, черточек, точек и закруглений. Постепенно изменяясь, музыкальные начертания приняли одно время форму удлиненных прямоугольников, квадратов и ромбов, а затем, в XVII веке, появляются уже в виде продолговатых кружочков, т. е. в том виде, который знаком теперь каждому ребенку. До XV века нотные знаки не печатались, а исключительно писались, сперва вовсе без линеек, а затем постепенно на одной, двух, четырех (XI век.) и, наконец, на пяти линейках (XIV век.). Древнейшие печатные ноты относятся к 1473 году. Прежде всего к печатанию был применен способ ксилографии, т. е. музыкальные знаки вырезывались на деревянных досках. Позднее стали печатать с медных и цинковых досок. На последних ноты выбивались стальными пунсонами (в половине прошлого столетия).

С изобретением Зенефельдером литографии (в 1796 году) музыкальные произведения стали печататься исключительно литографским способом, который и применяется для этой цели в широких размерах.

Печатание нот подвижными типографскими литерами изобретено итальянцем Оттавио Петруччи ¹ в конце XV век. Петруччи был типографщиком, учился делу, кажется, в Риме, а затем перебрался в Венецию, где и получил (в 1498 году) двадцатилетнюю привилегию на право печатания церковной музыки. Дела его, вследствие войны и междоусобиц Венецианской республики, шли плохо, и он принужден был вер-

[ НАБОР НОТ. 385 ]

нуться в Рим, где папа выдал ему (в 1513 году) новую привилегию на 15 лет. О том, как покончил свои дни Петруччи, — сведений не имеется. До нас дошло 32 образца печатных произведений остроумного изобретателя. Древнейшее из них относится к 1502 году. Петруччи печатал сначала одни линии, а затем — самые ноты. Точность пригонки нот к линиям возбуждает и до сих пор удивление знатоков типографского дела.

Подвижные литеры для печатания музыкальных произведений в том виде, в каком мы их привыкли видеть теперь, изобретены лейпцигским типографом и книгопродавцем Иоганном Готлибом Брейткопфом.

Относительно набора типографскими музыкальными знаками трудно дать точные и определенные указания. Все дело зависит от сообразительности и глазомера наборщика. Вот кое-какие полезные советы.

Промежутки между отдельными нотами или аккордами (т. е. группами нот) одного и того же достоинства, соединенными между собою одною или несколькими чертами (т. е. восьмые, шестнадцатые, тридцать вторые и т. д.), должны быть, по возможности, равными. Самое лучшее отделять такие ноты или аккорды друг от друга черточками № 4 (см. схема кассы на стр. 387).

Понятно, что в тех случаях, когда музыка сопровождается текстом (словами), промежутки между некоторыми нотами приходится иногда увеличивать, так как известные слоги (а они бывают нередко очень широкие) должны соответствовать непременно определенным нотам.

Вот еще пример чистого набора.

Первая нота музыкальной линейки отделяется от ключа черточкою № 4; между последнею нотою и заканчивающею такт вертикальною чертою можно ставить черточки № 3 и № 2, смотря по месту.

Для текста (слов) следует выбирать лучше более плотный шрифт, так как в этом случае можно держать набор сжатее.

Для выключки тактов (смотря по надобности — шире или у́же) служат различной длины черточки (№№ 1, 2, 3, 4, 5 и 6).

Если нужно выгадать место (несколько пунктов), то можно не ставить начала музыкальной линейки (№ 36), а довольствоваться постановкою одного ключа. Конец же каждой линейки должен быть непременно закончен вертикальною чертою.

Знаки диезов и бемолей повторяются в начале каждой музыкальной линейки. Если стоит несколько диезов и бемолей, то, смотря по надобности, их можно набирать вплотную, или же делать между ними промежутки (в этом последнем случае отделяющею черточкою служит № 1).

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 386 ]

Некоторые музыкальные знаки ставятся сигнатурою кверху или книзу, смотря по надобности (например, знаки под №№ 38—61).

Для облегчения набора музыкальных произведений наборщику, помимо оригинала, необходимо иметь перед глазами план кассы, а также изображение употребительных при наборе музыкальных знаков, подобранных по группам.

Предположим теперь, что нам нужно набрать такой пример:

Для набора нам необходимы следующие знаки:

Прежде всего ставим № 36, затем скрипичный ключ (№ 158) и несколько линеек. Нужно стараться составлять линейки из возможно меньшего числа кусков.

Прибавляем № 153:

Берем два куска линейки № 3 и один кусок № 4:

Ставим № 162:

Прибавляем два куска линейки № 4:

[ НАБОР НОТ. 387 ]

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 388 ]

Затем один кусок № 6:

Потом два куска № 6, для того, чтобы продолжить вторую нотную линию, и приставляем белую головку ноты до (№ 45):

Присоединяем № 21:

Ставим один кусок линейки № 2, один № 5 и два куска линейки № 6:

Затем берем черную головку ноты до (№ 40):

Присоединяем № 21:

Потом берем три куска линейки № 4:

Ставим опять черную головку ноты до (№ 40):

Снова № 21:

[ НАБОР НОТ. 389 ]

Затем четыре куска линейки № 3 и разделяющую такты черту № 35:

Удлиняем верхнюю нотную линейку, составляя ее из отдельных кусков:

Ставим знак бекара (№ 149) и кусок линейки № 4:

Удлиняем вторую линию:

Берем белую головку ноты си и приставляем № 21:

Удлиняем линии:

Ставим № 369:

Опять удлиняем линии:

Присоединяем № 73:

[ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ПО НАБОРНОМУ ДЕЛУ. 390 ]

Ставим черную головку (№ 40), но вверх ногами:

Удлиняем линии: